– Тебе кофе черный, с сахаром? – спросила я.

– Что? Мне? – удивился он.

– Ну да, тебе. Кофе с чем пьешь? С молоком? Пенку взбить нечем, так что без капучино.

– Ты сварила мне кофе? – уточнил он.

– А не надо было? – растерялась я. – Ты сказал, что в городе покупаешь, значит, пьешь его.

– Да… Пью… – как-то непривычно тихо сказал он. – С молоком. Без сахара.

Я разлила готовый кофе по чашкам, добавила молока – я тоже пила без сахара – и поставила чашку перед Яром. Он смотрел на нее слишком внимательно, и я забеспокоилась:

– Что-то не так?

– Нет, спасибо, все в порядке. – Он отпил кофе и улыбнулся, наверное, самой лучезарной из своих улыбок. – Ты потрясающая.

– Что, такой хороший кофе? – Я нервно улыбнулась, удивляясь его реакции.

– Самый лучший.

Я отпила свой. Кофе как кофе… И задала вопрос, стоящий у меня первым в бесконечном списке:

– Тебе куда-нибудь нужно сегодня ехать?

– Да, я хотел заскочить на студию… – Он снова отпил кофе и посмотрел на него. – Но еще подумаю. В любом случае это ненадолго. А у тебя планы?

– Нет, что ты, совсем нет. Воскресенье же! Давно хотела тебя спросить. – Я выудила следующий вопрос из бесконечной череды прочих. – Почему ты снял квартиру здесь? После пентхауса у нас тут не лучший вариант.

– Тут рядом студия как раз. Мое последнее доступное имущество. – Он горько усмехнулся. – Немного переоцененное, чтобы в сумме с лондонской квартирой и парой счетов составлять 20 % от всего, чем я владел.

– Почему так мало тебе и так много ей? – Я чувствовала, что залезаю на опасную территорию, и старалась делать это как можно аккуратнее. – У вас же нет детей?

– Потому что у нее были хорошие адвокаты, а у меня нежелание разводиться. Я медленно сдавал все рубежи, один за другим и на все соглашался, чтобы затянуть процесс развода.

– Но все равно… Ты же сказал, что уже чего-то достиг, когда женился. Не все куплено в браке.

– У нее была квартира где-то в провинции, она ее продала и помогла мне на старте одного проекта получить большую долю. Суд учел, что это было ее единственное добрачное жилье, и пересчитал не по рыночным ценам недвижимости, а по нынешней стоимости проекта. Обросла та убитая хрущевка такими процентами, что никакому биткойну не снилось…

«И он готов был все это отдать, но вернуть ее?»

Я вспомнила одного из своих бойфрендов, который, уходя от меня, забрал половину батона колбасы, открытый пакет гречки и три яйца из холодильника. Больше просто не было ничего, я работала за копейки, а он вообще не работал.

Дело даже не в том, что у Ярослава миллионы, а у нас весь бюджет на месяц укладывался в двести долларов, а в том, что он в принципе готов был расстаться со всем, что имеет.

Как же невероятно повезло этой женщине…

Чтобы перестать об этом думать и случайно не разреветься, я перевела разговор на другую тему:

– Как же ты эту студию сохранил?

– Она на бумаге очень хорошо выглядит, лет двадцать назад была довольно известной, до сих пор отлично упакована. Но сюда, на окраину, даже начинающие неохотно ехали, так что на ней вообще ни одного контракта. Самодеятельные всякие певцы приходят записывать альбомчики для сотни поклонников за свои деньги – и все. Оборудование – это просто железо. Успешность – это люди: связи, контракты, музыканты, которые могли бы раскрутиться… Там ноль. Хоть сам ложись и пой!

Я засмеялась:

– Умеешь петь?

Он помолчал, допил кофе и серьезно ответил:

– Знаешь, если бы умел, сейчас обязательно бы попробовал. Но нет. А ты, случайно, не волшебная фея с божественным голосом, которая свалилась мне в руки, чтобы спасти? Мы бы тебя записали, раскрутили, да еще историю добавили – такая сказка бы вышла!

Яр посмотрел с надеждой ребенка, который давно вырос и уже догадывается, что ему никогда не подарят щенка, но перестать мечтать об этом не может.

Я помотала головой и напела «Елочку», чтобы развеять его сомнения. Яр скривился, как будто я ему ржавый гвоздь в ухо воткнула.

– Да, не похоже на фею.

– Мог бы соврать!

– Ева, ты прекрасная и невыносимая одновременно.

Я встала, чтобы вымыть наши чашки, но он поймал меня, забрался под футболку, прижал к себе и потащил в комнату, как паук муху. Но вместо разнузданного разврата, которого я ожидала, Яр вдруг выпустил меня и задумчиво сказал:

– Знаешь, ты подала мне одну идею… Подождешь чуть-чуть? Хочу сразу кое-что пробить.

Голый, как был, он взял ноутбук – уже другой, не тот, что был залит водой, – открыл и начал что-то искать.

– Я все стенаю, что у меня нет звезд… – бормотал он. – Но почему бы не попробовать их найти среди тех, самодеятельных? Что я теряю, вдруг тут у вас новые битлы живут по соседству?

– Раньше ты об этом не думал? – удивилась я. – Даже не слушал, что они там записывают?

– Нет… – Яр поднял на меня задумчивый взгляд. – Даже как-то не приходило в голову. Что могут люди без амбиций?

– Ну, например, не знать о своем таланте. Кто их услышит, если все думают, как ты?

– Вот именно! – Он откинулся назад, поймал меня за талию, притянул к себе, поцеловал – и тут же вернулся к ноутбуку, принялся открывать какие-то сайты, что-то искать, кому-то писать… Он так и не оделся, застыл, не меняя позы, только глаза и пальцы двигались с бешеной быстротой. Яр преобразился в одно мгновение – стремительный бросок, бег за добычей, снова бросок… Он больше ничего вокруг не замечал, только ежился и горбился над клавиатурой.

Мне показалось, он замерз, но я боялась помешать, предложив ему надеть футболку, поэтому просто тихонько подкралась и накрыла его плечи одеялом.

Яр поднял голову и посмотрел на меня безумными глазами.

– Тебе же холодно? – робко спросила я.

– Да… – Он повел плечами и снова странно на меня посмотрел. – Спасибо…

Он продолжил печатать, покусывая большой палец в редкие моменты, когда напряженно ждал ответа, перекидывая какие-то файлы от одного адресата к другому, и вдруг, не прерывая своей бурной деятельности, начал рассказывать:

– Я сначала хотел из Ленки сделать настоящую звезду. Помнишь, тогда модно было дочерей и жен на сцену и на экран тащить? Ты прямо не настоящий пацан, если твоя женщина не светится в шоу-бизнесе… – Яр покосился на меня. – Или не помнишь? Девочка, тебе восемнадцать есть? А то я тут вещаю о преданьях старины глубокой, а ты думаешь, как бы аккуратно спросить, видел ли я Ленина.

– Ха-ха. Очень смешно.

– Но она отказалась. Сказала, ей не нужна дутая слава. Быть звездой-однодневкой – не предел ее мечтаний. Ее вообще бесил титул «жена Ярослава Васильченко», ей нужно было, чтобы это я был мужем Елены Полевой.