– Дам. – пообещала. – Кулаком в твой наглый пятак. – пробормотала, лаская губами высушенную ядовитым солнцем кожу.

Шилай отчаянно кивнул.

– Договорились. Как только выберемся, так и исполнишь обещанное.

Анита внимательно посмотрела на мужчину.

– Я рада видеть тебя таким.

– Беспомощным?

– Нет. Решительным. Когда я только появилась, ты был похож на жуткую развалюху. Как насчёт того, чтобы вытащить нас отсюда?

Она отстранилась и беспомощно осмотрелась по сторонам. Шилай снова окинул Ани взглядом. На этот раз несколько растерянным.

– И сколько там горячих парней нас ожидают?

– Я насчитала восемнадцать, но может быть и больше. Их лагерь плохо просматривался.

Капитан сосредоточенно кивнул.

– Отлично. У меня как раз осталось восемь патронов. – паршиво оскалился он. – Тогда я отвлекаю, а ты стреляешь.

Анита несдержанно рассмеялась.

– Шутишь? Чем ты можешь их отвлечь?

– У тебя есть предложение лучше?

– Конечно! Я отвлекаю, а вот ты стреляешь. У меня как раз есть ещё десяток патронов.

– Не глупи. – категорично качнул головой капитан. Анита сжала челюсти, но при этом старательно выдавливала улыбку.

– Спорим, они плохо понимают нашу речь, но фразу «русский, иди сюда и забери свою с*ку», выучили на отлично?!

– Даже не вздумай. – серьёзно заявил он, запоздало осознавая, что как-то вдруг Ани оказалась слишком далеко от него. А вот её автомат совсем рядом.

– Прости, но я уже… – нервно морщась, прошептала она. – Как услышишь оговоренную фразу, просто стреляй. – посоветовала на выдохе и поднялась над давно разрушенной крепостной стеной.

Он выругался. Громко и грязно. Последние силы вложил в нелепую попытку удержать Ани, но она уже ничего не видела. Лениво волочила ноги, стараясь держать руки над головой. В полукилометре от защитной стены наметилось оживление. Жадные взгляды, похотливые ухмылки. Ублюдки даже автоматы опустили, наблюдая за жертвенным шествием. Ей навстречу вышел один.

Казалось, от усталости двоилось в глазах, от обезвоживания было чувство, будто веки залепил песок и разглядеть что-то не представлялось возможным, но Шилай видел все его грязные желания. Это было в кривой ухмылке в развязных движениях. Это было на его грёбанном языке, который сейчас грязно выругался, обещая жертве все круги ада. Бородач размашисто ударил в живот, вынуждая Ани согнуться пополам от боли. Ловкой подсечкой поставил её на колени. Схватив за волосы, заставил задрать голову, обнажая горло. В тонкую кожу врезался стальной клинок. Стало тихо. Андрей понимал: Анита смотрела на него. Не в глаза даже – в самое сердце. А армия головорезов за её спиной ждала. То ли того, что выйдет, то ли того, что тупо застрелится. Вожак прокричал. Он звал Андрея. Он предложил забрать её… Шилай криво усмехнулся и выстрелил тому в голову. Словно оловянные солдатики следом упали ещё шестеро. А потом прозвучала автоматная очередь из оружия вожака – Ани стреляла. Тут же свалились ещё с десяток боевиков. «Так вот, как надо отвлекать» – жадно оскалился Шилай, добивая оставшихся, приканчивая последние патроны.

Ани была под прикрытием чужого тела. И она оседала, не выдерживая давления, напряжения, тяжести… боли. А над ключицей торчала рукоять того самого клинка. Это Андрей увидел только приблизившись. Выживших не осталось.

За нападение на генерала действующей армии ей грозил дизбат и военный трибунал. За спасение офицера и уничтожение банды какой-то там крупной шишки полагалась медаль героя. Дело замяли. По бумагам операция прошла под руководством военачальников. Разгромленный разведывательный отряд оформили как минимальные потери. Кто-то получил медали, а Анита Езерская право на военный госпиталь.

Андрей просто был рядом. Пожизненный должник. Прежде подобное пугало, а сейчас казалось прекраснейшим чувством на свете. Он тоже сбежал сюда от реальности. Имеющий всё и ничего одновременно. Всеми брошенный, озлобленный… а для неё такой понятный и будто родной. Похожи. И судьбы сплелись. Он бы хотел прочнее, но вышло иначе.

Именно Шилай спустя год снял с «иглы». Ведь война – это тоже наркотик. А чувство власти – величайшая из возможных эйфорий. Такой власти не подарят деньги. Такой свободы не увидишь больше нигде. Ещё месяц после тупо сидели в отеле. Ани под присмотром, Андрей в роли неутомимого стражника. Она хотела вернуться, а он спасти. Она дралась и царапалась. Она скулила и просила прощения. Обманчиво ласково заверяла в своей вменяемости и тут же грозовой тучей разрывалась над ним. В такие моменты голос походил на раскаты грома, а взгляд обещал нечеловеческие мучения.

Отпустило не сразу. Просто в один день она проснулась с совершенно ясным, осознанным взглядом. Заключение подошло к концу. А, вернувшись, он потерял её. Но не жалел. Знал: всё сделал правильно.

Они с Магницким шли по тихой аллее. И… так забавно, он не мешал ей молчать… Такой весь из себя положительный. Внимательный, заботливый, дающий право выбора. А ещё… лживый. Прожжённый циник. Эгоист. Бывший мент. Андрей сказал: у Магницкого свой интерес. Андрей видит людей насквозь. В памяти всплыли слова отца. Их последний разговор. И последняя ссора. «Ты хоть знаешь, кто его брат?! Нет, дорогая, ты доведёшь это дела до конца! Ты посадишь того, кого нужно посадить. И плевать, что думаешь по этому поводу. Ты будешь делать то, что я скажу». «А если не буду?» – будто хмельно улыбнулась она тогда.

Магницкий был из тех, кто контролировал жизнь вокруг себя. Его боялись и уважали. Ловкий, скользкий. Он никогда не попадался. Для общественности он так и оставался милым здоровяком с интеллигентным профилем. Ответственным, исполнительным. Награждённый за доблесть и мужество. С именным оружием. Образец для подражания. Лицо «внутренних органов». Желанный гость в кабинетах власть имущих. А, может, и не гость. Ведь, оставаясь в тени, умело дёргал за ниточки и руководил теми, кто при свете дня отдавал приказы ему. В то же время простой, как пять копеек. Но её отец Магницкого боялся. Отец, в отличие от Андрея, плохо читал кармический настрой, но за его плечами был личный опыт.

– Ты добилась чего хотела? – вдруг задал он вопрос.

Анита вскинула на него рассеянный взгляд.

– Ты о чём?

– Теперь у тебя есть имя. Действуй. – морально толкал он, но Ани странно поёжилась, сникла.

– Ты не знаешь, о чём говоришь.

– Не хочешь поделиться? – заинтересованно потянул Магницкий.

– Нет.

Он хмыкнул. Громко и выразительно. А потом схватил её за плечи, развернул к себе лицом. Сжимая пальцы всё сильнее, выглядел совершенно бесстрастно. А потом захват сместился. Теперь пальцы сжимали её подбородок.

– Ты всё мне расскажешь. – то ли пообещал, то ли заверил он, а Анита, дразня и ядовито скалясь, прикусила нижнюю губу. Этого «мистер безупречность» стерпеть не мог и оттолкнул Ани от себя. Она встряхнулась.