– Тётка его. – понимающе кивнул Миша. Ани неуверенно пожала плечами.

– Он представил её как Марту. – отозвалась Анита, давая понять, что слово «тётка» покоробило. – И она его любила. Других подробностей я не знаю. – по-доброму улыбнулась Ани, вспоминая то время. – Мы виделись с ней всего раз, но этого оказалось достаточно. Она поняла, что это… что всё это неправильно. Не увидела во мне того, что искрилось жизнью и удовольствием в нём. И на следующий день мы расстались.

– Он любит тебя до сих пор.

– Нет, здесь другое. Он не может меня простить. Андрей из тех людей, кто не умеет проигрывать. А я ему не покорилась. Пусть даже это было ему во благо.

– Он любит тебя. – с большей уверенностью повторился Магницкий, на что Ани снова категорично качнула головой.

– Андрей очень непростой парень. Ты не можешь этого знать в силу многих обстоятельств. Но мы с ним стали по-настоящему близки. Андрей не умеет проигрывать, а ещё он не умеет терять. Незадолго до всего этого Марта умерла. Он был разбит, он нуждался в поддержке. Мы договорились встретиться, а потом вся эта история с моей машиной… Наверно, я должна была прийти к нему. Наверно, я была должна… У каждого человека есть дорогие ему люди. Это опоры, на которых держится его мир. У Андрея таких опор было четыре. Марта, его отец, любимая жена и вот я. Практически одномоментно он лишился нас обеих. Сейчас баланс восполнен, у него две замечательные дочурки… И вот вдруг я вернулась в его жизнь и пережить эту потерю снова… Клянусь, если бы я могла обратиться к кому-то другому, я бы это сделала.

– Ты могла бы обратиться ко мне.

Анита задрала голову, чтобы заглянуть в глаза Магницкого и потерялась в них.

– К тебе? Я тебя знать не знаю! – устало рассмеялась она. – И ты всё ещё в списке. – толкнулась она в его плечо, наслаждаясь этим моментом слабости, откровения, истинной свободы.

Анита только окончила университет и получила на руки распределение. Отец был доволен. Он участвовал в торжественной церемонии вручения дипломов и лично пожал ей руку. При этом улыбался и не мог скрыть гордости, ведь Ани была лучшей на курсе. А она старалась держать подбородок выше и смотреть чётко перед собой, не впуская чужих и не выпуская собственных эмоций. Отчего-то казалось, что в эти сладостные мгновения внутри должна бушевать буря, а на деле было страшно заглянуть в образовавшуюся пустоту. Не было удовлетворения результатом, так и не случился шаг навстречу весьма расплывчатой мечте. И что будет делать завтра, Ани не знала. Неотвратимо давила на неё атмосфера счастья. Во всеобщем восторге Ани задыхалась. В дружественных радостных возгласах она слышала только гул ветров свободы и хотелось сбежать. По рту разливалась горечь, а на сердце растекалась какая-то необъяснимая и непроглядная тоска.

Отец хотел, чтобы она поступала на юридический. И так как у самой особых возражений не имелось, Ани была готова пополнить ряды доблестных служителей родины. Ей уже было уготовано местечко в областной прокуратуре. На следующий день она была представлена коллективу, а за спиной так и слышались тихие перешёптывания с обязательным упоминанием чья она дочь, чьё место заняла. Эти их перешёптывания беспокоили мало. Всё чаще мысли возвращались к тому, что таилось гораздо глубже её уверенного взгляда и безупречной улыбки. Всё чаще Ани возвращалась в тот момент, когда понятие «счастье» было не окончательно потеряно. Прошло больше пяти лет, а наладить контакт с отцом так и не получалось. Была между ними какая-то непреодолимая грань, невидимое препятствие. Пожалуй, не зря Анита с такой лёгкостью избрала нелёгкую профессию. И обвинение отцу она вынесла задолго до того, как постигла тонкости и нюансы следственных действий. Он был предателем. Он предавал изо дня в день, из года в год. Предавал своим безразличием, равнодушием, неким попустительством. За всё это долгое время они так и не смогли толком поговорить. Сначала требовательного взгляда избегал отец, потом на абсолютную занятость в институте ссылалась сама Ани. Она задавила в себе громкий протест, задушила откровенную неприязнь. Этим отравляла себя, но снизойти до банального разговора казалось непозволительной слабостью. Анита предпочла тихо ненавидеть. Особенно просто это удавалось, после разговора со старинной подругой матери.

Их встреча была случайной. Яркая и известная в их городе актриса долго делила с матерью Ани главные роли. Теперь стало проще и всю славу она собирала себе. Женщина узнала Аниту сразу. Сама подошла к ней, сама начала разговор. Казалось бы, пара ничего не значащих фраз… пожалуй, не стоило и начинать это нелепое приветствие, но… Что тогда переклинило в голове у Аниты, но она задала единственный интересующий её вопрос: «вы знаете, что произошло между моими родителями?» – выпалила она будто неожиданно даже для самой себя. Женщина напряжённо кивнула, в признаке некой скорби скривила красивые губы, а совсем скоро поведала ту незамысловатую историю.

Мать Аниты пала жертвой наговоров и сплетен. Для народной молвы настойчивый поклонник совсем скоро стал любовником, её огласили изменницей, а скорую и долгожданную беременность не чем иным, как нагулянным приплодом. Быть посмешищем отец не намеревался и настоял на прерывании. Его тяжёлый характер больше не позволял супруге порхать, расцветать, радовать окружающих. А постоянные упрёки, гнёт и рукоприкладство сделали своё дело: случился выкидыш и сестры у Ани так и не появилось. Настырный и неуёмный отец не желал слыть ещё и тираном. Он попытался любыми способами оправдать некрасивый поступок. Правда, генетическая экспертиза плода порадовать его не смогла. Отцовство было подтверждено документально. Крокодильи слёзны и мольбы смогли удержать супругу, но её душа, увы, была уже далеко, а совсем скоро отдалилась и она сама. Существование под одной крышей сделалось для неё невыносимым и бесконечные гастроли стали единственным спасением.

После того разговора семейная тайна была раскрыта, а отвращение только нарастало. Не спасала учёба, не отвлекали редкие друзья. Ани задыхалась под могущественным покровительством отца. Она угасала.

С получением диплома свободы больше не стало. Отец тщательным образом контролировал её рабочий процесс, удовлетворительно кивал, иногда не скупился и на похвалы. Она не имела права подвести его и это… подавляло! Это забирало жизненные силы. Хотелось вырваться, расправить крылья! Совершенно кстати оказалась брошюра, где в красках расписывалась служба в армии по контракту. Решение было принято незамедлительно.

Пройдя все этапы собеседований, тестирований, психологических проверок, Анита сумела выделиться среди других желающих и заручиться поддержкой чинов. Тех, кто сумел противостоять настоятельным рекомендациям её отца оставить эту нелепую затею.

Несколько недель в учебной части и два месяца по основному месту службы не давали выхода скопившемуся напряжению и с какой-то неестественной для молодой девушки лёгкостью Ани оказалась в списках, позволяющих ей проходить дальнейшую службу в горячих точках.

Блестящие показатели физической подготовки и высокий уровень стрессоустойчивости не впечатлил командира роты. Равнодушный взгляд скользил по хрупкой, изнурённой физподготовкой фигурке, скептическая ухмылка достаточно ярко характеризовала его мнение насчёт вновь прибывшего бойца.