прошлое как потенциальный вершитель земного бытия оказывается невостребованным. Ладно была бы еще в этом нужда, как, например, в начальные фазы антропосоциогенеза. А то ведь подобное происходит в годы крупных научных и технологических свершений и вполне возможного благополучия людей и народов.

Так получается в этой связи, что современное одиозное "рефлексивное управление" берет верх над миром и тянет Солнце цивилизации к западному закату века. Хотя само оно абсурдно и бессмысленно в рамках вселенского сосуществования. Поскольку не хочет видеть историю и ведет мировое сообщество к неразумию в глобальных горизонтах бытия. История не может не учить, а прошлое не может не открываться историей для воплощения процесса мира в нашу жизнь.

История должна учить уже потому. что она оживляет процесс мира, то есть, обуславливает наше существование. Если мы говорим, что мир планету не берет, значит, оживление мира не происходит, существование цивилизации тормозится — отсюда кризисы и войны. Здесь сразу возникает интересный вопрос: "Почему история не учит"? Почему люди или что-то другое не желают у нее учиться? Ответ выглядит чрезвычайно просто: общество отдаляется от государства, а человек от общества. То есть происходит десоциализация общества с расчеловечиванием человека при абсолютной неприкаянности мирового сообщества, как главного актора диалектической связи человечества и его социетальных структур с процессом мира. Вот к чему приводит распространенная ложь о "чистом" невмешательстве истории в дела человеческие.

Если история не учит, значит. у некоторых развязываются руки для всех тяжких. Ищем мотивы у этих "некоторых". Такое выгодно правящим верхушкам, выгодно в том, чтобы оболванивать людей и вводить их в историческое рабство. Когда история вроде бы есть, но она ничему не учит, а потому рабье достоинство духа большинства людей на планете оказывается никчемным. При этом меньшенству становится жить еще более вольготно, власть укрепляется сама собой. А они за нее ох как крепко цепляются — до умопомрачения. Что же сообщество в такой ситуации? Оно молчит. Значит, необходимо мировое правительство, чтобы "улучшить" человека? Но те такие общества или сообщество, больные и прогнившие обломки которых в своем бессилие и нежелании при этом использовать силы истории, которая должна учить.

Однако такая стратегия чревата обратной отдачей со стороны граждан, побуждаемых к тому же самоорганизацией — внешней и внутренней. Тогда со стороны "рабьего царства" начинается возмущение. Оно может быть куда лучше осознает роль истории в антропосоциогенезе и даже просто в житейском бытие, имея в виду свободы и права. Если понимать историю как некую неизбежную целостность с будущим, согласно диалектике мира, тогда она никак не может оставаться на задворках социальности. История призвана учить.

Диалектика мира при этом можно дать добрый совет социумам и обществам, странам и государствам: создавайте багаж стабильности и равновесности сообщества, исходя из исторической необходимости оживления процесса мира. Конкретное всегда нуждается в непрерывном, а если существует несколько конкретных образований, то их нужно связывать воедино в целостность с бесконечностью, то есть с процессом единения. Тогда будет выбита почва из под ног конфликтов, а сама конфликтология уйдет в небытие. Пора переводить историю на диалектические рельсы. История должна учить.

Известно, что история общества предоставляет массу примеров более-менее подходящего социального устройства. Помимо явных утопий (от благих намерений), быстро уходящих в Лету, временами были реализованы здравые суждения и успехи. Тем не менее, негатива и недовольства людей остается куда больше. Из всего сказанного можно сделать некоторые выводы, которые могут показаться не бесспорными. Но они лишь подтверждают необходимость оживления истории, которая как ничто должна учить человека и его социетальные структуры.

Первый вывод-критерий: история учит, что история общества это совершенно не социальная история. Если первое — недвижимое тормозное явление радикального излучения всесвятости, то второе — живой «ручейковый» процесс. Главным социальным вопросом должна стоять не демократизация общества, а адекватное уравновешивание капитального отбора — грегарным. На этом этапе прошлое должно оживляться должным образом.

Второй вывод-критерий: история учит, что социальные бедствия происходят больше не от неумения, а от лукавости и нехотения. Главное здесь: государству нужно быть честным перед гражданами, чтобы не допускать страдательно-возмутительных антирефлексий. Прошлое приводит массу примеров добротного жития, которые следовало бы использовать в практике социальных и сциетальных структур.

Третий вывод-критерий: активность народных масс — первейшая характеристика состояния и дифференциации действия и решения социального вопроса. Главное здесь — преодолеть антирефлексию масс. Но вначале нужно понять их причины, которые подсознательно «зарываются» веками в историю. Значит, их следует "открывать и актуализировать с учетом позитивных в принципе успехов науки техники, информационных технологий и социальных сетей..

Четвертый вывод-критерий: особая роль образованности (интеллигентности, а не образования). Интеллигенция должна лежать в основе социального государства. Главное здесь не реформы системы образования или науки и познания, а — дать возможность человеку почувствовать себя человеком. Для этого необходимо вовсе не предоставление прав и свобод, а обеспечение соответствия их с долгами управительства. История требует, чтобы ее оживили. Тогда то, что должно быть от процесса мира станет актуальным для субъективных действий.

Пятый вывод-критерий истории: бессилие власти всегда свидетельствует не о слабости «ползучей» экономики, а о сугубо неверном политическом курсе. Главное то, что здесь социально высвечивается путеводными огоньками — глобальная необходимость постепенно поворачиваться лицом к человеку. Крайне неотложная помощь — наладить действенные для взаиморазвития диалектическиесвязи личностей с обществом. Сообществу и человеческой цивилизации не обойтись без истории, а она пока показывает, что курс был выбран не тот.

Диалектика мира считает, что основные усилия должны быть предприняты для урезания аппетита капитального отбора в рамках всего человеческого сообщества. Как это сделать? Только путем усиления грегарного отбора, начиная с задачи повышения активности личности. Это демократия, образование, культура и человечность. Однако это и… экономика с историей, которая учит, что главная беда исходит из исторической неопределенности. Социальный вопрос — это вопрос судьбы человечества. Он до сих пор не решается, возводя в народ нечеловеческие идеи "улучшения человека". Идеалы социальной жизни лежат в самом народе, их только следует оживить и хорошенько встряхнуть — тогда они заблестят рефлексивной радостностью. Это будет не торжество формализованного осознания, а возвышение самомнения социальности.

История должна учить, но прежде она требует оживления разумными действиями. Необходимо отметить, что все превратности «судьбы человеческой» исходят из истории. Однако еще больше — от ее интерпретации, которая должна учить и связывать тем самым личность и общество. Сочленять их так, чтобы диалектическая связка с ее участием могла развиваться темпорально, без кризисов и катастроф. Это потенциально возможно, история учит, но… у нее нужно учиться. Если мы отмечаем, что история учит через катастрофы, то это означает,