Выходит крайне неказисто и безлично-непривычно. Однако это не должно нас смущать, ведь мы сами существуем в истории. Ежесекундно в нашей голове происходят мгновенные рефлексии: от истории к модели будущего — и назад — к должному поступку. Каждая рефлексия ведет к оживлению истории в мире.

Человек сам превращает историю из явления в процесс, оживляя ее — и далее идет снова к явленному действию. Он осмысливает те или иные события в общей канве, в потоке перемалывающего процесса и создавает на их основе модели возможных действий., конечно, с учетом объективной направленности. Далее совершаются поступки. «Ковалентность» связывания историей человечества нарушается поляризацией межструктурного физического отбора — но это следствие того, что «Мир существует» в процессе оживления.

Таким образом, история как явление входит в нас, рефлексируется в мозгу как мыслеобразный процесс — и выходит из нас как новое явление. Здесь мы видим все ту же уже знакомую нам «волшебную» и восторженную от универсализма схему: явление первое — процесс — явление второе и так далее. Этот весь круговорот жизни завязан на истории, которая объективно-субъективно связывает все и вся. Так что «Мир существует» как оживленная история и благодаря ей. Хотя она сама есть предикат нечто более широкого и всеобъемлющего «начала» под названием бесконечность.

Человеческая цивилизация должна существовать как историческая целостность. А целостность по великому счету — всегда историческая. Это должна быть вселикая диалектическая связка процессного и явленного. Недаром явленная часть бытия сущего составляет всего четыре-пять процентов, а остальное — процессное небытие. Таким образом, сущее — это существование в исторической целостности, и в ней существует Мир как Универсум. Такая расстановка регалий и реалий требует нового осознания самого понятия Мира и принципов его оживления совместно с историей.

Диалектика считает, человеческое сообщество существует и развивается в зависимости от субъективной или объективной точки зрения на него. Но развивается и существует так же сама история, как связующее. Этот факториал ставит крест на понятии судьбы, как фатальной предопределенности или бифуркационной неопределенности в «чистой» случайности. Понятно, что материальный мир не может существовать, также как любая вещь, в целостности с историей и миром. Такой мир должен развиваться по законам истории. Но это разумеет не «историческое развитие», а развитие истории мира в виде ее оживления действиями человека.

МДиалектика мира считает, что человек всегда имеет дело с процессом истории, с какими-то прошлыми явлениями, устремленными в будущее, а не просто с явлениями или событиями. История есть то же бытие, пусть прошедшее, но оцененное, а, значит, «оживленно-действующее». Оно не только не отчуждается от настоящего, но идет много дальше его — рефлексируется в будущее. История это символ будущего — и наоборот. Более того, история как объективный процесс — движет это будущее.

Само существование истории есть свидетельство, что это абсолютная истина как диалектическая связка истории с бытием и миром. Однако ее беда в том, что она воспринимается субъективно, как нечто относительное. Процесс истории во всяком случае — это истина. Но истина, которую постоянно объективируют, а значит, искажают, ищут заново — и снова искажают. Однако, несмотря на все это, история существует. Поскольку имеет могучую объективную основу, направленную на развитие, а значит, на существование. Потому мир существует как история, которую нам еще предстоит оживить иосознать во всех ее хитромудрствованиях текущего дня.

Человеческая цивилизация обязана существовать как «что-то» — то, что должно быть. Она не может существовать ни как явление, ни как процесс, ни как прошлое, ни как будущее, ни как настоящее в отдельно взятой «упряжке». Он существует как связующее в лице саморазвивающегося сопроцесса связи материального и идеального — как история. Отсюда должно быть соответствующее уважительное отношение к истории. Но не как к чему-то прошлому, отжившему, мертвому и не нужному, а как к живому процессу, связывающему и «тайно» развивающему все и вся. Именно такое понятие истории должно встать во главу угла дихотомии диалектического мировоззрения, на смену существующей парадигмы. Мир требует оживления, хотя бы в лице истории.

История учит, но она же и мучит, поскольку требует нового, своего, живого. Она обычно диалектично одним концом уходит в бесконечность, в неизведанность, с отклонением от того, что должно быть. Оживление прошлого означает появление будущего. Таким образом у человеческого сообщества появляются перспективы целостного сосуществования в процессе мира. Тогда можно с полной уверенностью свидетельствовать, что мир действительно оживляет история, которая продолжает связывать этот процесс с самим человеческим сообществом и его цивилизацией.

Если социальные наклонности не реализовывались бы в истории, тогда не было бы будущего. Случайное непременно оборачивается закономерным, если серьезно не тормозится субъективным. В противном случае, неоживленная, она не учит общество и людей, превращаясь в кризис или катастрофу. Диалектика мира представляет субъективное прошлое в качестве объективной направленности на сосуществование с будущим. Это однозначно отвечает на вопрос, может ли будущее сочетаться с прошлым. Тогда следует говорить, что история действительно оживляет мир, то есть приводит процесс мира в сосуществование с мировым сообществом.

Если обратится в диалектических экскурс по ретроспекциям антропосоциогенеза, то можно заметить интересный факт: именно производственные потребности внесли решающий вклад в очеловечивание и становление социальности. Но эти потребности исходили из более глубинных слоев развития еще с доисторических времен класса праобщества. Речь идет о сочленении атрибутов процесса мира в созидательной практике производства орудий. Возникает вопрос: "Объективны ли производственные потребности в социогенезе?" Понятно, что другие ветви биологической эволюции не могли привести к социальной эволюции. Скорее. это был метод проб и ошибок в ходе объективной направленности природы на созидание истории. Так возникала культурная и нравственная надстройка, начиная с жестких запретов и табу тех действий, которые мешали сосуществованию праобщества в мире и созидании. Потому в ту эпоху история оживлялась трудно, но оживлялась. Новейший кризис утверждает обратное.

Культура оправдывает саму себя перед историей уже в том отношении, что она не противостоит материальным интересам, а делает его социальным. То есть, она оживляет общество через актуализацию мирных инициатив даже в далеком прошлом. Например, дележ добычи охотниками уже производился на всех членов праобщества, независимо от их рода деятельности в нем. В этом заключается исторический парадокс диалектики мира, поскольку обычно материальный интерес отделяют от социальности. Он проявляется своим объяснением в категорической императивности необходимости оживление самой истории, чтобы она смогла оживить мир. Без этого невозможно образование целостности сообщества с миром.

Диалектика мира смеет утверждать, что история, к счастью, часто имеет не сослагательное, а повелительное наклонение. Хотя обычно принято считать даже серьезными учеными обратное, мол-де: история имеет лишь сослагательное наклонение. Однако при этом