что мы у нее ничему не научились. Особенно, если заявляем открыто об этом, то это означает вдвойне, что мы у нее ничему не научились. Да хотим ли учиться, если заявляем, что «без кризисов развитие общества невозможно». Такой идеологический прием не нов, он исходит от бессилия государственных и социетальных структур. От нежелания переходить от государственного управления к государственному регулированию. То есть к высвобождению человечества от чрезмерных пут капитального отбора путем исторического дискурса.

В диалектической связи подмена человеческого или гражданского общества государством служит препятствием развития для различных регуляторов — институтов социальности и человечности. Во все века люди пытались создать общество более справедливое в социальном отношении Сменялись демократии и республики, менялся социетальный уклад и мировоззрения, монархии и тоталитарные системы. Но до сих пор эти попытки по большому счету успехом не увенчались. Почему? Может быть, потому что социальная проблематика это вовсе не состыковка вещественности, а проявление силы духовной целостности, направление свободного убеждения? Ведь вожделенные органические отношения строятся на доверии как синониме духовности. Однако доверие должно быть основано на исторической добротной платформы нашего опыта.

Неужели неизбежно сытое существование меньшинства за счет нищеты большинства? Это, казалось бы, неразумно и нелогично по отношению к объективному диалектическому развитию, о котором мы столь много говорим. Куда оно смотрит? Конечно, уравнение в правах и собственности это абсурдная, тупиковая ветвь в развитии. Но развитие всегда предусматривает процесс, а человеческое сообщество всегда находит лазейки в этом процессе, чтобы его исказить. Ведь по большому счету цивилизация достигла немалых успехов в технически-прикладном отношении, но в социальном вот уже многие века топчется на месте. Прагматизм упреждает социальность и метит не в бровь, а в глаз самой цивилизации, выставляя романтизм необходимости решением «проклятого» вопроса равенства. При этом пеняется на хитромудрую «неразумность действительности». Хотя это лишь действительная неразумность. Иначе как можно называть упущенные возможности использования исторического опыта цивилизации. Тем более, что новейшие достижения науки и техники только помогают этому.

Подобное бессилие человечества во многом можно связать с бессилием государства, которое тормозит будущее. Критикуются идеи институционализма, неокейнсианства. Но когда глядишь в глаза огромных легионов управленцев разных мастей и рангов, когда «один с сошкой, а семеро с ложкой». Кгда они связаны по рукам и ногам прагматическим состоянием имеющегося — тормозом материального интереса в лице капитального отбора — становится не по себе. В таком случае неизбежны прорывы тоталитаризма "глубинной власти" как альтернатива бюрократического исполнительства, катастроф, кризисов и войн — эти явления социального сумасшествия. Собственно "глубинная власть" это следствие исторического опыта — как тенденция того, что должно быть. История должна учить.

Многие задаются вопросом: где находится золоченая середина, чтобы и обществу было хорошо — и личности в нем? Есть ли она вообще эта сусально покрытая середина, нужна ли она? Может ли вообще истина быть печальной? Социальные вопрос заключается в противно-другом: в закоснелости нашего мировоззрения. Многие светло-благие в принципе социальные начинания в итоге скатываются в болото утопий — общество не принимает их. Почему? Выходит, что история ничему не учит, и мы идем с «козлиной бородой» наперекор ей? Или мы сами у нее не хотим учиться? Однако перед лицом глобального кризиса прозревает даже слепой…

Диалектические проблемы информационного общества видятся подобным образом. Они напрямую связаны с процессом мира и целостной связи с ним. «Гладко было на бумаге…» Если интеллектуальный капитал попадет в руки капитального отбора (а это уже наблюдается), то существенных сдвигов в решении социального вопроса ожидать не приходится. История учит и учит, но… значит, что ее урок «пропускают» пока не те образования. Глобальный кризис служит лишь подтверждение тому. Кто же должен спускать учиться у истории, чтобы социальные бедствия нашли свои достойные решения? История пока выглядит этаким «хозяйчиком себе на уме» и угрюмо-странно молчит. Пока молчит, но ждет разумного решения и соответствующих действий. Неужели можно учиться и ничему не научиться? Значит, нужен другой уровень научения и знания, иная историческая парадигма. Для этого необходимо оживление истории с учетом того, что должно быть.

Понятно, что смысл не может существовать вне истории и диалектической целостности бытия с миром и созиданием. Поскольку иначе он теряет корни истины, которая сама по себе должна быть социальна. История это не продукт мышления и осознания факта, его оживления. Но она побуждает к этому, к оживлению события в новый процесс мира. Она сама есть продукт оживления всего исторического опыта и не может не учить. Иначе настоящее и будущее наблюдают конфликты и войны, как будто нечто априорно присущее цивилизации в отсутствие мира. Про современный глобальный кризис даже не хочется говорить. поскольку он создан насквозь прогнившим непризнанием истории как истины первой инстанции бытия. Мы не желаем знать, что должно быть, потому пускаемся во все тяжкие. Хотя мир и согласие ждет, пока человек и его сообщество поумнеют.

Диалектика мира считает, что история должна учить. Весь ход развития человечества связан с обузданием животных инстинктов. При этом общество вырабатывало и закрепляло общечеловеческие ценности, которые способствовали очеловечиванию. Так что духовный и материальный прогрессы не останавливались никогда, несмотря на спорадические вспышки дикости. Такое видим и теперь, когда кризисы и войны будоражат планету и искажают процесс мира. История это не прошлое сообщества или человека, это настоящее выражение будущего процесса мира.

Разумный человек отличается от неразумного тем, что умеет созидать будущее из прошлого, оживляя его при активном участии сообщества. Разумный человек находит свободу в несвободе, неразумный — несвободу в свободе. При этом иногда кажется, что жизнь проходит стороной? В таком случае следует понять: почему? Чаще от плохого видения будущего. Тогда остается прошлое. Но это далеко не лучший выход. Хотя даже в таких условиях в прошлом можно найти много тайн, которые помогут обрести должное. Диалектика мира считает, например, что тайна создания Руси Великой это тщательно скрытая неразумным настоящим история прошлого.

История как человек: также старится и болеет, если ее не оживлять в настоящем и будущем цивилизации. Чтобы придумать нечто новое, нужно прежде всего хорошенько припомнить старое, особенно если оно в крупных масштабах событие, потрясшее сообщество. За тысячелетнюю историю мироустройство не изменилось в основных чертах: обособление социумов, разъединенные национальные идеи, разобщенность умов. Действительно, лишь общность духовной сферы играет за процесс мира. Однако тогда сам процесс мира играет за необходимость того, что история должна учить, должна оживлять мир.

3.4. Цивилизация и история

Ядро цивилизации веками последовательно двигалось к миру и созиданию, несмотря на некоторые внешние торможения. Например, в случае с неандертальцами, которые