– Я правду говорю, не веришь, не надо.

– Минлян, – продолжала Ма Сяомэн, – ты такой нелюдимый.

– С чего ты взяла?

– Я здесь работаю уже месяц, а ты еще не разу со мной не разговаривал. Обычно вместо того, чтобы поговорить, ты играешь на флейте. Почему так?

Минлян рассудил, что она подметила все верно. Он и правда не любил говорить; почему? Да он и сам не знал почему, а поскольку пускаться в долгие объяснения он не хотел, то лишь хмыкнул в ответ и решил сменить тему:

– А у меня, между прочим, тоже к тебе вопрос.

– Какой?

– У вас же есть своя лавка, почему вместо того, чтобы работать у себя, ты решила прийти сюда?

– А твое какое дело?

Минлян рассудил, что Ма Сяомэн в общем-то права, это действительно не его дело, поэтому больше он об этом не спрашивал.

Спустя два месяца Ма Сяомэн уехала подрабатывать еще дальше: покинув «Маршал Тяньпэн», она подалась в Пекин. Перед отъездом она ни с кем не попрощалась, включая Минляна. Говорят, что в Пекине она также устроилась работать официанткой. Минлян подумал, что пекинский ресторан был наверняка намного больше, чем яньцзиньский «Маршал Тяньпэн».

Через пять лет Ма Сяомэн вернулась из Пекина и на заработанные деньги открыла в центре Яньцзиня магазин одежды. О приезде Ма Сяомэн Минлян также узнал совершенно случайно. Как-то во время перерыва он пошел прогуляться и, дойдя до перекрестка, на северо-западном его углу обнаружил новый магазин; подойдя ближе, он заметил, что торгует в нем Ма Сяомэн. Ма Сяомэн тоже заметила Минляна. Минлян встал на пороге и, прислонившись к косяку, завел с Ма Сяомэн беседу, расспросил, когда она вернулась, почему решила открыть свое дело; они повспоминали работников из ресторанчика «Маршал Тяньпэн»; потом Ма Сяомэн вдруг спросила:

– Минлян, а ты все еще играешь на флейте?

Минлян почесал затылок и вдруг подумал, что за пять лет он ни разу не прикоснулся к флейте.

– Если бы ты не спросила, я бы и не вспомнил, – сказал он и тут же объяснил, – я не то, чтобы забыл про флейту, но я забыл, когда в последний раз на ней играл.

Ма Сяомэн усмехнулась. Потом они стали говорить о том, как поменялся за пять лет Яньцзинь: теперь на переправе прибавилось много прогулочных корабликов, причем с ресторанами на борту, так что, путешествуя по Хуанхэ, туристы могли одновременно есть и любоваться окрестными пейзажами; на улице Наньцзе открылся новый данс-холл, на улице Бэйцзе – новая кофейня, а на улице Сицзе – кинотеатр. Упомянув про кинотеатр, Минлян взял и предложил:

– Кстати говоря, в честь встречи после долгой разлуки приглашаю тебя сегодня вечером в кино.

Ма Сяомэн прыснула со смеху:

– Минлян, а ты значительно осмелел, – немного подумав, она добавила, – в память о том, что когда-то мы работали вместе, я так и быть, схожу. Но сразу предупреждаю, мы просто идем посмотреть фильм, ничего себе там не придумывай.

– Я не из таких.

В тот вечер Минлян вместе с Ма Сяомэн отправились в кинотеатр на улице Сицзе. Перед сеансом Минлян купил два ведерка с попкорном и обратился к Ма Сяомэн:

– Что будешь пить?

– А ты?

– Я с детства люблю газировку.

– Я, пока жила в Яньцзине, тоже любила газировку, а после Пекина пристрастилась к кока-коле.

– Тогда я тоже возьму колу, – ответил Минлян.

Посмотрев фильм, они отправились в ресторанчик напротив, где предлагали обваренную в кипятке баранину.

– Минлян, ты выпиваешь? – спросила Ма Сяомэн, усевшись за столик.

– Совсем чуть-чуть.

– А я выпиваю, – сказала Ма Сяомэн и добавила, – в Яньцзине вообще не выпивала, а в Пекине научилась.

– Тогда я тоже присоединюсь, – ответил Минлян.

Но когда они стали выпивать, Минлян обнаружил, что пить Ма Сяомэн, в отличие от него, совсем не умеет. Когда они уговорили полбутылочки водки, Минлян остался совершенно трезвым, а вот у Ма Сяомэн язык начал заплетаться. Но они все равно продолжали беседовать, причем беседа стала намного оживленнее.

– Сяомэн, – сказал вдруг Минлян, – хочу задать тебе вопрос.

– Про что?

– Тебя пять лет не было в Яньцзине, с чего вдруг вернулась из Пекина?

– Тебе правду сказать или соврать?

– Как хочешь, мне все равно, правду ты скажешь или соврешь, я просто спросил.

– Ну, тогда расскажу правду.

– Расскажи.

– Только я буду рассказывать не про возвращение, а про отъезд.

– Как хочешь.

– Только придется начать с того момента, когда мне было десять лет.

– Давай.

Сбиваясь и еле ворочая языком, Ма Сяомэн рассказала Минляну о том, как в десять лет пережила развод родителей, после чего ее мать вышла замуж за Лао Ма, которому принадлежала «Мелочная лавка Ма» у переправы. На следующий год у них родился сын, и у Ма Сяомэн соответственно появился младший брат. Когда же ей исполнилось пятнадцать, отчим принялся домогаться ее всякий раз, пока мать с малышом уезжала навестить родственников. Перейдя в старшие классы, Ма Сяомэн съехала в общежитие, чтобы быть подальше от отчима. Но самостоятельная жизнь привела к тому, что она завела роман с одноклассником. Провалив экзамены, ей пришлось вернуться домой, там ее снова принялся домогаться отчим, который был только рад ее возвращению, мол, не поступила в университет и прекрасно, зато теперь мы всегда будем вместе. Одноклассник, в которого влюбилась Ма Сяомэн, ее позабыл и, поступив в университет, оборвал с ней всякие связи. Не выдержав двойного удара, девушка решила свести счеты с жизнью. Поэтому, когда ее спасли, Ма Сяомэн вместо того, чтобы помогать в семейной лавке, ушла подрабатывать в ресторан «Маршал Тяньпэн»; чуть позже она решила перебраться еще дальше и уехала в Пекин. Ма Сяомэн также рассказала, что несмотря на отвратительное и скотское по своей сути поведение отчима, к ее матери он относился неплохо, поэтому Ма Сяомэн никогда ей не жаловалась; если бы мать узнала правду, ее брак тут же бы распался; к тому же, стоило подумать и о брате. «А магазин я открыла для того, – продолжала Ма Сяомэн, – чтобы больше никогда не возвращаться в семейную лавку. С виду у меня в Яньцзине вроде бы и есть семья, но на самом деле никакой семьи у меня нет», – заключила она.

Минлян сидел дурак дураком, он никак не ожидал, что Ма Сяомэн столько всего пережила; вместе с тем он никак не ожидал, что все это она расскажет ему; Ма Сяомэн предложила рассказать правду, и он согласился, даже не представляя, какой горькой она окажется. В некотором замешательстве Минлян сказал:

– Если б я знал, то ни о чем бы тебя не спрашивал.

На что Ма Сяомэн ему ответила:

– Я об этом еще никому не