Пользователи социальных сетей воспринимают фальшивки как повод поговорить и в очередной раз высказать свои убеждения – и не более.

К реальным катастрофам, терактам, уголовным делам, арестам, смертям известных личностей, проигрышам в спорте всегда присоединяются медийные паразиты. Они это делают опять же ради трафика или для пропаганды своих идей, обычно – для очередной атаки на государство.

Вброс с присоединением к реальной проблеме или событию – это целый алгоритм: берётся реальный факт, добавляются броские подробности/выдумки, организовывается вброс и распространение, сразу провоцируется перепост и бурное обсуждение. Вот несколько примеров.

• «Мальчик, читающий стихи на Арбате» – плохие полицейские арестовали креативного подростка буквально ни за что (на самом деле он попрошайничал на переходе, а отправившая его туда мачеха отнимала у него деньги).

• «Пенсионеры, которым не хватает на дрова, как же они переживут морозную сибирскую зиму» (на самом деле дрова у пенсионеров были, а сами они имели в виду что-то другое, но корреспонденту это было неинтересно).

• «Неприкосновенный запас хлеба в Петербурге, как в блокаду» (на самом деле кто-то из чиновников рутинно повысил стандартную формальную норму дневного запаса хлеба в городе).

И так далее. Фейки бывают самых разных видов.

Бытовые, чернушные, бьющие по нервам:

• «Нет дров у пенсионеров»;

• «Слепого инвалида выселяют из дома»;

• «Россиянам предложат платить ежемесячный налог на смерть».

Сексуальные/гендерные/маргинальные для организации флешмобов и вирусного распространения:

• кампании «Не боюсь сказать», #metoo (рассказы про приставания, причём обсуждения быстро превращаются в пересказ выдумок и БДСМ-фантазий);

• скандал вокруг спектакля для подростков на тему гомосексуальных отношений.

Внутриполитические. Власть вредит и делает глупости:

• «Норма хлеба 300 граммов в Питере», «Сдача денег ДЭЗу на бомбоубежище»;

• «Церковь требует запрета абортов и русской классики в школе»;

• «28 панфиловцев не существовало, власть продвигает миф»;

• «ФСБ будет всё прослушивать», «Путин требует вернуть детей чиновников в Россию», «Кадыров устраивает бои детей».

Внешнеполитические. Россия опять совершает агрессию:

• «Русские хакеры взламывают США», «Россия вмешивается в выборы», «подделывает допинг-пробы»;

• «Россия совершает военные преступления в Сирии», «плодит беженцев»;

• «Россия сбила “Боинг”, польский самолёт и убила Литвиненко, отравила Скрипалей».

И так далее.

Скорость распространения. Фейк, по сравнению с обычными новостями, имеет «сверхпроводимость»: распространяется в 5–10 раз быстрее.

Чернуха более заразна. Чем больше в фальшивке неприятных, поражающих воображение, отвратительных деталей, тем больше её скорость распространения и коэффициент перепоста.

Короткая жизнь. Фейки живут недолго, 3–4 дня максимум (без специального подогрева). То есть если фейк вбросили в понедельник и он был настолько вирусным, что даже добрался до федеральных СМИ, то к пятнице в медийном пространстве Рунета говорить будут уже о другом.

На графике ниже показано, как различаются естественное событие и событие с подогревом (на примере анализа количества естественных и форсированных сообщений о пожаре в «Зимней вишне»). Видно, как информационная атака начинается с запозданием и как событию не дают затухнуть, подогревая его:

Естественные сообщения от СМИ обсуждали сам пожар и версии его возникновения, действия медиков и спасателей, вброшенные – сотни спрятанных трупов, вывоз мёртвых тел через задний вход ТЦ на тайные кладбища, забитые морги и то, что «власти скрывают». Вбросы про гигантские жертвы и про ложь властей начались на сутки позже и были подхвачены популярными видеоблогерами Рунета.

Вбросы. Специально созданные фейки не случайно попадают в СМИ или социальные сети, а вбрасываются, то есть специально засеиваются в социальном пространстве и в СМИ. Для этого используются так называемые сливные бачки – имитационные СМИ, или виртуалы, в социальных сетях, используемые для первой публикации, на которую потом можно ссылаться. Часто первая публикация в дальнейшем удаляется. Дальше запускается цикл отмывки вброса в СМИ. Для этого также часто используются сети квази-СМИ (о них подробнее будет сказано ниже).

В нашем медийном пространстве вброс, новость, событие по-прежнему становятся событием, если о них сообщили традиционные СМИ.

«Виляние» сюжета. Обычно фейк, построенный на реальном событии, за четыре дня своей жизни претерпевает 1–2 поворота сюжета (новые обстоятельства, разоблачения, опровержения), которые иногда кардинально меняют картину.

Например, в упомянутом выше случае с мальчиком, которого «арестовали за то, что читал прохожим стихи на Арбате, и увезли в отделение без матери», за четыре дня развития сюжета появились такие новые обстоятельства, которые к концу медийного сюжета полностью поменяли картину происшествия:

• Мальчик, оказывается, читал стихи не прохожим, а водителям в пробке.

• Он требовал с них деньги.

• Женщина, не дававшая посадить его в машину наряда полиции и дравшаяся с полицейскими, не мать, а мачеха, сидевшая тут же в кафе со своим сожителем.

• Мальчика отвезли в отделение, потому что у мачехи не было никаких документов, ребёнок считался находящимся на улице в одиночестве и попрошайничающим.

• Мальчика быстро отпустили.