— С того, что противно чувствовать себя дураком. Я бысейчас нализался до чертиков. Вдрызг. Так, чтобы в глазах показались искры.

— Это слишком банально.

— Когда пьешь, все проблемы кажутся такими мелкими иничего не значащими. Напиться и заснуть тяжелым пьяным сном, в которым ко мнеопять явишься ты. Зеленоглазая танцующая Леди с большими печальными глазами идождь.

— Михаил, давай без сентиментальностей. Одевайся, нампора.

— И все?

— А что ты хочешь еще?.

— Ты сказала так просто: «Одевайся, нам пора». И все.Терапия закончилась.

В глазах Михаила читалась пустота одиночества и какая-тобезысходность. Он быстро оделся и сел передо мною на корточки. Взяв меня заруки, он с нескрываемым интересом заглянул в мои глаза, словно пыталсяпрочитать то, что я хранила в глубине своей души.

— Ань, а ты когда-нибудь любила?

— Да, и не раз.

— Я не могу поверить в то, что кто-то мог тебя бросить.

— Это было давно и неправда, — попыталась уйти яот разговора.

— А ты когда-нибудь бываешь искренней?

— Бываю.

— А что ты ценишь больше всего?

— Успех.

— А как ты его добилась?

— Неважно. Главное, что он у меня есть. Человек никогдане достигнет успеха, если у него нет нескольких важных вещей: зверинойхитрости, крепких кулаков, острых зубов и большого терпения.

— Слушай, Ань, я не знаю, что со мной происходит…

— В смысле?

— Чем больше я на тебя смотрю, тем больше понимаю, чтохочу видеть тебя вновь и вновь. Я ничего не могу с собою поделать.

— Нам пора, — вновь повторила я и встала со своегоместа. Мы вышли на веранду и остановились прямо в распахнутых дверях.

— Опять идет дождь, — тихо сказала я и посмотрелана сильный, непрекращающийся ливень.

— Ты любишь дождь?

— Очень. Я люблю сильный, порывистый ливень и маленькийлетний дождик. Я просто люблю дождь. Я люблю рисовать дождь. Он всегда разный,от прозрачного до стального. Как ты думаешь, на что похож дождь?

— Не знаю. Дождь, как дождь.

— Он похож на слезы.

— На слезы?!

Да, на слезы. Слезы бывают добрые, а бывают злые. А еще онисоленые. Дождевая вода соленая на вкус, точно такая же, как и слезы. Знаешь,ведь именно в дождь я очень много думаю и анализирую. Именно в дождь. Когдаидет дождь, я учусь отстаивать каждую минуту своего существования в такой тяжелойигре без правил, как жизнь. Я учусь просчитывать свои шаги на пять ходоввперед, искать любые неожиданности и стараться их избегать. Я терпеть не могунеожиданностей, и уж если они появляются, то стараюсь обратить их на пользусебе. Именно в дождь я репетирую свои роли и учусь быть великой актрисой. Яучусь тщательно скрывать свои чувства, эмоции и умело заменяю их на фальшивые,вызываю у окружающих веру в мою искренность.

Как только я закончила цитировать вслух свои мысли, Михаилобнял меня за плечи и довольно взволнованно произнес:

— Анна, я еще никогда не встречал такую женщину. Такая,как ты, никогда не затеряется даже в самой огромной толпе. Ты всегда будешьвыделяться. Наверное, поэтому ты и стала звездой. Я представляю, как в твоюсторону поворачивают голову сотни мужчин, засматривающихся на твое совершенное,гибкое тело.

— Я никогда не старалась специально подняться надтолпой, но я всегда была над ней, — я убрала руки Михаила со своих плеч ибросилась в дождь…

Пока мы ехали в направлении моего дома, Михаил позвонилсвоему водителю и назвал мой адрес, для того, чтобы тот приехал в мой дворзабрать «Мерседес». Сунув телефонную трубку в карман, он растерянно пожалплечами и как-то грустно сказал:

— Я не хочу, чтобы эта сказка закончилась. Золушка не оставилапринцу даже хрустальной туфельки, а принц забрал свою золотую карету. Тыговорила, что то, что произошло сегодня ночью, называется терапией. Терапиядолжна излечивать, а мое сердце заболело еще больше.

До самого моего дома Михаил одной рукой держал руль, адругой крепко сжимал мою руку.

— Анна, у меня никогда не было такой женщины, —повторил он и практически не находил себе места. — В последнее времястолько всего творится. Будь осторожна. Я начинаю за тебя переживать. Какой-тонепонятный следователь… Кто-то предупреждает тебя о взрыве…

— Не надо. Я привыкла переживать за себя сама.

— Очень тяжело бороться с обстоятельствами в одиночку.Нужно, чтобы в этом помогали друзья. Скажи, ты веришь в дружбу?

— Я верю в отношения между людьми.

— У тебя были настоящие друзья?

— У меня была настоящая подруга.

— Ты ее очень любила?

— Она была для меня как сестра. Я была к ней так сильнопривязана, что если бы мне понадобилось отдать за нее свою жизнь, я бы сделалаэто не задумываясь ни на минуту.

— А где она теперь?

— Она украла все мои деньги и моего любимого мужчину.

— Возможно, сейчас она раскаивается…

— Не думаю.

— Почему?

— Потому, что для того, чтобы такое сделать, нужноочень сильно ненавидеть.

— Но ведь когда-то она тебя любила…

— Когда-то любила. Может, и правду говорят, что отлюбви до ненависти один шаг.

— Мне кажется, что тебе нужно ее простить.

— Простить?!

— Ну, да. В любви нужно уметь прощать.

— Простить за то, что она украла у меня все, что у менябыло? За то, что она не успела украсть у меня мою собственную жизнь?! Тысчитаешь, что я должна ее за это простить?! Для меня она умерла. И она и он.Есть вещи, которые не прощаются.

— Ань, ты можешь пообещать мне, что будешь предельноосторожна?

— Я постараюсь.

— Нет. Так не пойдет. Скажи, я буду предельноосторожна.

— Я буду предельно осторожна.

— Я буду звонить тебе каждый день. И ты тоже звони.Господи, а я и подумать не мог, что ты совсем одна.