— Он попросил телефон и куда-то позвонил. А сегодняночью за ним приехали вооруженные до зубов люди на машине со снятыми номерами.Они согнали весь медицинский персонал в одну комнату, закрыли его на ключ иувезли тяжелобольного в другое место.

— Прямо как в навороченном боевике.

— В последнее время вся наша жизнь течет по сценариюкрутого боевика. Взрывы, убийства, похищения, пропажи. Даже страшно подумать отом, что же ждет нас завтра.

Мы замолчали, но вскоре Михаил нарушил молчание и посмотрелв мою сторону.

— Анна, ты о чем думаешь?

— Я думаю об этом мужчине. Странно все это как-то.Странно. И даже нет никаких объяснений. За какую ниточку ни дернешь, она тут жеобрывается. Появляется пустота. Словно кто-то играет с нами в совершенно непонятные игры.

— Не думай о плохом.

— Стараюсь, да только хорошего ничего нет.

Михаил смотрел на меня открыв рот, но я постоянно опускалаглаза, боясь встретиться с ним взглядом. Я чувствовала, что он изо всех силпытается рассмотреть мои глаза. А они у меня были необычные. По-кошачьизеленые. Я ощущала какую-то легкость и хотела верить, что Михаил меня понимает.Словно между мной и всем миром было невидимое стекло, и оно неожиданно исчезло.Мне хотелось, чтобы Михаил как можно крепче меня обнял, заслонил от всехнапастей и сказал что-нибудь в утешение. Конечно, мне было стыдно за своюбеспомощность, ведь я всегда была сильной. Но ведь бывают моменты, когда исильные женщины могут быть слабыми. Впереди у нас ночь и, наверное, нас ничтоне свяжет кроме этой ночи. Я даже не сомневалась в том, что это будетодна-единственная ночь. Одна-единственная…

Перед глазами возник Макс, но я попыталась сопротивлятьсясвоей любви и отогнала его образ на самый дальний план. Я не хотела думать оМаксе, я думала о Михаиле. Мне казалось, что стоит ему ко мне прикоснуться, каквсе эмоции, спрятанные, точно моллюск в раковине, тут же оживут, а створки моейдуши приоткроются, выпуская мои чувства на волю. Наверное, в этом и есть путь кспасению. Сейчас я была похожа на утопающего, хватающегося за первую попавшуюсясоломинку. Я искала спасения, и мне показалось, что я его обрела… Я не хотелавспоминать, как совсем недавно я была счастлива. Я лежала в объятиях Макса истроила планы на будущее… Я больше вообще не хотела думать о счастье, потомучто теперь твердо знала одно: само по себе счастье достаточно хрупкое, идовольно одного толчка для того, чтобы оно разрушилось. Я попытаюсь устроитьсвою жизнь так, чтобы само слово «счастье» никогда не зависело от слова«мужчина». Можно быть счастливой и без него. Я уверяю вас всех, что это можно.Я очень хорошая ученица, и я очень многому учусь. Я обязательно научусь бытьсчастливой без мужчины. Вот увидите, научусь. Я пересмотрю свою прошлую жизнь ивыстрою свою судьбу так, что какая бы боль от потери меня ни преследовала, явсе равно буду счастлива и буду совершенно спокойно воспринимать эту самуюболь… Мужчины больше не будут вызывать во мне прежних эмоций. Ни огорчений, нисожалений, ни мелких обид…

Доехав до уже знакомого дома, мы поставили машину во дворе имолча направились к входной двери. Михаил вошел на веранду, встал у окна и струдом сдержал слезы.

— Вот мы и дома, — обреченно сказал он итрясущимися руками достал сигарету.

Даже невооруженным глазом можно было заметить, что он оченьсильно любит свою жену и страдает по-настоящему. Я люблю Макса. Он любит Жанну,но сегодня мы вместе. Мы вместе для того, чтобы облегчить нашу боль и хотьнемного подлечить свои кровоточащие раны.

— Тебе ее очень недостает? — тихо спросила я изаглянула Михаилу в глаза.

— Очень. Я больше не могу находиться в том доме, гдевсе напоминает о ней. Не могу уснуть ни ночью, ни днем. Даже воздух в этом домепо-прежнему пахнет взрывом. Я чувствую, что по дому бродит беда. Я хочу покапожить здесь. Но вот только вдруг она вернется? Она вернется, а меня там нет.

— Если ты так тоскуешь о ней, тогда что в твоем домеделаю я?

— Извини. Если хочешь, мы вообще не будет говорить оней.

— Это ты меня извини, я глупость сказала. Я ведь тожедумаю о другом. Знаешь, то, что у нас с тобой происходит, называется ТЕРАПИЕЙДЛЯ ОДИНОКИХ СЕРДЕЦ.

— ТЕРАПИЯ ДЛЯ ОДИНОКИХ СЕРДЕЦ?!

— Верно. Давай постараемся друг друга излечить и будемдумать о том, кто сейчас рядом.

— Я и подумать никогда не мог, что рядом со мной можетоказаться такая женщина, как ты. Слишком известная, слишком красивая, слишкомшикарная…

— И эта женщина в который раз осталась одна.

— Никогда бы не поверил.

— Один предал эту женщину с ее лучшей подругой и,наверное, до сих пор живет с ней. Другой скрыл, что он женат, а когда истинаоткрылась, не раздумывая вернулся в семью…. И эта женщина больше не верит влюбовь, потому что любовь для нее настоящий кошмар. Ее душа разрывалась начасти, и она наконец уяснила, сколько стоит любовь и какая за нее истиннаяплата. Плата за любую, даже самую сильную и головокружительную любовь —ОДИНОЧЕСТВО, и от этого, увы, никуда не денешься.

В это момент лицо Михаила напряглось, а на лбу отчетливопоказались глубокие морщины. Он посмотрел куда-то позади меня и буквальнопобелел.

— Что то случилось?

— Мне кажется, что тут кто-то был, — испуганносказал он и, быстро распахнув дверь, бросился в коридор.

Я ощутила озноб и поняла, что даже в этом доме я не могупочувствовать себя в безопасности. Не раздумывая ни минуты, я бросилась следомза Михаилом и стала лихорадочно бегать вместе с ним по всем комнатам. От страхаи еще какого-то раздирающего меня чувства мое дыхание так участилось, что мнебыло необычайно трудно с ним справиться.

— Михаил, ну что там?! — я больше не могланаходиться в неведении и остановилась рядом с ним в его рабочемкабинете. — Михаил, может, ты все таки мне объяснишь, что здесьпроисходит?!

— Я не ошибся. Она тут была.

— Да кто, черт бы тебя побрал?!

— Жанна!

— Как она могла тут быть, если она понятия не имела обэтом доме?

— Она тут была.

Михаил выглядел потерянным и даже немного жалким. Он смотрелна меня совершенно беспомощным взглядом и держал в руках довольно красивые,ажурные чулки.