Пройдя на кухню, я бросила чулки в мусорную корзину инаправилась в спальню для того, чтобы открыть окно. Мне хотелось как можноскорее избавиться от этого ядовитого цветочного запаха. Я всегда обходила такиедухи стороной. От них кружится голова и начинает тошнить. А затем я забраласьна кровать совершенно разбитая и перестала отвечать на постоянные телефонныезвонки. Трезвонил мобильный и городской. «Ань, давай я тебя заберу к себе. Тыже совершенно одна», — вспомнились мне слова Михаила. Прямо Армия спасениякакая-то, ей-богу. Я всю жизнь была одна и ничего, привыкла. Ненавижу, когдаменя жалеют. Чувство сострадания еще ладно, но только не жалость… Это ужеслишком. Мужчины всегда уверены в том, что могут принести женщине мирспокойствия и надежности, но при этом зачастую забирают ту маленькую толикуспокойной жизни, которую она имела. Присутствие мужчины лишает тебя всяческихправ, зато создает массу новых обязанностей.

Поджав под себя ноги, я почувствовала себя ужасно разбитой иприслушивалась ко всему, что творится в моей квартире. Вернее, я прислушиваласьк тишине. Ни шороха, ни единого звука. И все же еще совсем недавно кто-то вошелв мою квартиру и кто-то вошел в мою жизнь…

Я не смогла бы сказать даже приблизительно, долго ли я сижуна своей постели и слушаю, как буквально разрываются телефоны. Я смотрела всторону коридора и думала о том, что еще несколько минут и навстречу мне выйдетЖанна, а может, и не Жанна, а кто-то другой. Из распахнутого окна доносилисьдетские голоса и звуки соседского приемника. К дому подъезжали автомобили,пищали сигнализации, хлопали двери… А один звук хлопнувшей двери автомобилязаставил меня вскочить и броситься к окну. Этот звук был какой то особенный, непохожий на другие… У подъезда я увидела… Макса, который проверял шины своегоавтомобиля на предмет, не спущены ли они.

Больше я не могла находиться в комнате даже минуту. Ябросилась в коридор, в тоненьком шелковом халате, полы которого былираспахнуты, позабыв даже тапочки обуть. Мне хотелось наплевать на женскуюгордость и нелепые рамки приличия, обнять Макса за шею, целовать его родное лицои благодарить его за то, что он все-таки пришел.

Пробежав мимо тети Вали я весело помахала ей рукой ирадостно закричала:

— Тетя Валя, он пришел! Представляете, он пришел!

— Кто?!

— Тот, которого я ждала!

— Насовсем?

— Не знаю. Это неважно. Я буду счастлива даже если онпришел на чуть-чуть!

Тетя Валя выглянула из своего окошка и посмотрела на меняперепуганным взглядом.

— Анечка, но вы ведь совсем раздетая! И босая! Мужчинамникогда нельзя показывать свою радость.

— Этому можно!

Я столкнулась с Максом в дверях. Ни о чем не думая, якинулась ему прямо на шею и принялась его целовать. Я плакала и целовала.Целовала и плакала. Взволнованная тетя Валя не выдержала такой трогательнойкартины и принялась стыдить Макса.

— Эх, мужчина, как же вам не совестно! Такую женщину достресса довел. Ее беречь надо, а не доводить до такого состояния!

— Мы сами разберемся, — тихонько пробурчал Макс иповел меня к лестнице. — Это наше личное дело.

Не личное, а общественное! — еще больше вспылила бабаВаля. — Аня не только ваша. Она и наша. Мы все ее любим и очень сильно занее переживаем. Мы Анечке нормального мужика найдем, который свое слово держатьумеет. Я вот познакомилась с одной женщиной. Она в брачном бюро работает.Пообещала что-нибудь для Анечки подобрать. Какую-нибудь серьезную кандидатуру.Может, профессора какого-нибудь или начальника. Не все еще попереженились. Онаговорит, что кое-какие кандидатуры остались. Просто они полностью в работу ушлии им было некогда личную жизнь устраивать. Она сказала, что у нее в заначкеесть один очень хороший мужчина. Историк, кандидат наук. Светлейшая голова. Смашиной и двухкомнатной квартирой. Она его на черный день держала, никому непоказывала. А как мою просьбу узнала, так его карточку достала. Оченьинтересный мужчина, хозяйственный. За таким как за каменной стеной. Он ведьочень умный, много чего знает. Будет Анечке защитой и опорой.

— Ты, что, бабка, совсем умом рехнулась? — вконецопешил Макс— Ты себе подбирай. Мы без твоей помощи обойдемся.

— Это не вам решать! Вы свое грязное дело сделали иуехали, а девушка переживала!!!

Тетя Валя все кричала вслед, но мы уже ее не слышали, а бытьможет, просто не слушали. Мы поднимались по лестнице и крепко держали другдруга за руки. Как только мы вошли в мою квартиру, между нами возникло напряжениеи мы оба не могли этого скрыть.

— Привет. Ты меня ждала? — Макс старался казатьсянепринужденным, но для него это было сложно, он же не был актером.

— Ждала, только тебя так долго не было. Мне даже сталоказаться, что любовь это всего-навсего иллюзия. Обыкновенная иллюзия, точнотакая же, какую создают в кино.

Макс посмотрел в сторону спальни и повел носом.

— У тебя новые духи.

— Они тебе нравятся?

— Слишком резкие.

— У меня не только новые духи. У меня еще новые чулки Язашла на кухню и принялась варить кофе. Макс вошел следом и слегка обнял меняза плечи.

— Знаешь, я так мучился все эти дни. Я мучился оттого,что я женатый и не могу принадлежать только тебе. Если бы мы стали встречаться,то это бы было очень даже нечестно. Ты бы отдавала себя всю, целиком, безостатка. А я бы смог тебе дать только половину, потому что другую бы своюполовину я бы должен был отдать той, с которой живу. Я долго думал, смогу ли яради неземного чувства, которое я испытывал в первый раз в жизни благодарятакой женщине, как ты, оставить ту, которая все эти годы имела все основаниявыгнать такого неверного супруга, как я, но никогда это не сделала и даже ниразу меня не упрекнула. Она просто хочет, чтобы она и ребенок были рядом сомной. Она согласна на все и готова смириться со всем. Она хочет, чтобы я былрядом.