– Вода бывает разной, – рассеянно отозвался нелюдь, думая о чем-то своем. – В нас с братом энергия Смерти более концентрированная, и если проводить параллель с морем, то наша вода… скажем так, соленая. А в остальных – пресная, поэтому простые мораны могут обзаводиться семьями, рожать детей и жить обычной жизнью. Наши женщины обладают неплохой устойчивостью к энергии Смерти, так что у них обычно нет сложностей с потомством. Чаще всего проблемы начинаются в смешанных семьях. Ведь даже в пресной воде можно захлебнуться и утонуть. А поскольку женщины, которых мораны приводят с поверхности, гораздо менее устойчивы, то они быстрее стареют и намного раньше умирают. Чтобы этого не происходило, владыка перекрывает моранам доступ к источнику, и это решает проблему… для них. Но создает дополнительные трудности для него.

– Таалу приходится забирать их силу себе?! – ошеломленно прошептала я.

– Все реки текут к морю, – кивнул Раалу. – Поэтому мало перекрыть им доступ к источнику – русло нужно полностью осушить. Только тогда моран перестанет представлять угрозу для близких. А поскольку силу его после этого все равно нужно куда-то деть, то Таалу забирает ее себе. И это – одна из причин, почему он стал так нестабилен.

Я прикусила губу.

– Наверное, раз у вас так мало женщин, смешанные браки стали заключаться чаще?

– Намного. Особенно в последние годы. Я говорил брату, что с этим надо повременить хотя бы до того дня, пока он не обретет пару, – удрученно покачал головой Раалу. – Но он ничего не желает слушать! А в итоге посмотри, к чему это привело!

Я промолчала.

Раалу прав. Если владыка сорвется, плохо будет всем: и людям и нелюдям. Но Таалу упорно, год за годом, жертвовал собой и соединял любящие сердца, позволяя подданным обрести семейное счастье. То самое счастье, ради которого они готовы отказаться даже от сомнительной чести быть носителями Смерти.

Стоила ли его жертва такого риска?

Если бы я была на месте Раалу, то ответила бы однозначно – нет. Но как женщина, как жрица…

– Где он? – спросила я, так и не придя к какому-то определенному мнению.

– У себя, – с досадой отмахнулся Раалу и поднялся с дивана. – Поговори с ним, что ли? Может, этот упрямец послушает хотя бы тебя, если уж мои слова до него не доходят. А я пойду, пожалуй, передохну. Кстати, метелка твоя вон там, в углу стоит. Сама за мной прилетела, не спрашивая разрешения.

Я проследила за взглядом морана и успокоенно отвернулась: По вела себя прилично. То есть ни капельки не светилась, не меняла форму и вообще выглядела совершенно обычно.

– Запомни еще кое-что, ведьма, – уронил напоследок Раалу, прежде чем направиться к выходу. – Сила моего брата такова, что даже богиня не способна защитить тебя полностью. Таалу никому не хотел причинить вреда, но сегодня тебя спасло только чудо. И если ты еще раз к нему прикоснешься, то умрешь. Смерть не прощает ошибок. Поняла?

Я молча кивнула.

– Хорошо, – усмехнулся моран. – Тогда иди к нему и постарайся об этом не забывать.

Когда я вошла в изумрудный зал, внутри, разумеется, было темно. Но не настолько, чтобы я вдруг потеряла ориентацию или, дойдя до конца громадного помещения, не сумела разглядеть за одной из арок рослый мужской силуэт.

На этот раз я не спешила, поэтому успела рассмотреть, чем же таким интересным повелитель занимается. И изрядно удивилась, обнаружив, что могущественный владыка моранов медленно водит ладонью по камню, прямо так, на ходу, заставляя его рассыпаться в прах. А из-под его тонких пальцев уверенно и привычно выходят те самые потрясающе живые картины, которые так поразили меня в прошлый раз.

Не дойдя до морана десятка шагов, я замерла, во все глаза глядя на его руки. Владыка не оборачивался, хотя наверняка знал, что я пришла – слух подземных жителей гораздо лучше человеческого, так что звук моих шагов он просто не мог не услышать. Однако то ли он не был рад меня видеть, то ли чересчур увлекся, но у меня появилось несколько драгоценных минут, чтобы оценить, как он умеет работать.

Это было невероятно красиво – и я смотрела, как рождается чудо. Казалось, повелитель легко и без усилий скользит ладонью по стене, а из-под его пальцев сами по себе выходят причудливо переплетающиеся завитки, изваянные в камне листья, звери, насекомые… Беспрестанно осыпающаяся пыль не в счет – в темноте ее почти не было видно. А если вспомнить, что все это великолепие творилось с помощью энергии разрушения, то ценность того, что мне сейчас открылось, просто не поддавалась описанию.

– Зачем ты пришла? – наконец решил нарушить молчание владыка Таалу и, отняв руку от стены, неспешно шагнул к соседнему участку, где еще не было никакого рисунка.

Я неловко помялась.

Ну вот что ему сказать? Что я беспокоилась? Сожалела? Сознаться, что бесконечно рада видеть его живым и невредимым? Но нет. Скорее всего, не поймет. А значит, придется обойтись нейтральным:

– Ваш брат попросил зайти.

Владыка на мои слова даже не обернулся.

– Напрасно. Мне твой визит пользы не принесет, а для тебя это еще и опасно.

– Он сказал, что сейчас вы не несете такой угрозы, как раньше.

– Никто не знает, когда ко мне вернется сила. Так что не стоит рисковать. Будет лучше, если ты вернешься в свои покои.

– Хорошо, – покорно кивнула я. – Вернусь. Только можно я сначала спрошу: зачем вы это делаете?

– Что именно? – неестественно ровным голосом осведомился владыка Таалу, не прекращая работать.

Я обвела глазами зал.

– Вот это. Вся эта красота… для кого она? Зачем вы ее создаете, если, кроме вас и Раалу, никто не сумеет этого оценить?

Повелитель недолго помолчал. Но работать не прекратил – кажется, просто задумался. А когда снова заговорил, его голос звучал уже не так напряженно, как поначалу.

– Быть носителем Смерти нелегко. Знать, что твое прикосновение убивает – весьма неприятно. А понимание того, что я даже излишки силы не способен сбросить без риска кому-нибудь навредить… меня угнетает. Но со временем я нашел решение проблемы. Ведь Смерть – это не всегда зло. Как и Жизнь – не всегда благо. Так почему бы не превратить энергию разрушения в один из способов созидания? И почему не создать с ее помощью нечто такое, что будет приносить не боль, а радость? Не горечь, а наслаждение? Если не для всех вокруг, то хотя бы для меня одного.

Я ошеломленно моргнула.

– Вы тратите силу на то, чтобы сделать что-то красиво?!

У повелителя дернулось плечо.

– Ты меня осуждаешь?

– Напротив. Я вами восхищаюсь, – тихо призналась я.

Его рука на мгновение замерла, но почти сразу продолжила движение, словно ничего не случилось. Обернуться моран опять не пожелал. И больше никак не отреагировал на мои слова. Просто отступил на шаг дальше, осваивая новый участок, и на пол снова с тихим шорохом посыпалась мелкая пыль, которая, впрочем, тут же исчезла, затерявшись в узорах роскошного напольного кружева.