Карташ увидел на журнальном столике рацию-переноску скольчатой антенной.

Если запиликает на вызов, надо будет уходить. Не дождавшисьответа, сюда запросто нагрянут бойцы, дружеская встреча с которыми уж никак вих планы не входит. В конце концов, последнего из могикан по имени Михалыч –Большой Мускул можно вытащить на крышу и там завершить потрошение. Кстати, порабы Гриневскому и начать. Хватит, пожалуй, в гляделки-то играть.

Словно услышав мысли Карташа, Гриневский заговорил, тихо,размеренно и чуть устало, как учитель, ведущий сотый урок на одну и ту же тему:

– Моей жены тут нет. Мы, правда, особо не рассчитывали,что вы станете держать ее здесь... Куда вы ее увезли?

– Не знаю я, мужик, ни о каких женах, – постаралсяулыбнуться Михалыч. – Мое дело простое. Дождаться вас и передать словаБосса – мол, что уговор остается в силе, все, что произошло той ночью, онпредлагает считать досадным недоразумением и забыть.

– А он согласится вписать в графу «недоразумения» техдвоих в коридоре? – спросил Карташ.

– Ну. Босс предполагал, что наша встреча может пройтине вполне гладко.

– Значит и твой труп он легко занесет внедоразумения, – сказал Таксист.

Такой выворот темы Михалычу явно не понравился.

– Слушьте, вы же умные ребята. Должны же вы понимать,что проиграете? Не получится у вас Босса переплюнуть. Ну никак. Одиночкипобеждают только в говенных фильмах. Убьете меня или не убьете – вам это ровнымсчетом ничем не поможет. Но пока вы себя не загнали в угол, из которого уже невыбраться...

Таксист почти без размаха выбросил вперед кулак, короткое«клац», голова пленного резко дернулась, – и продолжал как ни в чем небывало:

– Тебе, кажется, был задан вопрос. А ты почему-тоотвлекаешься.

– Да я же сказал, что не знаю!.. – истеричновыкрикнул Михалыч. Юшка из носа ручьем текла на воротник.

– Ты не правильно себя ведешь, здоровяк, –укоризненно сказал Гриневский. – Обманывать нехорошо, а ты обманываешь.Ай-ай-ай. То ли веришь, что твои дружки вот-вот подоспеют и вызволят, то ли неверишь, что мы посмеем посягнуть на твою драгоценную персону. Короче, никактебя не проберет всерьез, я погляжу...

– Что вы из себя строите! – взорвался Михалыч,дернувшись в путах. – Тоже мне, супермены, блядь!!! Ну сколько вам ещебегать? Не сегодня так завтра точно догонят, и тогда разговаривать уже иначебудут. Вам последний – понятно вам? – последний раз сейчас предлагаютрешить по хорошему. Если б у вас была хоть капля ума, вы б двумя граблямиухватились за эту корягу, что суют вам в трясину. Вон зеркало, гляньте в него ипоймите ж наконец, кто вы такие на самом...

– Ах, во-от оно как, – протянул Таксист, и егоглаза превратились в узкие щелки. Сказал еще более неторпливо:

– Тогда слушай сюда, культурист. Тебе оно, может, инеизвестно, но я одно время кантовался в местностях, объединенных под вывескойЧечня. И живет там народ такой, чечены зовутся. Народец дикий и жестокий, новоевать умеют, этого у них не отнять. А где война, там и пытки.

Они, чечены эти, знают толк и в пытках. Мы у них тожекой-чему научились.

Например, есть такой хороший способ, особенно годный дляэкстренного потрошения. Резать человека по мелким кускам и бросать ошметкиперед пытаемым.

Боль терпеть – это одно, а смотреть, как перед тобой растеткучка из кусманов собственной плоти, эт-то, я тебе скажу... Ты готов смотреть!

Таксист вскинулся со стула, навис над побледневшимМихалычем.

– Я тут недавно слышал восточную поговорку: «Последнееперо переломило спину верблюда». Это навроде нашей «последней капли, котораяпереполнила чашу».

Так вот, здоровяк. Ты станешь просить меня, чтоб я тебядорезал, сжалился, ты будешь мне вываливать и вываливать все, чего знаешь просебя, про дружков, про маму с папой, будешь вываливать без остановки, вымаливаяуже не гарантии или снисхождение, а быструю смерть. Но я тебя не услышу, потомучто рот твой поганый заткну тряпкой, чтоб не очень орал, соседям не мешал... Изнаешь что? Я оставлю тебя тут в виде куска мяса, который не может шевелиться,может только долго-долго и очень мучительно подыхать. И ты станешь вымаливать убога то самое последнее перо, чтобы оно переломило твою спину.

Таксист достал из кармана складной нож, выщелкнул лезвие.

– Я тебе не буду давать минуту на раздумье, я тебяпросто спрашиваю. Твое «нет» – и мы тут же начинаем. Для начала я отчекрыжутебе ухо, потом проткну барабанные перепонки. И вот тогда тебе будет уже никакне отыграть назад.

И он приставил лезвие к уху Михалыча.

– Будешь говорить? Да или нет? Считаю до трех. Раз.Два. Начальник, уведи Машу. Три...

– Стойте...

Наконец Михалыча пробрало до основания.

– Но я действительно почти ничего не знаю.

– Вот это «почти» и вываливай.

...И Михалыч начал «вываливать». Он и вправду знал немного,и Карташ ему верил. В самом-то деле, ну не посадят же в засаду человека,посвященного во все детали! Не дай бог, засада провалится (как, кстати, оно ислучилось), информированного возьмут за жабры, он и расколется... Да, женаГриневского была здесь какое-то время. Где-то с конца июля. Зачем онапонадобилась Боссу, Большой Мускул не знал, так, слышал краем уха, что-де ейизвестно что-то о восточных дружках мужа. Нет, ее не пытали, просто пригрозили– она и выложила тут же про Туркмению, про какого-то Поджигая... (Клац! –«За что?!.» – «Продолжай, тварь».) И все! Потом ее куда-то увезли, а Босс велелорганизовать на квартире засаду на тот случай, если, значит, гости... то естьхозяева пожалуют...

Действительно, все. Больше он действительно ничего не знал.И Карташ, без всякого удивления для себя, окончательно убедился, что онивытянули пустышку.

Да и нелепо было бы предполагать, что здесь, в домеТаксиста, они найдут ниточку к его жене...

– Выйди-ка, начальник, – глухо сказал Гриневский,когда поток суматошных признаний иссяк. – И Машу с собой прихвати, не надоей смотреть...

...Мобильник зазвонил через три минуты. То есть не зазвонил,звонок был загодя отключен, сработал вибровызов. Будучи на кухне вместе сбоевой подругой и ожидаючи, когда Таксист закончит.

Алексей достал «трубу», посмотрел на дисплей. «Подавлениеномера», – горела надпись под изображением трезвонящего колокольчика.«Ромалы, что ли? Предупредить, что к нам гости идут?!.» Он быстро нажал кнопкуприема, поднес «Сименс» к уху.

(Вручали им мобильники весьма своеобразным образом. Выслушавпросьбу о телефонах или рациях, замбарона повел Карташа и Гриневского в чулан,там снял с полки коробку, откинул картонные лепестки – тара оказалась биткомнабита сотовыми самых разных моделей, цветов и размеров. "Как пишут вгазетных объявлениях: «Покупаем потерянные телефоны», – замбарона хитроподмигнул.