Она уставилась в бокал с шампанским, где весело танцевали пузырьки, стремясь к поверхности, и попыталась разобраться в своих чувствах.

Конечно, Эйвери вела себя глупо, даже по-детски, но к Каллиопе она испытывала странную неприязнь. Да еще это их путешествие с Атласом! Во-первых, как он посмел бросить ее и, не попрощавшись, отправиться в странствие! А теперь в этих ярких воспоминаниях не было места для Эйвери. Глубоко внутри засела огромная обида, тем более что в его приключениях участвовала загадочная длинноногая красавица.

Они с Атласом договорились на вечеринке не общаться между собой. Но может, на душе станет легче, если Эйвери подойдет и поздоровается. Всего на минутку. И убедится, что между ним и Каллиопой ничего нет.

Эйвери сделала глубокий вдох и сквозь толпу гостей направилась к тому месту, где они стояли.

– Привет, ребята! – сказала она неестественно веселым голосом.

На лице Каллиопы промелькнула досада, не ускользнувшая от Эйвери. Атлас же при ее появлении изобразил равнодушие. Очевидно, он сердился, что она вмешалась в их разговор, особенно после обещаний не пересекаться. Но что ей оставалось делать, ведь его, словно хищница, обхаживала другая девушка?

– Привет, Эйвери, – с крошечной заминкой ответила Каллиопа. – Выглядишь потрясающе. Классное платье.

Эйвери не ответила на комплимент.

– Каллиопа, а ты с кем сегодня пришла?

«Не пора ли тебе уделить внимание своему кавалеру?» – подумала Эйвери, хотя сама в этом совсем не преуспела.

– Забавно – он старший брат твоего спутника! – с улыбкой отозвалась Каллиопа. – Даже не знаю, где он сейчас.

– И впрямь забавное совпадение, – без особого веселья согласилась Эйвери.

Атлас растерянно переводил взгляд с одной девушки на другую, не зная, что сказать.

– Так вы с Кордом встречаетесь? – проговорила Каллиопа, не заметив враждебности в голосе Эйвери. – Он очень симпатичный.

– Нет, не встречаемся, – пробормотала та, чуть не подавившись шампанским. – Он свободен, если тебе интересно.

– Эйвс, – вступил в разговор Атлас, – не знаешь, где родители?

Видимо, он пытался сгладить ее агрессивный настрой, но внутри Эйвери будто что-то вспыхнуло.

– Именно поэтому я и подошла. Мама и папа послали меня за тобой. Каллиопа, надеюсь, ты не возражаешь? – неуверенно проговорила Эйвери.

– Конечно нет.

Девушка пожала плечами и направилась к остальным гостям, приподняв длинную невесомую юбку своего платья и мелькнув темно-фиолетовым педикюром. Эйвери показалось, что на щиколотке она заметила серебристую инк-татуировку.

– Эйвс, какого черта? – спросил Атлас.

Вместо ответа она вцепилась в его руку и потащила сквозь толпу. Привела к небольшой технической кабинке на периферии, куда усталые официанты приносили посуду, а боты составляли ее в стопку.

– Не оставите нас на минутку? – сказала Эйвери, метко стреляя улыбкой. – Важное семейное дело.

Парни пожали плечами и отступили в сторону. Эйвери потянула Атласа внутрь кабинки и захлопнула дверь.

Он отступил на шаг, и, хотя комнатка была крошечной, между ними словно распростерлась бездна.

– Мы же договорились не общаться, а ты приводишь меня сюда! Эйвс, что за ерунда? – потребовал ответа Атлас.

– Прости, – с досадой сказала Эйвери. – Но я не могла смотреть, как эта девушка к тебе пристает. Боже, неужели ты не видишь, что она вешается на тебя?

– Конечно вижу, – сказал Атлас, и от его спокойствия Эйвери стало еще обиднее. – В этом-то вся суть. Я считал, мы хотим отвлечь внимание родителей – прийти с другими спутниками и не общаться между собой. А ты утащила меня в служебное помещение на глазах всего персонала.

Злость Эйвери немного стихла.

– Мне просто очень плохо, – скисла она.

Эйвери не ожидала, что ей будет так тяжело видеть Атласа в компании другой. Как же ей хотелось, чтобы все было иначе. Но разве это возможно?

Атлас прислонился к прочной стене из неопрена и пристально посмотрел на Эйвери своими карими глазами.

– Мне тоже плохо, – согласился он. – Но как еще поступить? Если мы будем и дальше скрывать наши отношения, чтобы родители ничего не заподозрили – возможно, они и так все знают, – тогда придется иногда общаться с другими людьми. И даже флиртовать.

Эйвери ответила не сразу. Она обвела взглядом тесный чулан, заставленный посудой с недоеденными закусками: маленький бот обрабатывал ультрафиолетом серебряные приборы и аккуратно их складывал.

– Ты не понимаешь, как мне тяжко видеть вас вместе, – произнесла Эйвери.

– Поверь, я понимаю.

Вся эта ситуация нервировала Эйвери. Прежние поступки Атласа по отношению к ней были намного хуже, и они оба это знали.

– Вряд ли, – сухо ответила она. – Ты всего раз видел меня на вечеринке с Ваттом. Это не в счет. Давай подведем итоги? Кто из нас спал с кем-то другим?

Атлас хотел ответить, но тут же закрыл рот.

– Прости, Эйвс, – через секунду ответил он, – но я не могу исправить того, что было до тебя.

– Нет! Ты мог бы сделать другой выбор и не спать с моей лучшей подругой! Мог бы дождаться меня, как я дождалась тебя!

Глаза Эйвери застлал туман. Неужели она сама завела этот разговор, хотя чему тут удивляться? Обида понемногу грызла ее изнутри: на то, что Атлас спал с Ледой, да, наверное, и с другими девушками, в то время как Эйвери отдалась лишь ему, отчего стала уязвимой и неблагоразумной.

– Поэтому мне тяжело видеть тебя с другими девушками, – дрожащим голосом договорила она.

– Но это несправедливо. Прошлого не изменить. – Атлас потянулся к Эйвери, но передумал и беспомощно опустил руку. – Эйвс, есть только один способ все исправить – уехать. Но ты не хочешь и не говоришь почему.

Она покачала головой:

– Я хочу, просто мне нужно…

– Время, я понял! – фыркнул Атлас. – Я проявил терпение. Но сколько еще ждать?

– Прости.

Ответа у нее не было, и Атлас это знал.

– Так мы планируем вместе сбежать или нет? Эйвс… – Атлас чуть смягчился. – Ты еще хочешь уехать со мной?

Эйвери потрясенно заморгала.

– Конечно! – возмутилась она. – Но все сложно. Я не могу ничего объяснить.

– Почему? Чего ты не договариваешь?

Эйвери покачала головой, презирая себя за тайны. Сглотнула рвавшиеся наружу слезы.

– Я пойду, – сказал Атлас. – Подожди немного, чтобы нас не увидели вместе. Для отвода глаз, – язвительно добавил он и ушел.

Эйвери обхватила себя руками. Несколько слезинок все же сорвались с ресниц, пробежали по щекам ручейками и, скорее всего, размыли макияж. Она смахнула с лица влагу. Будучи семнадцатилетней влюбленной девушкой, Эйвери желала выплеснуть всю злость и обиду наружу.