– Он здесь живет? – удивление актера передалось и подругам. – Недурно устроился ваш юный художник!

Дамы пожали плечами – они и сами были озадачены лакшери локацией места жительства молодого человека – арбатские лабиринты всегда ассоциировались с заоблачными ценами на недвижимость.

От ажурной лавочки у подъезда отделился пушистый комочек, со звонким лаем бросившийся навстречу гостям.

– Флора, ко мне! – прозвучало из недр дальней клумбы, где пожилая дама распрямила спину. Судя по испачканным землей садовым перчаткам, своей красотой дворик был обязан именно ее регулярным усилиям.

Миниатюрная Флора со сбившимся на бок оранжевым бантом на челке обнюхала гостей. Виляя хвостиком и еще раз тявкнув для порядка, она отбежала полить травку, не спуская с незнакомцев черных глаз-бусинок.

– Вы к кому? – поинтересовалась дама, оглядывая с головы до ног шедшую впереди Ирину, чьи непомерно распухшие губы свидетельствовали о недавних косметических манипуляциях.

– Мы к Ивану, художнику, – поспешила ответить Ирина, оправляя юбку под строгим взором пожилой леди.

– Здесь больше нет художников, – проговорила дама тоном, в котором сквозило сожаление о прошлом. – Единственный и неповторимый Аркадий Михайлович скончался лет пять тому назад. Его племянника Максима вряд ли можно назвать художником – такая мазня не пользуется спросом, да и в отъезде он…А за квартирой присматривает Иван, только он не художник, а модель! – дала она развернутую справку о соседях.

– Мы как раз к нему, – поспешила отделаться от словоохотливой женщины Анна и подтолкнула подругу к открытой настежь двери подъезда.

– Он только что вернулся, – миролюбивый настрой пожилой дамы свидетельствовал о ее хороших отношениях с молодым жильцом. Арсений склонил голову в знак благодарности, переводя внимание леди на отлично сидящий клетчатый пиджак и формируя о себе самое благоприятное впечатление.

Новенький стеклянный лифт в торце старого здания стремительно вознес компанию на пятый этаж, где просторную лестничную площадку обрамляли массивные деревянные перила, чудом сохранившиеся с ранних советских времен. Возле распахнутой двери квартиры стоял Иван, весь в черном, отчего показавшийся Анне еще стройнее и привлекательнее, чем раньше.

– У вас отличная охрана внизу, – проговорила она, на правах старой знакомой первой проникая в мастерскую художника.

– С очень грозной собакой, – подчеркнул Арсений, подавая юноше руку.

Иван улыбнулся.

– Это точно! Марья Никитишна всегда на страже, – подтвердил он. – Остальные жильцы разъехались на лето: кто на дачу, кто за кордон…Мы с ней вдвоем остались, а вернее, втроем – мимо Флоры и мышь не проскочит!

Познакомив всех между собой, Анна предпочла отойти в сторону и оглядеться. Достаточно большая комната с изящной лепниной под высоким, давно не беленым потолком и старинной люстрой, гордо свисающей посередине, производила впечатление холостяцкой берлоги, не знающей женской руки. Это наблюдение почему-то пришлось Анне по душе.

Два древних по дизайну, но очень крепких по виду дивана, стоящих друг напротив друга, были наскоро застелены одинаковыми покрывалами со старомодными узорами. Круглый, совсем как в старых фильмах, обеденный стол, покрытый бархатной скатертью цвета хаки; несколько деревянных стульев доисторической эпохи; вдавленное от многолетней эксплуатации и, по всей видимости, очень удобное кресло, стеклянный шкаф, до потолка забитый книгами; массивный шифоньер, а также не в меру разросшаяся пальма непонятного сорта – вся эта небогатая обстановка дополнялась множеством полотен, пачками стоящих вдоль свободных промежутков стен и по углам.

На стенах с выцветшими полосатыми обоями висело огромное количество пейзажей в простых рамках, а у широкого окна, за которым начинал шуметь вертикальный дождь, стоял мольберт. Длинный журнальный столик, вытянувшийся рядом, с трудом вмещал огромное количество тюбиков с краской, баночек, кисточек, куски ваты и ветоши, и чего-то еще, необходимого для творческого процесса.

Отказавшись от кофе или чая, вежливо предложенного юношей, Анна опустилась на диван рядом с непривычно притихшей Ириной. Понимая настроение Ивана, она решила не отвлекаться на светские беседы, а позволить мужчинам сразу предметно пообщаться наедине.

Арсений держался очень представительно, дав себе установку много не болтать. Он производил впечатление серьезного занятого человека, с трудом выкроившего минутку из плотного графика. С видом знатока он принялся разглядывать пейзажи на стенах, с первых же шагов демонстрируя, что не намерен попусту терять время.

– Это не мое, – произнес Иван, зажигая верхний свет и заставляя пейзажи заиграть всеми красками их унылого очарования. – Но если вам по вкусу – мой друг будет счастлив…

– Вы позволили другу оккупировать ваши стены? – удивился Арсений, окидывая взглядом висящие вплотную однотипные работы, явно принадлежащие одной и той же кисти.

Иван улыбнулся.

– Ему не требовалось разрешения, ведь он настоящий хозяин квартиры, – пояснил он, поправляя покосившийся «Осенний луг» в блеклых тонах.

Приподняв свежезаламинированную бровь, Ирина повернулась к Анне, пытаясь телепатически передать подруге внезапно возникшую догадку, касающуюся совместного проживания двух мужчин в одной комнате.

– Нет, мы просто друзья, – заметив движение на диване, юноша поспешил расставить точки над «и», как будто это могло повлиять на исход встречи. – Я снимаю эту квартиру, пока Макс в Тайланде рисует пышную растительность – у него тяга к природе…

– Класс, – мечтательно произнес Арсений, не открывая взгляда от скучных зарослей камышей, – я бы сейчас тоже прокатился по Патайе, с ветерком на байке, да закусил каким-нибудь мангустином…

Иван оживился.

– Вы прочитали мои мысли, – проговорил он. – Даже жизнь в неказистой хибаре там по кайфу! Но для этого тоже нужны средства…Вот Максу повезло – квартира досталась в наследство от одинокого дядюшки, советского художника-иллюстратора! – он указал на ломящиеся от книг и альбомов полки. – Так что друг грамотно ею распорядился – сдавая, имеет возможность путешествовать хоть круглый год!

Сосредоточенный взор Арсения переместился к тоскливому изображению старого пруда.

– Надеюсь, что его тамошние работы выглядят более жизнеутверждающими! – изрек он, давая понять всем присутствующим, что он «птица высокого полета». – Ну, а где же ваши творения? В инстаграм я видел нечто другое.

Мужчины двинулись в дальний угол, где Иван принялся широкими рывками сбрасывать ткани с картин.

– А вы не пробовали показываться на онлайн-аукционах? – поинтересовался Арсений, демонстрируя глубокое погружение в предмет. Ирина послала подруге многозначительный взгляд, одобряющий реплики актера

– Конечно, пробовал, – отозвался Иван, – я пытался попасть на разные платформы, но везде получил отказ без объяснения причин. Хотя непонятно, по каким критериям идет отбор – по-моему, там выставлены тысячи примитивнейших вещей! Галереи так вообще вымирают – то, что я вижу на их сайтах – абсолютно не впечатляет, но при этом за представленные работы запрашиваются баснословные деньги!

Пока между мужчинами завязывался пространный диалог, женщины переговаривались вполголоса, стараясь не мешать творческому процессу.

– Он действительно хорош! Фотография не передает всего шарма, – тихо заметила Ирина, изучая тонкий профиль