подвинул неровно стоящий холст, преграждавший перемещение любопытному гостю и посмотрел на Анну в упор.

– Согласитесь, все это несколько странно! И где гарантия того, что этот парень не подставной? – произнес Иван. – Лучше признайтесь сразу! Меня уже ничего не удивит.

– Согласен, гарантии никакой! – вдруг выдал Карен. На спине его пиджака расплывался рисунок, выполненный дождем.

– Карен! – возмутилась Анна, оттянув ворот так, что раздался треск рвущихся ниток. – Ну что вы такое говорите?! Ведь нас сейчас просто выставят за порог!

Карен весело расхохотался.

– Но гарантии действительно нет, – развел он короткими руками. – На самом деле, Иван, вам стоит гордиться уже тем, что интерес к вашему творчеству сподвиг эту женщину развить столь бурную деятельность! – проговорил он. – Окажись я на вашем месте – мне было бы очень приятно!

Анна почувствовала, что в голове все окончательно замылилось.

– У тебя есть кофе? – обратилась она к Ивану, поднимаясь с дивана.

– На кухне, в верхнем шкафчике, – юноша все еще не был настроен проявлять излишнее гостеприимство.

Анна долго нащупывала в темноте выключатель, а затем по привычке искала бутилированную воду или, на худой конец, какой-нибудь фильтр в виде кувшина. Не обнаружив ничего похожего, она подставила чайник под кран. Отвинтив крышку стеклянной банки, она вдохнула запах растворимого сублимата – не самого дорогого, но вполне себе приятного.

Под шум закипающей воды женщина вытащила руки из рукавов, быстрым движением перекрутив платье в подобающее ему положение. Наконец-то шея освободилась от неприятных тисков, позволяя хозяйке почувствовать себя в своей тарелке.

Из комнаты доносились отрывистые фразы оживленного диалога, и Анна решила не маячить перед глазами мужчин – пускай уже сами общаются так, как считают нужным.

Налив кипятка в первую попавшуюся чашку, Анна присела за небольшой кухонный стол, покрытый цветастой клеенкой. После выпитого дома свежемолотого, растворимый показался сущей бурдой, но ей требовалась разрядка в виде маленьких обжигающих глотков. Пачка дешевого печенья на столе напомнило ей об огромном блюде с восточными сладостями, к которому никто даже не притронулся в ресторане. Очередной прилив нежности вперемешку с жалостью накрыл Анну: в голову закралась мысль, что напрасно они категорически отказались взять сладости с собой, хотя Карен настаивал. Сейчас все это пришлось бы очень кстати – Иван, скорей всего, никогда не пробовал ничего подобного. Опять захотелось по-матерински обнять и приголубить его, совсем еще по сути ребенка, которого она невольно заставила разувериться в существовании добрых, бескорыстных людей.

В кухне появился Иван, и по выражению его лица Анна с облегчением поняла, что жизнь налаживается.

– Пожалуй, мы тоже выпьем кофейку! – голос юноши звучал гораздо мягче, но Анна все еще опасалась вызвать немилость с его стороны. Боясь пошевелиться, она наблюдала, как он долил воды и повторно нажал кнопку чайника, а печенье из пачки стремительно перекочевало в архивную тарелку с золотой каемкой. Поймав ее взгляд, Иван погрозил пальцем:

– А вы наказаны и лишаетесь сладкого! – без тени улыбки проговорил он. – Я вас еще не простил, не надейтесь! С вами предстоит отдельный разговор!

Анна не возражала. Она была на все согласна.

Молодой человек удалился, нагруженный под завязку – в обеих руках он держал чашки и кипящий чайник, а под мышкой торчала банка с кофе. В душу Анны боязливо проникало долгожданное успокоение. Схватив тарелку с печеньем, она подорвалась следом за Иваном, готовая услужливо делать все, что угодно, лишь бы поскорее искупить свою вину.

Она остановилась на пороге комнаты, почувствовав, что в ярко освещенной мастерской произошли разительные изменения. Кругом в беспорядке валялись простыни, сброшенные со стоящих вдоль стен холстов. Небрежно свисающий с дивана светлый пиджак, рукавом касался пола, а его щуплый хозяин стоял лицом к мольберту, не сводя медовых глаз с новой работы юноши.

– Горячо, – предупредил автор, подавая чашку Карену. Присоединившись к оцепеневшему ресторатору, он застыл рядом, вперившись вместе с ним в собственное творение.

Анна подумала, что, будь здесь Ирина, ее обязательно рассмешила бы гротескная композиция из этих двоих, внешне диаметрально противоположных мальчишек – покрытая сединой голова Карена едва доходила до плеча Ивана…При этом саму Анну заинтересовало другое. Она поймала необычное выражение в лице маленького мужчины: уже знакомая сдержанность сменилась почти детским восторгом, а глаза… Такой полутон Анна видела впервые за сегодняшние, никак не желающие завершаться сутки – в густом янтаре блестели вкрапления торжества и, возможно, триумфа.

– Это бомба! – отчетливо провозгласил ресторатор, глядя перед собой немигающим взглядом. – Это как раз то, что нужно!

Первым порывом Анны было обойти мольберт и, присоединившись к мужскому дуэту, разделить его эмоции. Она уже сделала шаг, но какая-то сила удержала ее по эту сторону границы.

«Стоп! С моим заскорузлым, безнадежно пресным вкусом я запросто могу не испытать ничего восторженного, а то и вообще скорчить кислую физиономию! А лицемерить, изображая экстаз, я больше не готова – достаточно с меня вранья!

Плюхнувшись на диван, она скрестила руки на груди и залюбовалась двумя одухотворенными лицами, жадно впитывающими нечто возвышенное из, возможно еще далекого от завершения, полотна. Волна удовлетворения, долго сдерживаемая Анной, наконец, осторожно растекалась по сознанию. И все же ей удалось добиться своего! Два классных, по-своему крутых человека нашли друг друга не без ее участия! Объединив свои потенциалы, они точно создадут что-нибудь неординарное, заслуживающее внимания, приносящее радость в этот мир…Что может быть лучше?!

– Отлично! А что еще есть такого плана? – словно из другого измерения долетел тихий вопрос Карена. Обхватив чашку двумя руками, он так и не притронулся к кофе.

– Полно всего, – Иван небрежно кивнул в сторону неразобранного нагромождения в углу.