Уменьшение авиапарка положительно повлияло на скорость перезарядки. Теперь после приземления машина могла совершить повторный вылет через сорок пять минут, а не через два-три часа. У каждого «Ила» были собственный заправщик и двойная бригада «чёрных душ». Вот только с топливом наметилась напряжёнка. Запас на складе ГСМ уже подходил к концу и требовал пополнения, которого с нетерпением ждали всю неделю. Если бы полк сберёг все свои аппараты в целости и сохранности, то мы всё равно не смогли бы работать в полную силу: бензин остался только в обе-щаниях и в «завтраках».

Боевая четвёрка после десяти успела один раз сходить на обработку переднего края противника и снова готовилась к вылету. Группу водил Андрей. Остальные пилоты менялись. К счастью, монументальные задачи, вроде атаки железнодорожных станций и аэродромов, никто не ставил. Ястребки перешли на патрулирование зон, и непосредственного прикрытия у нас не было. Кроме того, как потом нам «за чаем» пожаловались ребята из – ИАПа, на «мигари» снова стали подвешивать по паре пятидесяток и требовать точным бомбоштурмовым ударом уничтожить скопление войск и техники противника. Бомбовых прицелов и прочих излишеств на «МиГах» отродясь не наблюдалось. Так что на фрицев такими вылетами в основном оказывалось морально-психологическое воздействие.

Движки наших машин прилично выработали свой ресурс, и теперь за «Илами» в полёте тянулся дымный белёсый шлейф. Поршневые кольца уже здорово подработались и масло не держали. Новых двигателей не поступало. Зампотех из последних сил пытался обеспечить работу полка. Наши «разбойничьи набеги» на упавшие и разбитые машины пришлось прекратить. Всё, что сумели найти, уже растащили на запчасти. Соседи тоже не спали и приложили все старания, чтобы опередить нас в процессе добычи деталей и материалов. На днях был такой случай. Ребята прилетели и показывают на карте – во, вот здесь самолёт лежит. Вроде бы даже как «Ил». Наша бравая группа «захвата авиационных ценностей» на «Захаре Ивановиче» резво стартует в указанном направлении и через пару часов возвращается несолоно хлебавши. К тому моменту, когда они подъехали к цели своего путешествия, там уже ковырялись другие «пираты», которые заявили, что «это наша корова и доить её мы будем сами». То есть это их машина и снимать с неё всё ценное они будут без посторонней помощи.

Выбрав время, провёл занятия по политической подготовке и поднятию боевого духа комиссар полка. Даже «ходячих» из нашей санчасти для этого позвали. Отметил, что идут серьёзные бои на юго-западном и южном направлениях. Севастополь ещё держится, хотя положение очень тяжёлое. Наше наступление в районе Харькова пока приостановлено, подтягиваются резервы и материальное обеспечение для следующего шага. Сообщил, что союзники готовятся к проведению открытия второго фронта в Европе. Делиться с ним информацией, что «Оверлорд» пройдёт в июне, правда, 1944 года, у меня не было никакого желания. Но скепсис на своей рожице мне скрыть не удалось.

– И не сомневайся, Журавлёв, союзники нам должны помочь. А если не успеют, то мы и сами добьёмся победы.

Из хороших новостей до нас было доведено, что америкозы очень болезненно «дали по шапке» джапанцам возле какого-то островка в Тихом океане. Ребята восприняли известие довольно равнодушно. Типа «вмазали – ну и молодцы». О том, что, потопив «Сорю», «Хирю», «Кага» и «Акаги» при Мидуэе, янки переломили ход войны на своём театре военных действий, они не знали. Впрочем, и сами американцы, даже Нимиц, Спрюэнс и Флетчер, пока об этом не догадывались. Не стали же японцы вещать на весь мир, что потеряли цвет морской авиации – пилотов-палубников с налётом за 300 часов и пятилетним опытом боевых действий. Токийское радио громогласно сообщило об успешной операции по захвату Алеутских островов и скромно – о незначительных потерях при отвлекающей атаке на атолл. Об этом сражении я бы много чего мог рассказать. И про гибель «Йорктауна», и про подводные лодки, а также про летающие, и про «Могами» с «Микумой», и про бесполезность «Флаинг Фортрес» против ВМФ…[56] Только если бы я «открыл варежку», то первый же вопрос – «а откуда, друг любезный, у тебя такие интересные подробности?» – мог привести к более пристальному изучению моей бравой личности. А оно мне надо? Про то, что натворили Хрущёв с компанией под Харьковом, тоже следует помалкивать в тряпочку. Ничего исправить там уже нельзя. И вылезать со своими неуместными сообщениями тоже нежелательно. А то и так уже с дрожью ожидаю, когда особист освободится и уделит внимание моей персоне.

В заключение занятий комиссар призвал нас держаться бодрее и не унывать. Сообщил, что труженики тыла снабдят нас новыми машинами и боеприпасами и что у нас богатейшее поле деятельности (в виде выбора применения по прямому назначению).

– Ничего, товарищи пилоты, в сорок первом было гораздо тяжелее, многие из вас это по себе знают. За прошедшее время немало удалось сделать, однако предстоит ещё гораздо больший объём боевой работы.

В принципе нормальный мужик у нас комиссар. Никаких тебе – «под знаменем Ленина и с именем Сталина». Всё по делу. «За Советскую власть» не агитирует – тут и так все за. Ну, бывает – фитиль вставит. Так это чисто по делу: за неопрятный внешний вид (особенно механикам достаётся), за пофигизм в вопросах партийного воспитания (ну и что, что вам положен штатный комиссар эскадрильи, а его нет? Ты комсорг – значит, ты и есть полновесная замена. Поэтому и спрашиваю с тебя как со своего прямого подчинённого). Более-менее дружественное отношение к себе я заслужил выступлением на собрании, посвящённом Первому мая. Темы докладов нам достались свободные. Назначили три докладчика – один от управления и по одному от каждой эскадрильи. Мой «трактат» на трёх листах назывался «Роль личности Ленина в истории». Лёшка Журавлёв, пользуясь памятью Лёшки Цаплина, который подобные доклады делал ещё в старших классах школы и на политэкономии в институте, провёл быстрый анализ революционного движения. Начал с восстания рабов в Древнем Египте и бешеной удали Спартака и закончил венгерскими и немецкими (как ни странно, тоже «спартаковскими») переворотами, убедительно доказав, что основная роль В. И. Ленина в истории – это создание революционной партии нового типа – партии большевиков. За этот (ну, почти такой же, с поправкой на дырявую память) доклад на первом курсе, помнится, получил отличную оценку. И тут тоже прокатило. Даже понравилось. По сравнению со стандартными газетными «вырезками» и клише у других выступающих.

После политзанятий последовал доклад от механиков о готовности уже пяти машин. Я рванул к Андрею с требованием взять меня с собой. На что комэск отреагировал весьма прохладно:

– Твой Салихов обещал подготовить машину к шестнадцати ноль-ноль. Вот сиди и жди.

Я даже позволил себе сделать вид, что обиделся:

– Ты это специально? Да?

– Конечно, – не задумываясь, ответил Ковалёв, намекая на наш давнишний разговор. – Пока посиди на земле. И твой анархист-стрелок всё равно всё ещё занят. Они с Толиком ШКАС на штабной «У‑2» приделывают. К шестнадцати ноль-ноль он как раз и успеет освободиться к вылету.