– Командир, меня возьми. – Это Санька нарисовался рядом. – Я уже уси бока отлежав. Задарма пилотский паёк трескаю. Не болит у мени ничого.

– Принеси записку с подписью Бородулина, что здоров, – тогда допущу к полётам. И машину твою до сих пор в порядок ещё не привели. Так что тоже посидишь на месте.

Серёга Колосов не просился. Просто стоял рядом. Вид у него был неважный. Подозреваю, что он так хорошо «приложился», что заработал не просто ушиб. Отправляться в госпиталь на рентген и последующее лечение он большого желания не испытывал, поэтому делал вид, что «отлежится – и всё пройдёт». Пятыгин старался не светиться лишний раз. У Палёного образовалась проблемка, которую он тщательно скрывал. Оказывается, Сашка спалил не только брови и ресницы. Огнём ему «лизнуло» по глазам. Сначала всё было нормально. А через день у него стали слезиться глаза и, по его словам, «как песка насыпали». Но он это всего лишь мне, остальным – ни-ни, а то Бородулину только дай дорваться – отправил бы в тыл за милую душу. Из всей «героической» «орденов грома и молнии» второй эскадрильи в строю, кроме меня, остались Андрей, Юрка и Гриша Сотник. Причём на этот раз последнего тоже не брали, потому что он сегодня уже успел слетать.

Погода немного распогодилась. А низкая облачность, конечно же, нам на руку – «мессера» такую обстановку не любят. Если и будут охотиться, то будут «ловить» за облаками. Значит, парням будет веселее работать по объектам.

Чернов вспомнил, что он вообще-то является штурманом полка, и, свалив управление полётами на сразу поскучневшего Белоголовцева, а командование на начштаба, начал нас гонять по азимутам и ориентирам. В своей-то полосе мы за три месяца вполне освоились, а вот если в глубину территории противника, то наши знания оставляли желать лучшего.

По окончании занятий по штурманскому делу майором Черновым всем нам «было заявлено неудовольствие». Я сдуру умудрился запутаться в нескольких речках и деревушках, к тому же допустил ошибки в прокладке. Остальные были ещё хуже. Слишком мы привыкли полагаться на своих ведущих.

Ребята расположились в лесочке за КП на пеньках и паре скамеечек. Все сосредоточенно учили район полосы Ржев – Сычовка – Вязьма. Это нам Чернов дал такое задание и пообещал, что будет вызывать по одному и проверять. Поэтому мы смогли услышать звонок, который резко изменил нашу, уже ставшую привычной, фронтовую жизнь.

– Да, товарищ полковник, – отвечал кому-то Чернов, – четверо из двенадцати. Треть лётного состава… И майор Храмов тоже… Позвать его?

Из штабной землянко-палатки, как чёртик из табакерки, выскочил солдашонок и рванул в сторону нашей санчасти.

– Пять машин на вылете. Всё, что есть. К вечеру будет семь. Да, почти все старого образца. У нас новых только два «Ила». Из них один в ремонте.

Чернов замолчал. Наверное, слушал, что ему говорил его собеседник в ранге полковника. Кто бы это мог быть? У нас командир дивизии вроде бы как подполковник. Как интересно. Я отложил планшет с картой и подошёл поближе. Ребята тоже все притихли и вытянули шеи, прислушиваясь.

– Большой расход ремкомплектов и материалов. Моторесурс израсходован почти на восемьдесят процентов. Даже с поставками фанеры есть перебои. Уже месяц как на голодном пайке сидим, – жаловался заместитель командира полка. Видимо, начальству.

Отчаянно пыля, подкатила «санитарка»-полуторка. Сверкая белыми повязками, в штаб прошёл Храмов. Одет по форме, только без фуражки. Дальше разговор своим солидным хрипловатым баском вёл батя:

– Я. Да. Ясно. Согласен. Согласен. Потребуется. Возможно. Постараемся.

Потом в штабе ещё помолчали.

– Конечно. Даже на полную эскадрилью не хватит, – ответил неведомому полковнику Храмов. – Понятно. Хорошо. Будем готовить. До свидания…

Из штаба вышли наши отцы-командиры.

Храмов здоровой рукой похлопал себя по карманам в поисках курева. Потом вспомнил, что спички и зажигалку оставил в санчасти.

– Есть у кого закурить?

Несколько ребят с готовностью протянули излишки своего табачного довольствия.

– Богато живёшь – где «Казбек» взял?

– Вчера автолавка военторга приезжала, товарищ майор.

– Тогда давай твоего покурим.

«Дымящий» народ с чувством собственного достоинства неспешно затянулся и выпустил первую дымовую завесу. Храмов повторил с видом знатока, пробующего марочный сорт:

– Хороший табачок.

Потом обвёл нас взглядом. Усмехнулся. Ещё раз с удовольствием сделал затяжку и выпустил струйку дыма.

– Ну, как понимаю, вы уже всё слышали. На всякий случай озвучиваю. Вечером привезут приказ передать технику соседям. Полк отводят для пополнения людьми и машинами. И чтобы мне никакого «звона» не было. А то сейчас пойдёте языками трепать. Приказ будет доведён на общем построении. Всем всё ясно?

– Ясно.

– Да.

– Понятно.

Чернов велел сворачивать подготовку по штурманскому делу и топать в столовую. Потому что до получения приказа боевую работу никто не отменял, и после обеда будет ещё пара вылетов, так как от заявок наземных войск телефон уже раскалился.

После обеда Муса сообщил, что «шестёрочка» готова к работе. На проверку и испытания времени не было – каждая машина на счету. Нас с Сотником, у которого это был уже второй вылет, включили в состав сборной группы из остатков первой и второй эскадрилий. Нас поведёт лейтенант Павлов из первой. В качестве стрелка хотел взять с собой Толика, но Устин Борисович воспринял это как личное оскорбление и недоверие к его профессиональным качествам. Кроме того, Чернов и начальник штаба, занятые подготовкой кипы документов, которые положено выпустить при перебазировании полка, привлекли для работы всех ребят с хорошим почерком. В их число угодил наш оружейник и был отправлен «на барщину».

Взлетали парами. Нагрузка – стандартная: четыре сотки ФАБ и по восемь РС на брата. Задача – поддержать наши войска. Наземка тревожилась, что на их участке фронта появились танки противника.

Откуда здесь танковое изобилие? Основные бронетанковые подразделения вермахта сейчас должны действовать в районе Харьков – Изюм. Может, это «Штуги», то есть самоходки? Тем не менее, если «земля» просит помощи, то как же мы можем отказать? У нас работа такая – быть «чёрной смертью», то есть чумой, для михелей.

Разбег, отрыв, вираж… Ну, ладно, не вираж, а поворот. Блинчиком таким. А я на вас посмотрю, как вы высший пилотаж будете крутить с полной загрузкой на полусдохшем движке. Димка Павлов со своим напарником «подхватили» нас и пристроили за собой. Павлов шёл на машине Чернова, так что связь между звеньями была на должном уровне. Хорошо, что навигация, ориентиры и взаимодействие с наземкой «висит» на ведущем группы. Я бы так не смог. Как представлю, что после вылета сообщают, что нанёс удар по своим войскам… Хоть иди и застрелись. Вообще-то на земле ни трасс, ни линий со стрелками не нарисовано. И с навигаторами тут как-то напряжно пока (ближайшие лет шестьдесят в наличии будет только базовая модель «Иван Сусанин»). К тому же навигатору, кабы он у нас был, надобно обновляться каждые четыре часа: то наши отобьют какую-нибудь опушку, то гансы захватят где-нибудь перелесок.