свою жизнь в спасательную операцию и нашел в этом свое призвание, то Спилберг также обнаружил, что этот фильм стал для него одним из важнейших дел жизни.

Фильм заканчивается спорно – в наши дни и уже в цвете, парадом выживших, представляющих себя в кино или свои семьи; среди прочих идет замечательный Пфефферберг. Его присутствие уместно, хотя можно долго спорить о решении Спилберга создать «Список Шиндлера» на основе его квази-вымышленной структуры в виде реального документированного мира. Нашего мира. Однако переход от искусства к этике представляет собой осознанное решение режиссера, осознавшего свою миссию.

Запись показаний выживших стала бы источником вдохновения и материалом для документальной ленты «Выжившие в Шоа» (Survivors) Фонда Visual History Foundation. Когда Спилберг впоследствии описал генезис организации, к нему во время съемок подошла женщина. Режиссеры попросили всех оставшихся в живых прийти на съемочную площадку, чтобы описать увиденное. Одна женщина особенно привлекла его внимание. Она говорила, Спилберг слушал. Она не хотела быть в фильме (он поначалу хотел ее снять), но спросила, есть ли у него магнитофон. Она хотела, чтобы кто-то слушал ее воспоминания и записывал их. У нее, а как потом оказалось – и у бесчисленного множества других людей, было бесконечно много историй, которые они боялись унести с собой в могилу.

Именно этой женщине Спилберг приписывал вдохновение, которое сподвигло его основать фонд, сделать «самую важную работу, которую я когда-либо делал»4. В 1994 году он взял трехлетний перерыв, чтобы создать фонд. Команда интервьюеров со всего света путешествовала по более чем 50 странам и собирала рассказы у более чем 54 000 жертв Холокоста на более чем тридцати языках, создавая основу Архива Визуальной истории (Visual History Archive).

В основу фонда легли $6 млн. прибыли от «Списка», которые в течение первых трех лет его существования дополнились еще 60 миллионами – это были взносы от Фонда Лью Вассермана, MCA Universal, Time Warner и NBC. Вклад фонда Спилберга Righteous Persons Foundation составил примерно $40 миллионов, также было заявлено, что он пожертвует еще средства различным организациям в первые семь-десять лет. Это не единственная институция подобного рода, посвященная памяти: Мемориальный музей Холокоста США, которому фонд Righteous Persons Foundation пожертвовал $6 миллионов, открылся за восемь месяцев до выхода фильма. Музей еврейского наследия Нью-Йорка и видеоархив Fortunoff Video Archive for Holocaust Testimonies в Йеле также были частью обширной миссии по спасению наследия, которая каким-то образом восстановила эту страшную страницу истории евреев, которая едва не канула в Лету.

Но география сбора информации расширялась, полномочия также росли. По мере того, как это масштабное мероприятие приносило свои плоды, архив нуждался в более продвинутой форме цифрового сохранения; в 2006 г. он переезжает из Universal Studios и становится частью Университета Южной Калифорнии, заодно сменив название на USC Shoah Foundation – The Institute for Visual History and Education – Институт визуальной истории и образования.

Веб-сайт фонда IWitness, запущенный в 2012 году, стал необычайным международным образовательным ресурсом, который с каждым годом становится все ценнее, поскольку свидетелей ужаса остается все меньше. Учителя и студенты могут зарегистрироваться в Интернете, но данные также доступны через различные филиалы и платформы фонда. Интерактивные свидетельства порой сопровождаются довольно драматичными впечатлениями от услышавших их студентов. Есть что-то действительно трогательное, заставляющее сердце биться чаще, в том, как подростки торжественно (хотя иной раз не без наигранности) вводят эти рассказы очевидцев, которые вскоре станут лишь призраками истории в свои юные жизни.

Спилберг, хотя и не является главой фонда, по-прежнему принимает все основные решения. Политика фонда подчеркивает, что здесь нет религиозной принадлежности: мандат Фонда расширен и включает свидетельства жертв других зверств. В 2011 году фонд расширил сферу охвата до жертв гонений в Руанде, в планах включить сюда же Камбоджу и Армению.

Вполне предсказуемо появились те, кто обвинил фонд в акцентировании внимания на проблемах жертв Холокоста, в то время как есть и другие проблемы. На этой политически опасной арене существуют даже разногласия по поводу слова «геноцид», которое, по мнению некоторых евреев, должно использоваться только для описания Холокоста. Свидетельства имеют решающее значение во многих отношениях, а не только потому, что жертвы и даже их дети умирают. Проблема в том, что многим есть что рассказать. Не потому, что они умерли, а потому, что они молчат и боятся. Боятся того, что их обвинят в том, что они выжили, а те, другие, погибли. Не хотят колыхать воспоминания. Не хотят обременять других этими ужасами… И теперь, перед камерой, долго мучаясь, мужья и жены, вдовы и вдовцы подбирают слова, сбиваются, плачут.

С этого момента Спилберг видит свою карьеру по-другому. «Я чувствую, что у меня есть ответственность. И я хочу уйти от развлечений к социально сознательным фильмам»5.

Во время трехлетнего перерыва он не снял ни одного фильма, но при этом был как никогда прежде занят. Наряду с другими важными делами он создал собственную студию – DreamWorks, свою мечту. Компанию ему составили Джеффри Катценберг (только что ушедший из «Диснея») и музыкальный импресарио Дэвид Геффен. Основанная в 1994 году, эта крупная студия стала рисковым делом, по сути, созданным с нуля. Как Чарльз Чаплин, Мэри Пикфорд, Дуглас Фэрбенкс и Дэвид Уорк Гриффит, которые взялись за создание кинокомпании United Artists в эпоху немого кино, основатели DreamWorks увидели себя художниками, противостоящими толстосумам. Это снова был пляж Николс: они собирались изменить правила, и если бы дело было только в таланте, медийности, дерзости и идеализме, они бы это сделали.

С самого начала всего этого не хватало. С большой помпой Спилберг, Катценберг и Геффен провели пресс-конференцию, объявив о запуске, но не раскрыли никаких подробностей, никаких конкретных проектов – просто, по словам хроникера студии Николь ЛаПорте, потрясли «гайками в ведре». Их мандат должен был быть отличным от других студий. Они делают индивидуальные фильмы, даже арт-хаусные, руководствуясь вкусом, а не рыночными требованиями.

Манифест DreamWork будет широко обсуждаться в прессе, которая и без того много внимания уделяла проблемам кинобизнеса, в которых в немалой степени был замешан и сам Спилберг. Все понимали, что менталитет блокбастеров вышел из-под контроля, понизив художественную ценность кино – это и побудило его уйти из мейнстрима и сформировать новую студию в компании еще двух наглых и успешных как он сам эго, но с акцентом на искусстве.

Спилберг даже нарушил свою клятву никогда не вкладывать средства в собственные фильмы, о чем почти сразу пожалел. На самом деле он консервативный инвестор, поглощающий большую часть своих денег в облигациях; чистая