фильмов Спилберга, хотя это была успешная франшиза и сиквел вознес кассовые сборы до небес. (Это будет подтверждено в 2015 году, когда «Мир юрского периода» Колина Треворроу превратит в общем-то довольно тусклый с художественной точки зрения фильм в один из самых кассовых за всю историю кинематографа со сборами, превышающими $639 млн – это только в США.)1

Забавно, что первый фильм Спилберга для DreamWorks стал верным выбором. Провальный в плане критики и коммерческой стороны вопроса (он стал одним из самых недооцененных усилий в одном ряду с «Искусственным разумом» и «Империей солнца»), «Амистад» посвящен реальной истории бунта в 1839 г. на испанском корабле, везущем заключенных и волею судьбы оказавшемся в Коннектикуте, где 44 выживших бунтаря создали судебный прецедент. Это была увлекательная и даже в чем-то оригинальная история: большое количество персонажей и постоянные рекогносцировки в зале суда создают гнетущую напряженность в вопросах рабства, а также завораживают увлекательными судебными войнами. Эта история становится своего рода предвестником не только Гражданской войны, но и политических и правовых дебатов по поводу рабства, которые появятся в фокусе будущей драмы Спилберга «Линкольн».

С самого начала картину сопровождали неудачи, а началось все с судебного процесса, затеянного против Спилберга еще до начала съемок. Продюсер, правозащитница и хореограф Дебби Аллен была очарована этим сюжетом еще в 1978 году в колледже, а в 1994 году привлекла к проекту Спилберга. Он проникся этой малоизвестной историей, но боялся реакции, подобной той, что последовала на «Цветы лиловые полей». В 1984 году Аллен переработала роман 1953 года Уильяма А. Оуэнса «Черный бунт: восстание на “Амистаде”» и начала думать над тем, как бы экранизировать работу. Затем, в 1989 году, вышел роман «Эхо львов» Барбары Чейз-Рибо. Автор предложила его студии DreamWorks, но там от проекта отказались. Когда же она узнала, что снимается фильм на эту тему, то потребовала $10 млн за нарушение авторских прав, а также свою долю с прибыли от проката.

История знает сотни таких процессов: к примеру, «Гражданин Кейн» был предметом аналогичного судебного разбирательства. В окончательном сценарии «Амистада», как и во многих подобных случаях, можно найти примеры отрывков, которые напоминают оригинальную идею; другие сильно отклоняются от нее, но в целом так или иначе все они относятся к нашей общей истории. Разбираться в том, кто автор того или иного отрывка, – все равно что решать, какой сценарист какую сцену написал, особенно когда их несколько и не все указаны в титрах.

В конце концов DreamWorks реабилитировали, но к тому времени, когда Чейз-Рибо отозвала иск (в итоге она даже похвалила фильм!), был нанесен большой ущерб его авторитету и репутации режиссера. Сообщество чернокожих и гражданские активисты захлебывались: «Как он посмел?!» Если рассуждать здраво, вины режиссера в изображаемых событиях нет. Казалось бы, «Списком Шиндлера» он заработал себе право «угнетать». Другие рецензенты видели в картине прямоту и социальный подъем в духе фильмов Стэнли Крамера.

Пересмотрев этот фильм, я была удивлена суровостью критиков. Да, верно, что на этом этапе своей карьеры Спилберг отдается дидактизму, но искренность всегда щедро сдобрена остроумием и его характерной легкостью исполнения. Возможно, даже люди 20 лет назад еще не были готовы к прямой конфронтации с темой рабства. Только сейчас она понемногу выходит на авансцену: «Дворецкий» Ли Дэниэлса заслужил похвалу, а «12 лет рабства», по сути, изображающий куда более мучительную картину рабства, чем «Амистад», примут на ура и дадут «Оскар» за лучшую картину. Разве дело во времени? Или из какого-то невероятного чувства вины аудитория склонна принимать картины о рабстве только от чернокожих режиссеров? На самом деле фильм Спилберга несет в себе куда меньше чувства вины, чем картина Стива МакКуина, и богаче в плане нюансов в отношении этого ужасного зла, которое словно метастазы разрослось по венам нашего общества.

И вновь режиссер превзошел самого себя в мастерстве снять драматичную первую сцену – на этот раз мы видим корабль, полный рабов, который бросает по волнам в бушующем ночном шторме. Во вспышках молний мы видим одного из рабов, который тайком извлекает из корпуса корабля гвоздь, которым он освобождает от оков своих товарищей. Как и сцена на Омаха-Бич в следующей картине Спилберга «Спасти рядового Райана», жестокая, мрачная сцена низвержения мучителей – это практически фильм в фильме, потрясающий образчик кинопроизводства, в котором зрители словно сами оказываются среди персонажей. В жестокой схватке рабы атакуют испанскую команду. Лидер невольников Синке («лев») вырисовывается таким крупным, монументальным и страшным, что кажется, будто вся Африка воплотилась в этой громадине, его руками и голосом она повергнет работорговцев и вернет угнетенных домой. Спилберг создает редкое бифокальное видение: мы не только ощущаем потаенный гнев, который теперь изрыгают чернокожие, но испытываем ужас вместе с белыми рабовладельцами, которые дрожат в ужасе в своих постелях ночью, понимая, что ждет их, когда они потеряют контроль над ситуацией.

Будучи аутсайдером, Спилберг сам всегда чувствовал некое родство с чернокожими, его возмущали расовые предрассудки. Кроме того, они с Кейт усыновили двух чернокожих детей, увеличив количество своих отпысков до 7 человек; Спилберг особенно хотел преподнести своим детям этот черно-белый урок истории.

В этом нарочитом истреблении черных рабов, умирающих от голода или жажды по пути в неведомые края, есть отголоски Холокоста. Как и в «Списке Шиндлера», здесь есть угнетенные и их потенциальные спасители, а также, как в «Линкольне», тут представлены пуристы, сопоставленные с прагматиками.

«Амистад» богат необычайно широким набором мужских персонажей, которые предоставляют урок ранней американской истории в лицах, описывают, как разделятся силы в будущей войне, и демонстрируют отношение еще молодой демократии, управляемой элитами, к рабству: благочестивые аболиционисты, бескомпромиссные в своей непримиримости. Прагматичный нечестный адвокат, которого играет Мэттью Макконахи, который (Чуете? Запахло «Оскаром»!) удивляет всех своей проницательной тактикой; Морган Фримен, ученый бывший раб, живущий по совести; Энтони Хопкинс играет конгрессмена, бывшего президента Джона Куинси Адамса, еще одного мужчину, который переживает эдипов комплекс (снова запах «Оскара») и соревнуется со своим успешным отцом.

Кроме того, сильно сыграли Пит Постлеувейт (прокурор), Найджел Хоуторн (президент Мартина ван Бюрен), Арлисс Ховард (Джон Колдвэлл Кэлхун) и Остин Пендлтон (крошечная, но веселая роль профессора лингвистики, лингвиста, который не понимает языка менде и в итоге просто подделывает его). Карикатур нет: даже Кэлхун представлен как хитроумный, но разумный голос южного суверенитета, продвигающий убидительные аргументы в пользу экономической необходимости рабства.

Спилберг проявил исключительную остроту в создании персонажей африканцев, которые были одинаково хорошо изображены начинающими актерами: Джимоном Хонсу (грозный Синке), Разааком Адоти (Ямба), Чиветелом Эджиофором (Джеймс Кови) – последний, конечно же, получит