брился, то есть в двадцать два. Как позже выяснилось, сделала она это из-за жалости.

С непривычки тело Антона болело сразу в тысяче мест. Особенно необычные ощущения беспокоили в паху. В остальном бесстыдный секс-марафон пошёл ему на пользу. Брак с Анжелой лопнул как мыльный пузырь, теперь их связывал лишь бесполезный штамп в паспорте. Банальная трусость несколько лет не позволяла Антону отпустить подол женщины, видевшей в нём кого угодно, только не мужчину. Полезного идиота, усердного муравья, домашнего слугу, только не надёжного мужа.

Была ли в этом его вина? На сто десять процентов, не меньше.

Дверь открыл незнакомый мужчина в футболке Антона с принтом обложки альбома «Театр боли» скандальных Мотли Крю. Жилистые руки синели от татуировок. Скандинавская мифология с рунами, не сильно отличавшаяся от нацистской символики.

Первой реакцией Антона было убежать, провалиться сквозь межэтажные перекрытия, сказать, что он ошибся этажом. Он не любил и не умел драться. Избегал конфликтов, смирившись с отнюдь не первым местом в пищевой цепочке. Его даже сестра в детстве клала на обе лопатки, а ведь она родилась раньше него всего на год.

Постой, Джордж. Он надел твою футболку. Твою, мать его, футболку. Одну из любимых, между прочим.

Запоздалый гнев вытеснял нерешительность с величайшим трудом. Изображать льва, будучи ягненком, не так-то просто.

– Антон?

Грубый голос неприятно просверлил слух. Сколько блоков сигарет в день выкуривал этот тип?

– Я пришёл за вещами, – сказал Антон, отлепив язык от гортани.

Незнакомец шире отворил дверь. Личные вещи Антона лежали в коробках, выставленных в коридор. Всего штук десять, из них половину занимали предметы, имеющие отношение к музыке: древние аудиокассеты, диски, ноты, биографии рок-музыкантов. Три гитары стояли у стены струнами внутрь. Анжела сэкономила ему время и облегчила задачу. Не похоже на неё.

Он присмотрелся к торчащим на поверхности лоскутам. Кинулся к содержимому коробок с перекошенным от страха лицом.

– Нет! Нет! Нет!

– Я её отговаривал, приятель. Но она завелась как трактор, попробуй останови.

Одежда Антона представляла собой сборище порезанных тряпок. Анжела пустила под ножницы все футболки, рубашки, джинсы. Даже носки с трусами не поленилась разрезать на несколько частей. Аудиокассеты были раздолбаны, магнитная лента спуталась, вырванные из книг страницы торчали вперемешку, в сломанных пополам CD-дисках отражался искажённый потолок.

Самое страшное она сотворила с гитарами: порвала струны, исцарапала деки, написав одно и то же неприличное слово, означающее мужские гениталии, где можно и где нельзя. Ни одной целой вещи, сколько бы он ни рылся в груде хлама. Он прилагал усилия, дабы не расплакаться. Она уничтожила его прошлое. Теперь у него остались только воспоминания и никаких материальных объектов, способных вызвать ностальгию.

Анжела специально вышла из комнаты, чтобы посмотреть на его реакцию. Её глаза улыбались.

– Зачем ты это сделала?!

– Не понимаю, о чём ты.

– Ты всё испортила! Всё, что я собирал годами!

– Вздумаешь замахнуться на меня, Игорь тебя отделает.

– Отделаю, – подтвердил Игорь. – Извини, приятель.

– Сколько же в тебе жестокости, Анжела. – Он понял, что уйдёт отсюда с пустыми руками. Не хотел тащить на свалку повреждённые вещи. – Где мой паспорт?

– В одной из коробок. Может, в нескольких сразу.

Антон схватился за голову. Ещё и паспорт придётся восстанавливать. Что за полоса невезения!

– Ты больна! – воскликнул он, полагая, что остальные документы она тоже привела в негодность. Диплом о высшем образовании, свидетельство о рождении, СНИЛС.

– И это мужчина? Распустил сопли, опустился до оскорблений. Настоящие мужчины так себя не ведут.

– Каким слепцом я был, – прошептал Антон себе под нос. – Ты же мегера.

– В постели с тобой я всегда имитировала оргазм. Представляла на твоём месте другого. С сильными руками и большим хером! Ты удовлетворить женщину не способен.

– Наверное, потому, что ты не женщина. – Перед глазами Антона плясали круги. Он приехал забрать свои вещи, а попал в цирк уродцев.

– Игорь, выпроводи это чучело из моей квартиры. – Отдав приказ, жена Антона скрылась в комнате. Объёмный зад неуклюже переваливался при ходьбе.

– Давай, приятель, ты всё слышал. – Игорь схватил Антона за плечо. Тот выдернул руку. Остатки гитар повалились на пол.

– Убери от меня свои грязные лапы!

– Морду я тебе начищу любыми руками, – сказал мужчина. – Давай, на выход.

Антон попятился спиной вперёд. Перешагнул через порог, не разжимая кулаки. Взгляд упал на выжившую футболку.

– Это моя вещь.

– Ты же не против, что я её надел?

– Вообще-то против.

– Анжела собиралась пустить её в расход. Так что я её в какой-то мере спас.

– Отдай мне её. – Антон протянул руку. Желание забрать хоть что-то пересиливало страх получить по лицу. Он должен вернуть принадлежащую ему футболку. Будет жалеть остаток жизни, если не попробует сделать это.

Мужчина резво стащил с себя футболку, обнажая ещё больше татуировок. Затем разорвал её на две части. Характерный треск ткани разрушил последние иллюзии Антона.

– Так никто не в обиде. Держи. – Мужчина протянул Антону один из двух лоскутов.

– Какое счастье, что вы с Анжелой сошлись. Пока вы вместе другие люди от вас не страдают.

– Мальчик обиделся. – Игорь высморкался в оба обрывка футболки, бросил на пол и вытер об них ноги.

– Придёт момент, и вы перегрызёте друг другу глотки.

– Оставь своё эзотерическое барахло при себе. Была твоя баба, стала моя. Проще некуда. Всего плохого.

Дверь захлопнулась. В отношениях с Анжелой была поставлена жирная точка. Антон вышел на улицу, где в машине его ждала Нила, читающая книгу из серии «Как стать звездой в шоу-бизнесе».

– Что там случилось? – спросила она, когда он забрался на сиденье.

– На меня снизошло откровение.

– Не понимаю.

– Вот и я тоже. Моя жена перепортила всё, что было мне близко. Гитары особенно жалко. Нет работы, нет гитар, нет денег, чтобы их купить. Не самое радужное начало новой жизни.

– Ничего страшного, продадим мою машину. – Она сжала его ладонь. Всё ещё влажную.

Антон посмотрел на свою девушку с изумлением.

– Ты так сильно в меня веришь?

– Гораздо больше, чем ты в себя. Навыки то у тебя не пропали.

– И одна акустическая гитара сохранилась.

Неонила подарила ему поцелуй. Он ощутил у себя во рту горячий язык и мигом возбудился.

– Я хочу тебя.

– Потерпи до дома. Ты собираешься ей мстить?

– Анжеле? Нет. Она с этим и без меня справится.

– Ты слишком добр к ней.

– Доброта тут ни при чём, милая. Связываться с ней себе дороже. Её не ждёт ничего хорошего. А брать на себя грех я не стану. Она дочь своего отца. Это моя вина, что я не замечал черноты в их душах.

– А как же наш план?

– Об этом не