будут довольствоваться местом на периферийных зонах произведений искусства. В творчестве Босха монстры выйдут на первый план и станут ключевой темой.

Работы Иеронима Босха до сих пор полны тайн. Их называют «призрачными фантазиями», «дьявольскими ужасами» или «фантасмагорическими видениями», но никто так до конца и не разгадал заложенные в них послания. Для кого художник писал картины, преисполненные бесовской нечисти, разврата и порока? Известно, что среди его заказчиков были испанский король Филипп I Красивый и регентша Нидерландов Маргарита Австрийская. Босх пользовался уважением жителей его родного города Хертогенбоса, и любители искусств охотно покупали его произведения. Однако нетрадиционное содержание некоторых его картин стало причиной предположений о связи Босха с сектой еретиков адамитов либо неким тайным эзотерическим обществом. Возможно, именно оттуда и происходили его самые верные почитатели, предпочитавшие такого рода искусство. А сложный и эзотерический символизм картин Босха мог быть полностью понятен лишь горстке инсайдеров, причастных к этой неизвестной секте. Но все-таки определенные послания, которые художник вложил в свои работы, может прочесть и современный человек, далекий от оккультизма.

Иероним Босх Сад земных наслаждений. 1500-1510

Дерево, масло. 389 × 220 см

Музей Прадо, Мадрид.

Остановимся на программной работе Иеронима Босха из музея Прадо в Мадриде, которая известна под названием «Сад земных наслаждений». Это триптих, созданный художником в начале XVI века. Его боковые створки подвижны, и при необходимости их можно соединить, скрыв центральную панель, на которой изображен самый загадочный сюжет. Босх изобразил там все мыслимые и немыслимые земные удовольствия, доступные человеку. Толпы обнаженных людей – мужчин и женщин – развлекаются и веселятся, купаются, ныряют, кувыркаются, катаются верхом, предаваясь всевозможным утехам и сладострастию. Многочисленные парочки, а иногда и целые компании, куда попадают не только люди, но и странные существа и животные, находят себе самые причудливые занятия. Плотный хоровод из всадников, оседлавших не только лошадей, но и свиней, коров, медведей и других тварей, кружится вокруг озера, находящегося в самом центре композиции. Это озеро с плещущимися в нем обнаженными девами интерпретируется как символическая аллюзия на отверстие сексуального характера. Все многофигурное действо происходит на фоне странных конструкций, составленных из шарообразных и конусообразных форм, пузырей, остроконечных листов и прочих причудливых элементов.

На левой створке триптиха все благопристойно, однако только на первый взгляд. Там изображена идиллическая сцена Рая, где мы видим Господа, который подводит Еву к Адаму. На фоне снуют разнообразные животные: жираф, слон, кабан и дикобраз, единорог, птички и змеи. Если вглядеться повнимательнее в этот «идеальный» мир, то мы увидим там и весьма необычных тварей, которые вызывают скорее тревогу, чем умиление. Это, к примеру, выходящая из озера трехголовая рептилия, рядом с которой изображены не менее странные создания. Розовый фонтан в центре райского озера на самом деле покрыт острыми шипами, а поблизости от него прогуливается собака без передней части туловища – своего рода зооморфный вариант гриллуса. Чем дольше наш взгляд задерживается на деталях, тем больше чудовищных тварей он различает. В представлении Босха мир изначально был создан безумным, полным опасностей и тревог.

Но главной задачей художника в этой грандиозной работе было показать тлетворные последствия чувственных удовольствий, к которым стремится человек. Это послание Босх зашифровал в отдельных деталях: любовники, уединившиеся в створках мидии, кажется, уже не никогда выберутся оттуда. Некоторые другие участники оргии оказываются заключены в фантастические конструкции из цветов, ягод, прозрачных пузырей, откуда нет выхода. Стеклянная сфера, в которой предаются ласкам любовники, и стеклянный колокол, укрывающий трех грешников, вероятно, иллюстрируют нидерландскую пословицу: «Счастье и стекло – как они недолговечны». Обращение к нидерландскому средневековому фольклору существенно помогает считывать вложенные Босхом послания. Было установлено, что изображенные на панелях фрукты, животные, экзотические конструкции являются эротическими символами, вдохновленными популярными песнями, поговорками и жаргонными выражениями времен Босха. В частности, фраза «срывать фрукты» (или цветы) для человека той эпохи служила эвфемизмом для сексуального акта. Сюжеты триптиха должны были насторожить человека и откровенно намекнуть на опасности, которые таят в себе пороки и излишества. Однако эти намеки выглядят еще довольно невнятно по сравнению с тем, что ожидает зрителя в правой части триптиха.

На правой створке разворачивается картина адских мучений грешников, которые еще недавно предавались наслаждениям в саду. Это их чудовищная расплата за все мирские удовольствия. Правая часть триптиха нередко именуется «музыкальным адом» из-за изображений инструментов, использованных здесь самым изощренным образом: на арфе распят грешник, а ниже лютня становится орудием пытки другого, лежащего под ней «музыканта». У него на ягодицах можно разглядеть нотный стан с партитурой. Начертанную там мелодию исполняет хор проклятых во главе с «дирижером» – отвратительным розовым монстром с рыбьей мордой. На дальнем плане полыхают и взрываются дома, озаряя вспышками пламени темный фон. Кажется, что изображенные там багряные озера наполнены не водой, а кровью. В этом хаосе глаз выхватывает отдельные эпизоды пыток, а от всматривания в детали становится жутко: вот заяц с охотничьим рожком и гарпуном наперевес держит привязанного к нему вниз головой грешника, из живота которого полыхает пламя. Рядом чудовища пожирают грешника, вонзая свои острые зубы прямо ему в горло. Мир перевернут вверх дном. И заяц, желанная добыча охотника, в мире Босха становится палачом. Хаос ада не подчиняется традиционной логике, а повседневные предметы становятся в нем орудиями для мучительных экзекуций, они масштабируются, становятся по-настоящему гигантскими и устрашающими.

В этом сюрреалистической круговерти, однако, некоторая символика остается постоянной и понятной даже современному зрителю. Так отрубленное запястье, прибитое огромным ножом к какому-то диску, очевидно принадлежит игроку, ведь два пальца на нем продолжают держать игральные кости. Это символ тяжелой расплаты за тягу к азартным играм. Но есть и более тонкие отсылки. Два гигантских уха, скрепленных друг с другом острой шпилькой, зажимают между собой длинное лезвие. С одной стороны, по своей форме они, очевидно, указывают на фаллический символ, но есть и другое истолкование. Этот образ может восприниматься и как намек на глухоту человека, не способного внять словам Святого Писания: «Кто имеет уши слышать, да слышит!» (Лк 14:35). Начертанная на лезвии ножа буква «М» – еще один загадочный символ на картине. Служит ли она для обозначения слова «мир» (на латинском языке mundus), указывает ли на имя Антихриста (чье имя, согласно некоторым средневековым пророчествам, должно было начинаться с этой буквы) либо отсылает к чему-то еще – вопросы, которые до сих пор мучают исследователей.

На переднем плане в правой части «адской» створки находится один из самых заметных образов – сидящий на высоком стуле