Хорошие деньги. Даже очень. Но еще больше Джона привлекала музыкальная составляющая. Он будет играть не песни Тима Роуза или Джо Кокера, а песни группы, в создании которых будет участвовать наравне с остальными музыкантами. Он знал, что Роберт превосходный певец, Джимми классный гитарист, и его заверили, что Джон Пол Джонс – талантливый мультиинструменталист и приятный в общении парень. «Я подумал, что даже если мы не добьемся успеха, то по крайне мере приятно будет поиграть в хорошей группе», – говорил Джон.

Итак, он был в игре, по крайне мере пока. Он согласился приехать на репетицию в Лондон 12 августа 1968 года и отыграть на ударных в туре по Скандинавии.

А дальше будет видно. Джон побывал в стольких группах, которые не оправдали его ожиданий. Если эта идея опять окажется пшиком, он соберет свои вещи и отправится восвояси.

Он уже пообещал Тиму Роузу, что отыграет с ним до конца тура. Оставалось несколько концертов в Миддлсбро, которые, «совершенно случайно», по датам совпали с концертами The Yardbirds в Скандинавии. Выход один: в типичной для себя манере Джон не явился на выступления Роуза. А как, простите, человек может быть в двух местах одновременно?

* * *

Джон Пол Джонс поспорил бы с этим утверждением. Как и когда-то Джимми Пейдж, Джонс был сессионным музыкантом, и казалось, что он подобно амебе мог делиться на части и оказываться в нескольких местах одновременно. Этот парень был хамелеоном – вот он играет на басу или клавишных с филармоническим оркестром, а теперь набрасывает аранжировку для Донована или Кэта Стивенса. «Скажи мне, что угодно, и я сделаю это. Я играл на свадьбах, на бар-мицвах, на ирландских свадьбах, на еврейских свадьбах, на греческих свадьбах, на итальянских свадьбах», – говорил он. Подобно осьминогу, он запускал свои щупальца во все музыкальные жанры – в классику, джаз, поп или рок, и даже участвовал в некоторых студийных записях The Yardbirds.

И звали его вовсе не Джон Пол Джонс. Урожденный Джон Болдуин появился на свет в графстве Кент, к юго-востоку от Лондона, в 1946 году. Там, в перерывах между гастролями, останавливались его родители. Кент известен многочисленными фруктовыми садами, за что получил название «Сад Англии», и легендарными аббатствами: Святого Августина и Кентерберийским. Идеальное место, но не в случае детства Джона. Его отец, Джо, играл на фортепиано в оркестре Берта Эмброуза. Популярный биг-бэнд с вокалистками Верой Линн и Энн Шелтон собирал лучшие залы своего времени. В 1947 году оркестр расформировали, и Джо, сменив пианино на извечную любовь англичан к эстраде, начал гастрольную деятельность с женой. «Они выступали дуэтом с музыкально-комедийной программой», – вспоминал Джон Пол.

Мальчик часто выступал с родителями на сцене. Несколько лет молодые считали, что колесить по всей стране с выступлениями, таская с собой маленького сына, это нормально.

Когда они поняли, что это не нормально, то отправили Джона в школу-пансион, где он погрузился в изучение музыкальной грамоты. Он все постигал интуитивно, словно уже был рожден заниматься музыкой. Это было у него в генах. «Отец купил проигрыватель и разрешил мне самому приобрести пластинки Джерри Ли Льюиса, братьев Эверли, Литтл Ричарда и Рэя Чарльза», – вспоминал Джонс. Мальчик услышал не голос «брата Рэя», обращенный к нему, а голос его инструмента, орга́на «Hammond B3», который проникал прямо в сердце.

К счастью, в школьной часовне был орга́н, над которым мальчик склонялся как Призрак оперы. Какой звук! Он заполнял им весь зал, а по спине бежали мурашки. Он мог сыграть музыку Франсиса Пуленка или Иогана-Себастьяна Баха, разбавляя их мелодиями Джимми Смита. Джон обожал его альбомы The Sermon, House Party и Home Cookin’ за обволакивающие звуки Хаммонд-органа, копируя и мелодические линии, и линию баса, которую тот играл при помощи педалей.

Струнные интересовали Джона не меньше клавишных. «У отца был небольшой, совсем крохотный укулеле, а я настроил на нем струны, как на басу», – вспоминал он. Джона привело в экстаз звучание бас-гитары на пластинке Фила Апчерча «You Can’t Sit Down». Басом его заразили Чарльз Мингус, Рэй Браун и Скотт Лафаро, что не порадовало папу. «Бросил бы ты эту бас-гитару, – советовал он сыну. – Через пару лет все забудут про нее. Лучше учись играть на саксофон-теноре».

Джон пропустил бесценный совет мимо ушей. Он даже упросил-таки отца купить ему бас, цельнокорпусный «Dallas Tuxedo» «с толстым как ствол дерева грифом», и усилитель, «издававший все виды трескучих звуков». Этого оказалось достаточно, чтобы присоединиться к школьной группе, The Deltas. Ребята исполняли хиты радиопередачи «Light Programme», вперемешку с песнями The Shadows, Литтл Ричарда и Джерри Ли Льюиса.

Впрочем, вскоре Джона серьезно увлекли ритм-энд-блюзовые записи звукозаписывающей компании «Motown». Фирменное звучание клиентов лейбла определяло звучание любимой Джоном бас-гитары.

«”Motown” был раем для адептов четырех струн. Их басисты были невероятными», – говорит Джон. Один из них, Джеймс Джеймерсон, настоящий гуру инструмента, чья манера и техника игры заложила основы музыкальных принципов Джона.

Выступая на частных вечеринках и американской военной базе, The Deltas неплохо себя зарекомендовали. Однако Джону, которому исполнилось 17, хотелось чего-то большего, и в начале 1963 года ему представилась возможность схватить удачу за хвост.

Джет Харрис и Тони Михан как раз выпустили успешный сингл «Diamonds» (тот самый, где Джимми Пейдж дебютировал в качестве сессионщика). Они искали музыкантов для гастролей в составе группы The Jet Blacks. Прослушивание проходило в пабе рядом со станцией метро «Уоррен-стрит». «Джон Пол услышал об этом и пришел на прослушивание. Он только что окончил школу, был юн и заметно нервничал. Но, несмотря на волнение, он показал себя хорошим музыкантом, который знает свое дело. Еще он вел себя несколько заносчиво, и мне это понравилось», – вспоминал Михан.

Участие в The Jet Blacks было большим прорывом для Джона. Харрис и Михан были профессионалами, но и гастрольные музыканты им не уступали. Джон Маклафин, будущий мастер джаз-фьюжна, играл на соло-гитаре, а на саксофоне – джазовый корифей Гленн Хьюз. The Jet Blacks не были очередной британской поп-группой. Они вошли в историю как предтечи прогрессивного рока, который вошел в моду лишь много лет спустя. Музыканты играли на первоклассных инструментах: Джон (все еще не Джон Пол) не успел опомниться, как уже держал в руках «Fender Jazz Bass» 1961 года, гладкий «катэвей»[56], отполированный до блеска. Эта бас-гитара стала его верной спутницей на ближайшее десятилетие. Да и в материальном плане все было отлично: в 1963 году он зарабатывал 30 фунтов в неделю – серьезные деньги.

Но музыка The Jet Blacks опережала время, слушатели пока не были готовы воспринимать настолько замысловатый рок-н-ролл.

В 1964 году группа распалась,