— …Да, живой, живой, — ответил охотник, жмурясь от боли. — Только рука вот. Ох, здоровая же гадина! Больше медведя, но прыткий не по весу, айх, дрянь! — прохрипел он, когда Рэй отогнул его руку: зияющие полосы сверкнули в разодранной на бицепсе одежде, кровь стекала ровным каскадом.

— Давай бинты — помогу.

Суровый загонщик отмахнулся:

— Сам перевяжусь! Беги лучше к остальным. Там, — размыто указал он, — мужики с собаками за ним по следу идут, старик говорит, уж подстрелил его, вот-вот нагонят!

Рэй сорвался с места, но раненый успел окликнуть:

— Эй, самострел бери! Да сумку тоже. Я не унесу. Давай-давай!

Рэй поднял снаряжение: разряженный арбалет и заплечный вещмешок. Уложил снаряд на ложе и продолжил погоню. Поначалу он слышал чьи-то твердые шаги впереди и, кажется, бряцанье чешуек брони Ярослава, но недолго. Собачий лай доносился то с одной стороны, то с другой. Где-то далеко прокатился мужицкий крик, но скачущее по лесу эхо не позволило определить направление — Рэй поднажал, однако спустя время так никого и не встретил.

Остановился. «Тук, тук, тук, тук», — энергично отбивало сердце. Он закрыл глаза, весь обратился в слух, ощутив шуршание каждой капельки. Дождливый лес был покоен. Оставалось лишь гадать, куда умчалась охота. Хорошо побегали.

Минуло несколько часов.

Дождь по временам слабел, но издыхающая морось не прервалась ни на секунду. Хвоя, сырость и трава — ароматы леса вились вокруг. И за всё время герой больше не слышал ни собак, ни охотничьего свистка. Со всех сторон виделся и север, и юг. Внезапно вовсе не зверь, скрывшийся в пучине лесов, оказался проблемой, тревожный факт был налицо: искатель заблудился.

* * *

Чаща начала полниться сумерками. Сначала потерялись далекие деревья, потом те, что стояли поблизости; всё смешивалось в серо-голубую массу, небо переменилось с бусого на дымно-серый.

Голод и холод одолели охотничий инстинкт. Рэй давно разрядил оружие. Обессиленный, мокрый насквозь, он брел вперед, уже не особо приглядываясь к окружению. Охотничий самострел тяжелел с каждым часом, однако бросать чужую вещь, да и единственное оружие, было нельзя. В диком лесу не попалось ни одного места, где можно было б укрыться от непогоды. Припомнились шишкуны, неши и буки — пока невиданные существа, но встречаться с ними вовсе не хотелось.

«Кап. Кап. Кап», — непрестанно били по голове крупные, холодные капли. Вода стекала по волосам на лицо, катилась по щекам, выискивая путь сквозь щетину. Войлочные туфли сочно чавкали, держа на ступнях неприятный холод. Сам не заметив, он начал спускаться по склону. В сумраке носок ударился о что-то, и заключенный, едва удержавшись на измотанных ногах, съехал по траве с крутого холма.

И тут, позади, сокрытый высоким вереском, возник черный треугольник. Под холмом лежала пещера. Хоть та и могла быть обитаема, Рэй оценил свои шансы, понимая, что не вправе уйти в надвигающуюся ночь, отказавшись от первого за много часов укрытия. Была не была! Он взвел самострел, раздвинул черно-фиолетовые стебли и, пригнувшись, бесстрашно шагнул внутрь.

Даже обвыкшиеся с сумерками глаза остались слепы в низком тоннеле. Проверив содержимое охотничьей сумки, он вынул обрезки бересты и пузырек масла. Но вот единственной тканью, пригодной для сооружения пакли, оказалась одежда. Герой рассудил, что арестантская рубаха, которая длиной до середины бедра, поможет лучше сохранить тепло, чем штаны. Да и рубаху жалко было: толстая, почти новая — подгон от милой избы, а штаны так и так рваньё. И последние, без сожалений, были отправлены на обмотку подхваченной коряги.

Факел дрожал, норовя погаснуть от сырости. Тоннель, уходящий под холм, вскоре разрешался гротом с низким потолком. В нос ударило тухлым. С земли пялилась рогатая, измазанная кровью голова оленя с пустыми глазницами. Нашлись кости и других зверей, кучка перепачканных перьев. На полу пушинки меха. Вывод напрашивался сам собой: «Я прямо в норе нашего лесного зверя». Впрочем, нора вовсе не походила на обиталище волшебного духа. Неужто, прав был Ярослав? Но лучшего места, чтобы воплотить идею, навеянную дурными сновидениями, не могло представиться.

Отринув скептицизм, он вбил факел в землю и устроился на коленях. Раскрыл перед собой дневник, сам удивляясь, что на полном серьезе собирается читать стихи, нашептанные призраками в кошмарном сне. Однако таковы были правила этого непростого мира. Герой вгляделся в дерганые, будто живые письмена на страницах. Расслабился, сосредоточился и изрек как было начертано:

— Секите, розги, белы кости… — первая строка сошла с губ невыразительно, словно неловко заброшенная в море веревка. Но через секунду эту веревку будто схватил кто-то могучий и властный. Вторая строка прозвучала куда более уверенно, а третью уже вытянули из героя чуть ли не силой.

Факел погас, уступив шальному ветру, что заметался по каверне, ураганом закручивая горький чад. Рэй, не заметив утраты света, продолжил читать с закрытыми глазами.

Взвился мороз. Первая часть ритуала, что заключалась в укрощении зверя, была завершена, и тут же, снаружи, далеко-далеко, пролетел по засыпающей чаще страшный, мучительный вой!

— Тропой лесной по мертвецам… — настойчиво продолжал Рэй.

Мороз прихватил еще крепче, герой ощутил, как кожа покрывается хрустящим инеем, однако не смел шевельнуться. А колдовство крепчало, пускало в землю корни, росло. Второй наговор — приглушение земли, от которой питается дух был исполнен. И сама земля загудела, точно колокол, потревоженный ударом.

«Читай, читай», — шелестел кто-то над самым ухом. Но еще во время чтения второго четверостишия снаружи раздались мужицкие крики и нарастающий лай собак — охота приближалась! Неужели хищник намерен скрыться от преследователей в своем логове? Осталась последняя часть!

— Пойди по нивам да по льдам…

— Жу! — раздалось снаружи — охотничья команда «огонь».

— А-а! — заорал кто-то. — По боку замыкай!

Псы гнали добычу под арбалетный огонь.

— Пойди по нивам да по льдам… — повторил Рэй, но звуки охоты отвлекали, лишая возможности снова войти в состояние концентрации.

Бурное колдовство, что кипело вокруг, начало успокаиваться, так и не найдя себе разрешения — веревка, заброшенная в океан, выскользнула безвозвратно. Третья, самая важная часть ритуала грозила остаться незавершенной.

«Читай!» — властно потребовал голос. Но в эту секунду что-то ловкое и массивное спустилось в нору. Легкие следы пробежали по туннелю. Разум героя оледенел. Зверь уже был здесь.

* * *

Рэй чиркнул огнивом, и курчавый огонек заблистал поверх бересты, освещая мутное от дыма пространство. Он подхватил заряженный самострел, поднял его перед собой и в ту же секунду столкнулся глазами с ней. И опять, как в том сне, ощутил себя уменьшенным: морда величественного существа располагалась выше его головы. Пристальный взгляд ее ярко-коричневых глаз заставил замереть.

Невиданное чудовище