означать, что Элиза, мать Викки, тоже отправилась в путь? В глубине души Викки надеялась, что мать приедет в Марракеш, и даже с удовольствием предвкушала ее приезд. Но что при этом будут чувствовать они трое: Викки, Элиза и Клеманс? Ведь мать даже не подозревала о существовании Клеманс, так как Жак, скорее всего, ничего ей не сказал.

Элиза давным-давно перестала говорить о Викторе, а если о нем заходила речь, решительно меняла тему разговора. Тетки рассказали Викки о душевной опустошенности Элизы после казни Виктора и о том, как после его смерти она поклялась посвятить себя делу спасения мира. При этой мысли Викки тяжело вздохнула. И почему мать не смогла понять такой элементарной вещи, что спасение мира означает в том числе и участие в жизни собственной дочери?

Покончив с завтраком, Клеманс, Тео и Викки вышли из дому, чтобы отправиться в больницу. Но не успела Викки сделать и пару шагов по пыльному переулку, как у нее скрутило живот, начался озноб, и, чтобы не упасть, она оперлась рукой о розовую стену. Улица, завертевшись волчком, внезапно поплыла перед глазами.

– Помогите, – сдавленным голосом прошептала она.

– Что случилось? – встревожилась Клеманс.

У Викки пересохло во рту и перехватило дыхание, кожа стала холодной и липкой. Сердце бешено колотилось, его стук отдавался в висках. К горлу подступила тошнота, голова дико кружилась.

– Помогите! – взмолилась Викки, протягивая руку.

Проходившая мимо женщина обернулась, уставившись на странную девушку. Викки согнулась пополам; она словно издалека слышала, как бабушка что-то говорит. В груди возникла чудовищная тяжесть, дыхание замерло. Она пыталась закричать, но только жадно ловила ртом воздух, дрожа как в лихорадке.

– Викки, ты в безопасности, – услышала она голос Тео. – Мы здесь. Присядь на корточки и зажми голову между коленей. Это все страх. – Тео продолжал говорить спокойным, ровным тоном, и Викки сумела поднять голову. – А теперь посмотри вокруг. Где ты сейчас находишься?

– Я… не… я… не могу.

– Ты можешь. Медленно. Возьми меня за руку.

Чувствуя себя маленькой испуганной девочкой, Викки с трудом выдавила:

– В переулке.

– Хорошо. Сейчас мы немного пройдемся вперед и назад, – сказал Тео, Викки, не выпуская его руки, неуверенно выпрямилась, и они сделали несколько шагов. – Отлично! А теперь ты можешь дышать?

Викки мало-помалу удалось нормализовать дыхание. Вконец измученная, она привалилась к стене.

– Мне казалось, я умираю. Мне стало ужасно жарко.

– Дорогая, что тебя так сильно напугало? – спросила Клеманс.

– Все, – прошептала Викки.

Список был ужасно длинным, всего и не перечислить. Она не переставала думать о Патрисе, о том, как он тогда наставил на Джимми ствол. Патрис мог прямо сейчас, притаившись в тени, целиться в них из пистолета. Мог планировать, как разделаться с Томом. Не исключено, что он уже убил Беа.

– Послушай, – ласково обратился к Викки Тео. – У меня здесь неподалеку автомобиль. Переулок слишком узкий, на машине тут не проехать. Но до нее идти всего две-три минуты. А с остальным… мы постепенно справимся. Я работаю над тем, как нейтрализовать Патриса. Мы должны уведомить полицию, возможно, прямо сегодня, хотя и чуть позже. Сначала мне нужно навести кое-какие справки. Согласна?

– Думаю, да.

– Ну а через минуту мы поедем в больницу. Туда скоро прибудет мой человек, чтобы охранять вашего друга.

Клеманс обняла внучку за плечи, и они медленно направились к машине. И хотя приступ паники миновал, Викки нервничала. Она знала, что Патрис был неподалеку. Где-то там.

Глава 26

Клеманс

Пока они ехали в больницу, Клеманс размышляла о панической атаке внучки. Та сидела и грызла ногти. Неужели признак нервозности? Впрочем, ничего удивительного. Клеманс хотелось поскорее отправить Викки во Францию, однако та, возможно, была главным свидетелем в расследовании убийства и не могла покинуть Марокко.

Клеманс посмотрела на Тео. Из всех ее знакомых он был самым чутким, внимательным, креативным и, похоже, с годами ничуть не изменился: взять хотя бы то, как он оперативно успокоил Викки.

В те счастливые дни, когда они были вместе, он точно так же умел успокоить Клеманс. После побега из Касабланки Клеманс жила в постоянном напряжении, вечно настороже, в ожидании угрозы, но с Тео… С Тео она будто снова стала девчонкой. Они вели бесконечные разговоры о том, куда бы хотели поехать и кем могли бы стать в другой жизни. Они говорили о Раджастхане, Индокитае, Бирме. Он был графом, она – графиней или индийской принцессой верхом на украшенном драгоценными камнями слоне. Они с Тео беседовали об обыкновенных вещах и о необыкновенных вещах, и, когда он говорил, его голос пел внутри Клеманс, словно став частью ее души. Он рассказывал о своем детстве, о гибели своего лучшего друга во время аварии. Когда они встретились, она была ужасно зажатой, все эмоции держала в себе, и он деликатно помогал ей раскрепоститься.

Паническая атака Викки невольно вернула Клеманс в детство, напомнив о ее собственной истерике в тот день, когда ей сказали, что отец хочет поместить ее мать в больницу для людей, у которых «нелады с головой». Клеманс знала, что у матери нелады вовсе не с головой, а с сердцем. Однако к Клеманс никто не пришел на помощь, когда, услышав ужасные новости, она начала задыхаться и ловить ртом воздух. Отец, наоборот, заставил дочь вытянуть вперед руки ладонями вверх и принялся бить ее по ним металлической линейкой, пока ладони не стали кровоточить и она не начала умолять его о пощаде. С тех пор любимой фантазией Клеманс было то, как она жестоко убивает отца, подстроив ему автомобильную аварию. Фантазия эта сделалась своего рода игрой, в которую она играла обычно одна, а иногда и с Жаком.

Тео что-то говорил, и это вырвало Клеманс из власти воспоминаний.

– Прости, – сказала она. – Я задумалась.

– Мы приехали. – Он вышел из автомобиля, открыл Клеманс дверь и посмотрел на небо. – Похоже, собирается дождь.

Обещание дождя обрадовало Клеманс. Дождь мог бы принести облегчение после дикой жары и снять напряжение, в котором они все находились.

Через стеклянную дверь палаты Тома Клеманс увидела коренастого мужчину средних лет с густыми соломенными волосами. Мужчина стоял спиной к ней и смотрел в окно. Клеманс открыла дверь, и мужчина тут же развернулся и, нахмурившись, подбоченился:

– Кто вы такие, черт побери?!

– Клеманс Петье, – протянув ему руку, ответила она. – Я тут со своей внучкой, Викторией Боден. Она была в автомобиле вместе с Томом.

Мужчина сердито зыркнул на Викки, которая смотрела только на Тома. Клеманс проследила направление ее взгляда. Голова Тома