портала.

«Правильно. Хотите нас изловить — копайте руками. Между нами и ближайшей комнатой как раз двадцать метров твердого грунта. Вот и работайте. Того и глядишь, сбросите пару кило», — улыбнулся я, за что получил одобрительный кивок со стороны Гундахара.

Своим метким выстрелом рыцарь смерти не только избавил нас от погони, но и отрезал возможные пути отхода. И то, что, завидев это, я не помрачнел, а наоборот обрадовался, стало для него все равно что бальзам на душу. Генералу было приятно, что пускай и заторможенно, но мы учились. Перенимали себе его повадки и с каждым разом становились все смелее и решительнее. Ведь на родном языке игвов не было слова «отступаем». Было «развернулись и атакуем».

— Ладно, ленивые черти. Трусливо постреляли и хватит. Их осталось всего пятнадцать, а значит, пора преподать им урок фехтования.

Мгновенно ускорившись, рыцарь смерти ринулся в бой.

При этом, как и всегда, его отличала смертоносность и красота движений. Минимум понтов и бесполезных акробатических пируэтов. Максимум эффективности. Быстрые и точные удары, превращающие Гундахара в настоящую машину по утилизации алчных святош.

Всего пара секунд, и впереди разворачивается очередная кровавая бойня. Отлетают конечности, разваливаются головы, вскрываются грудные клетки и выпадают кишки. Селевым потоком проносится многотонное тело Германа, сминая противников адамантиевым щитом и «Тараном». Едва «ожившие» миньоны Илая хватают обороняющихся за ноги и вгрызаются клыками в нежные голени. Клинки Волгихала рассекают броню и оставляют чудовищные ожоги на теле.

Даже Мозес умудряется «отзеркаливать» атакующие заклинания и избавлять нас от мерзких дебаффов, параллельно залечивая мелкие раны. Шрапнель, мать ее.

Казалось, победа уже была близка, как неожиданно нас оттолкнуло ударной волной.

Над уцелевшей троицей фанатиков развернулся непробиваемый энергетический купол, прикрывающий не только их, но и бессознательного отца Малькольма со спящим Эстиром.

— Стоять… Стоять тупые уроды!!! — прорычал главный из них.

Как и все остальные, он был с головы до ног покрыт кровью и тяжело дышал. Находился на грани жизни и смерти, вовремя ухватившись за спасительную соломинку. Прижимался спиной к адамантиевому монолиту и смотрел на меня с ненавистью, как на убийцу детей.

— Вы хоть понимаете, что натворили, подонки?! — продолжил он. — Кланы первой десятки так просто это не оставят! Вам конец! Вергилию конец!

— Да-да, знаю. Не ори, — перебил я. — Своей неслыханной дерзостью мы подписали себе смертный приговор, сагрили половину Элирма и так далее. А теперь открывай. Мы хотим вас ограбить.

В ответ отец Исонг харкнул себе под ноги и рассмеялся.

— Внутрь вам не попасть! Только через мой труп!

— Ладно, как скажешь.

Я вскинул револьвер и, прицелившись, выстрелил фанатику между глаз. Однако вопреки ожиданиям пуля отрикошетила и увязла в потолке.

— Блин, обидно. Я-то думал, что стихиалиум справляется с любыми барьерами, — я покосился на игва. — Гундахар, ты не знаешь, что это такое?

— «Декагон Кристо». Божественный артефакт, — генерал кивнул на кулак святого отца, крепко сжимающего обычные деревянные четки с кулоном. — Корень древа миров и филактерия с куском плащаницы Пророка. Аналог щита «Халколиван», только лучше. Гораздо лучше. Прикрывает целую группу и может провисеть так часами. Судя по всему, отец Исонг настолько сильно обделался, что снял его с руки самого Малькольма.

Фанатик презрительно поморщился, стараясь не только сохранить яростный вид, но и унять дрожь в коленях. В отличие от его более молодых коллег, он прекрасно знал Гундахара и боялся его больше, чем дьявола.

— Полагаю, абсорбировать заклинание не получится? — спросил я.

— Нет. Оно заряжается молитвами, а не маной. Ну или камнями душ.

— Ясно. И какие варианты?

— Бить по ним сталью и магией, пока декагон не утратит прочность и не рассыпется. Быть может, за пару часов и управимся. Если повезет. Хотя… — игв перевел взгляд на черепаху, которая вдруг перестала храпеть и, медленно выдвинув голову из панциря, тупо сожрала артефакт. Вместе с перчаткой и кистью святоши. — Можно и так. Усатое чучело, ты — молодец.

Мгновение на осознание произошедшего, оглушительный вопль боли, и тела уцелевшей троицы буквально размазывает по адамантиевому монолиту.

Там было всё. И крупнокалиберная пулеметная очередь, и заморозка, и мощнейший телекинетический удар вместе с пламенем и темпоральными всплесками некроманта. Настоящий армагеддон, выпущенный менее чем за секунду, после которого наступила долгожданная тишина.

— Обосраться… Просто обосраться… — выдохнул наконец Мозес. — Мужики, мы выжили в этом дерьме… В этой убийственной мясорубке… Мы не просто их одолели, но еще и ни разу не сдохли! Немыслимо…

— Согласен, это было потно. Чертовски «жирные» товарищи попались, — кивнул Герман, оттирая доспехи от крови. — И не знаю как у вас, но за время боя у меня дважды лопнули барабанные перепонки. Капец стоял грохот, конечно.

— Не то слово, — отозвался Илай. — У меня тоже. Особенно когда Эо активировал «Шквал». На мгновение я даже подумал, что у меня башка лопнула. И что это за мерзкий запах? Не горелая плоть и кровища, а что-то еще.

— Это озон, — ответил я. — В малых концентрациях он кажется нам приятным ароматом грозы. А в больших превращается в нестерпимую вонь.

— Угу. Ясно.

— Нет, ну вы видели?! — продолжал восхищаться Мозес. — Вот что значит грамотная стратегия и охрененный наставник! Размотали их как щенят! Пятьдесят высокоуровневых мужиков, заряженных по самое не могу! Удивительно, что своды не обвалились.

— Скажи спасибо, что святые отцы разжирели и давно не участвовали в серьезных сражениях. Столкнись мы с ними в эпоху Восстания Титанов, и они бы вас разорвали, — прогудел Гундахар. – Но признаю: ты, матка Ямарайаху, делаешь успехи. Остальными я недоволен.

— Да ладно? — удивился Герман. — Серьезно?

— Серьезно.

— Но почему?

— «Почему», — усмехнулся игв. — Что ж, давай посмотрим. Ты, например, без конца лезешь вперед и перекрываешь своей тушей обзор. Я раз десять чуть в тебя не попал.

— Так я же танк.

— Но не когда остальные стреляют, тупица несчастный! Попробуй представить себе армию лучников и одного отчаянного имбецила, бегущего в авангарде! Как думаешь, это нормально?

Герман нахмурился, но спорить не стал.

— А я? — поинтересовался Илай.

— Ты тратишь уйму времени на то, чтобы превратить каждого миньона в произведение искусства. Да еще и за каким-то хером качаешь им защиту, что абсолютно неверно. Тут нужен был перекос в скорость и максимальный урон, а не универсальный