— Я рада, что у тебя такая хорошая память. Но ктовообще мог додуматься до такого — устроить приветственный пикник?

Беки бросила взгляд на крыльцо.

Краешком глаза я заметила там какую-то сладкую парочку,державшуюся за руки.

— А вот и она, — услышала я слова одного изпарочки, по виду крутого хиппаря.

Это оказались мои родители!

Мама была в расклешенных брюках, сандалиях на платформе ишелковой блузке с ниткой красных бусинок в форме сердечек на шее. Кроме них,все остальное на ней было черное. На отце были очки в черной оправе в стиле ДжонаЛеннона. Он втиснулся в черные «ливайс» и расстегнутую до пупа черную шелковуюрубашку.

— Вы что, обкурились? — ошеломленно спросила я.

— Привет, дорогая, — сказала мама. — Нампришлось предпринять кое-что, чтобы вытащить тебя из постели.

Отец расхохотался, и тут ко мне подлетели разом два совсемюных Дракулы, один из которых размахивал рукавами балахона, изображая летучуюмышь.

— Я явился, чтобы высосать твою кровь! — прозвучализ-под капюшона замогильный голос.

Это оказался Билли.

— Ты выглядишь просто классно. Самый крутой вампир,которого я видела, — сказала я.

— Правда? Тогда я буду ходить в этом прикиде в школу.

— Ну уж нет, — ворчливо возразил мой отец. —Еще с одним радикалом мне не справиться.

Он глянул на маму, ища поддержки. Билли подмигнул мне и былтаков.

Из особняка вышел Джеймсон с черной курткой в руках.

— Это спортивное пальто мисс Мэдисон, — сказал они вручил одежку моему отцу. — Мальчик не хотел с ним расставаться, твердилчто-то насчет духов вашей дочери.

Я сконфузилась, а внутри совершенно растаяла.

— Приятно видеть вас, мисс Рэйвен.

Я хотела увидеть Александра прямо сейчас, его лицо, волосы,руки. Я хотела знать, таков ли он, как прежде, чувствует ли он нашу глубокуюлюбовную связь или же решил, что я обманывала его.

— Не угодно ли войти? — спросил Джеймсон, словнопрочитав мои мысли.

Я зашла в дом с ободряющей мыслью о том, что у нашеговоссоединения или окончательного разрыва не будет свидетелей. Внутри было тихо,из мансарды не доносилась музыка, царила темнота. Путь освещали лишь несколькосвечей. Я осмотрела гостиную, столовую, кухню и коридор, после чего подняласьпо парадной лестнице.

— Александр? — прошептала я.

Сердце мое стучало, мысли неистово носились в голове. Язаглянула в ванные, библиотеку, хозяйскую спальню.

Из телевизионной комнаты доносились голоса. Ренфилд стучалдоктору на графа Дракулу. Именно во время этой сцены Александр поцеловал меня,и я лишилась чувств. Наверное, он сейчас куда-то вышел.

Я присела на диванчик, некоторое время с нетерпением ждалаего возвращения, но через минуту забеспокоилась и пошла обратно в коридор.

— Александр!

Я посмотрела на лестницу, покрытую выцветшим красным ковром,которая вела в мансарду. Его лестница!

Дверь на самом верху скрипучих ступенек оказалась закрытой.Это была его дверь, его комната, которую он не хотел показывать мне.

Я тихонько постучалась, но не получила никакого ответа.

— Александр! — Я постучалась снова. — Это я,Рэйвен. Александр!

За дверью был его мир, которого я никогда не видела. Тамтаились ответы на все его тайны — как он проводит свои дни и ночи. Я повернулашарообразную ручку, и дверь со скрипом приоткрылась. Она не была заперта.

Мне очень хотелось ее распахнуть и подглядеть, что же тампроисходит. Но потом я вспомнила, что как раз с этого, с подглядывания, иначались все мои проблемы. Неужели это ничему меня не научило?

Я перевела дух и поступила вопреки своему порыву, то естьзакрыла дверь и торопливо спустилась по скрипучей лестнице. Я задержалась упарадной двери, вновь испытала знакомое ощущение присутствия и обернулась.

Рыцарь ночи стоял там и глядел на меня в упор своимитемными, глубокими, чарующими, баюкающими, одинокими, умными, добрыми,мечтательными глазами.

— Я не хотела тебя обидеть, — выпалила я. — Ясовсем не такая, как сказал Тревор. Ты всегда нравился мне таким, каков тыесть!

Александр молчал.

— Я была такая глупая. Ты — самое интересное, чтовообще есть в Занудвилле. Ты, наверное, думаешь, что я веду себя по-детски?

Он так и не проронил ни слова.

— Скажи что-нибудь. Хотя бы обзови как-нибудь! Скажи,что ненавидишь меня.

— Я знаю, что между нами больше сходства, чем различий.

— Правда? — удивилась я.

— Это сказала мне бабушка.

— Она говорит с тобой? — спросила я, почувствовавнеожиданный холодок.

— Нет, глупенькая! Она же мертвая. Я видел цветы.

Александр протянул мне руку.

— Я хотел бы показать тебе кое-что, — стаинственным видом сказал он.

— Свою комнату? — спросила я и схватила его заруку.

— Да, оно находится в моей комнате. Все уже готово.

— Оно?

Мое воображение разыгралось. Что делает Александр там,наверху, в своей комнате? Что такое это самое «оно», живое или мертвое? Онповел меня наверх сперва по парадной лестнице, потом по скрипучим мансарднымступенькам. Это была его лестница.

— Тебе пора узнать мои секреты, — открывая дверь,сказал Александр. — Или, по крайней мере, большинство из них.

Было темно, если не считать лунного света, который проникалсквозь крохотное оконце мансарды. Обстановку составляли потертое, но уютноекресло, стул и двуспальная тахта с черным стеганым одеялом, брошенным поверхкрасно-коричневых простыней. Постель такая же, как у любого подростка, вовсе негроб.

Тут я заметила картины. Биг-Бен с летучими мышами, кружащимиперед циферблатом, замок на холме, перевернутся Эйфелева башня. Одна картинаизображала пожилую пару в готических нарядах, обведенную красным контуромсердца, на другой, с видом местного кладбища, бабушка Александра улыбалась надсвоим надгробным камнем. Еще на одной была изображена толпа ряженых, собиравшихподношения на Хеллоуин, — вид из окна мансарды.

— Это картины из моего мрачного периода, — пошутилАлександр.

— Они впечатляют, — сказала я, подойдя поближе.

Все вокруг, даже пол, было заляпано красками.

— Просто фантастика!

— Я не был уверен в том, что они тебе понравятся.

— Они невероятны!