Да такие, чтобы еще и на вкус приятные были. Бычок не человек, ему не объяснишь, что, мол, ешь — для дела надо. Поэтому приходилось исхитряться и создавать вкусняшку для будущих отцов телочек. А потом, уставшая, но довольная проделанной работой, я прошла в комнату и едва положила голову на подушку как отключилась.

Проснулась я тоже в хорошем настроении. Это всегда так, когда что-то создаешь, ваяешь новое заклинание, вплетаешь в него свои знания, магию и вдруг понимаешь, вот оно, то самое, исключительное. И внутри радость за себя и за тех бычков.

Я улыбнулась и зевнула.

Волосы похлопали меня по щекам заставляя полностью проснуться.

Я поблагодарила их и встала. Прошла к окну. Распахнула створки.

В моем саду происходила бурная деятельность. Работники с Хайвером носили доски, и те сами пилились, строгались и вставали в опалубку. Два бурых медведя тащили мешки с раствором. А серые рыси копали канаву для будущего водоема. Ведьмы рьяно командовали процессом.

Чуть дальше, под аркой, сидели малыши, колдун и инквизитор. Арисий на скелете показывал, как умертвлять и оживлять нежить. Арел активно помогал деткам связывать магию и пробовать темную на практике. Я видела с какой заинтересованностью он слушал колдуна. Как втягивался в процесс обучения. Интересно, какая вторая магия была у инквизитора? И что заставило ее глушить? Спросить напрямую? Ответит ли? И почему мне кажется, что не зря он обратил внимание на драконицу. Они оба уникальные. Редкие. Может в этом и кроется интерес Арела к Инаи? И если этот интерес не такой уж и праведный то, мне не стоило сейчас идти к инквизитору с расспросами. А вот присмотреться стоило. И от мысли этой внутри у меня все протестовало. Я находила про себя десятки оправданий дракону и понимала, что все они связаны лишь с возникшим у меня к нему теплым отношением. Я просто не хотела верить в то, что в интересе инквизитора кроется подлость. Поэтому лучше всего промолчать и просто следить. А там время покажет.

Ветерок доносил до меня его голос, мягкий и в то же время настойчивый:

— Инаи, если ощущаешь, что сама не вытягиваешь, обращаешься к магии существ. Подыскиваешь ту, которая подходит под необходимое заклинание. Гино, ты выпускаешь магию сплетая ее в силой Инаи и сам вкладываешь в него направленное действе. Оно улавливается Инаи и тогда...

— Не забываем, некромагия должна находиться в ограниченных рамках, — подсказывал колдун.  — Пробуйте как я учу. Заклинание проговариваете мысленно. Его не должны слышать живые.

Скелет, над которым малыши колдовали, и до того умерщвлённый, ожил.

Инаи от восторга запрыгала. Киота захлопал лапами.

— Иии!  — скакала на месте лирис. И лишь макара был как всегда серьезен.

Инквизитор искренне радовался за детей и хвалил их, поглаживая Инаи по голове и подмигивая Киота.

— А я говорил, вы смышлёные. У вас все получится!

Там, с малышами, он был совсем другой. И улыбка у него была хорошая, и глаза ясные. Я поймала себя на том, что мне нравится смотреть на улыбающегося дракона. Встреть я его в таком настроении в то самое первое утро, ни за что бы не увидела в нем инквизитора: мрачного, хмурого и жесткого. А может он никогда таким и не был? Может настоящий Арел вот он? Эти мысли, в отличии от предыдущих, грели душу.

Я улыбнулась. Пожалуй, ведьмы правы. Это тепло. Настоящее. Живое. Разливается по телу от увиденного. И на сердце хорошо, спокойно. Может зря я на инквизитора надумываю? Как бы там ни было, торопиться с выводами и расспросами не стану.

— Алисия, ты все еще в ночной рубахе!  — в комнату вошла Зилло.

Я повернулась и, пританцовывая, прошла к тетушке. Подхватила ее и начала кружить.

— Чудесное утро, Зилло, не правда ли?

— Что с тобой, Алька? Поставь меня на место! Ох, ох, у меня стекло закружилось, сейчас бликами пойдет. Да что с тобой такое? Ах...  — я поставила тетушку на пол. Она покачнулась на треноге и вдруг замерла ошарашенно смотря на меня.  — Алиска, у тебя глаза светятся. И волосы с утра красиво лежат, — сказала и охнула.  — Алиска! Ты влюбилась?

Я весело махнула на тетушку рукой.

— Нечисть с тобой, Зилло. Просто погода чудная и...  — я на секунду задумалась и добавила:  — Настроение хорошее.

— Ну, ну, — покачалось зеркало.  — Так и быть сделаю вид что поверила. Вот только у ведьм глаза так на погоду не горят. А настроение от каждого солнечного утра не поднимается. Алька, Алька, предчувствую, что не инквизиция сюда Арелу дорогу указала, а сами высшие.

— Перестань, Зилло, — отмахнулась я.  — И не приплетай в дела мирские потустороннее. Все мы знаем для чего здесь Арел, — сказала и настроение заметно померкло.

Зилло отвернулась.

— Вот и тебе не стоить о том забывать, Алисонька. Арел как пришел сюда, так и уйдет. И уйдет туда, где таких как ты не принимают.

У меня настроение окончательно рухнуло. Я хмуро скинула пижаму и направилась к шкафу с одеждой.

 

***

Завтракала я быстро, на ходу. Помнила, что мне еще необходимо к фермеру Пирсу. Да и у зелья с настоем короткий срок хранения, принять их нужно в скорейшем времени. Свистнула сумку, быстро все в нее загрузила и вышла из дома.

Метла поджидала меня у порога. Здесь же я столкнулась с Ольхой.

— Доброе утро, соня. Небось какое колдовство ночью варила?

Не ответила, просто кивнула.

Старшая ведьма и не настаивала. Она подошла поближе ко мне и очень тихо спросила:

— Долго здесь колдун околачиваться будет?

Я неопределенно пожала плечами.

— Пока деток не обучит своему мастерству и жену не подыщу ему.

Ольха головой покачала.

— Ты бы с колдуном поосторожнее. Все же темный.

— По делу он здесь, — ответила я.  — Договор у нас.

Ведьма вздохнула.

— Помню. И договор мне ваш не нравится. От темных колдунов только и жди проблем. Везде они выгоду ищут, и подставой не побрезгуют. Буду ка я, пожалуй, на чеку. Присмотрю за темным.

Едва проговорила, как совсем близко поинтересовались:

—