Вечером Римский Нос повел воинов в атаку и был убит. Худ. Ф. Ремингтон.

Ему больше нечего было обсуждать с этим неразумным офицером, пришло время преподать вояке последний урок. Римский Нос велел Быку-Медведю возвращаться, но тот вцепился в уздечку его коня и потянул в сторону. Если начнется бой, убеждал его Бык-Медведь, погибнет много безвинных женщин и детей, солдаты никого не пощадят. Лошади индейцев еще не набрали сил после зимы, кавалеристы легко нагонят беглецов. Быку-Медведю с трудом удалось отговорить друга, и увести его от Хэнкока. Генерал никогда не узнал, насколько в тот день был близок к гибели. Много лет спустя шайены с сожалением вспоминали, что не позволили тогда Римскому Носу прикончить Хэнкока. Самодовольный генерал никого не слушал и это, по словам шайенов, стало причиной их последующих бед.

Хэнкок велел шайенам и сиу вернуть семьи в лагерь, ему отказали. Тогда он послал к индейцам своего переводчика Эда Гуерье, приказав тому незамедлительно сообщить, если дикари попытаются скрыться. Он не догадывался, что толмач не только лично знал Римского Носа, но и дружил с ним – жена шайена приходилась ему двоюродной сестрой. Гуерье дождался, когда лагерь покинет основная часть людей и лишь потом доложился генералу. Хэнкок приказал Кастеру с отрядом кавалеристов срочно окружить краснокожих, воспрепятствовать их бегству, но боевой задор будущей жертвы битвы при Литтл-Бигхорн результатов не принес. Наступала ночь, искать кого-либо в темноте не представлялось возможным. Индейцы сбежали, оставив стоять палатки. Они разбились на маленькие группы, чтобы легче было скрыться от погони. Теперь даже те, кто не хотел войны, все чаще говорили о ней…

Шайен Огненный Волк

В августе 1868 г. из форта Хэйз выступил отряд из полсотни белых скаутов майора Джорджа Форсайта. По поручению генерала Шеридана людей он набрал опытных, хорошо знавших «повадки дикарей». Вооруженные последними моделями многозарядных карабинов «Спенсер» и армейскими кольтами, скауты готовы были помериться силами с любым числом краснокожих, благо патронов взяли в поход предостаточно. В задачу отряда входило патрулирование северо-западной границы Канзаса. Две недели скитались скауты по просторам равнин в поисках враждебных индейцев, пока им не улыбнулась удача – следы кочующей общины краснокожих вели вверх по р. Арикари. В предвкушении возможности разнообразить нудное путешествие, скауты Форсайта бросились в погоню. Индейская тропа постепенно расширялась, к первоначальной группе по пути присоединялись все новые дикари. Скауты стали вести себя осторожнее. Индейцев они пока не видели, но это вовсе не означало, что индейцы не видели их.

На рассвете 17 сентября несколько шайенов неслышно подкрались к расположившимся на привал скаутам и украли часть лошадей. Очутиться посреди безбрежной степи без четвероногого транспорта грозило множеством опасностей и неудобств. Форсайт приказал седлать оставшихся скакунов и гнаться за конокрадами. Погоня оказалась недолгой. Вместо горстки шайенов скауты наткнулись на пять сотен отборных бойцов. Мигом позабыв об украденных лошадях, Форсайт помчался через мелководье к небольшому острову посреди Арикари. Численно индейцы превосходили белых, но оружием большинству из них служили луки и копья. Против новейших «Спенсеров» от них было мало толку. К тому же, подобраться к острову незамеченными не представлялось возможным, открытое пространство вокруг него позволяло скаутам хорошо видеть цель.

Маленький Медведь, шайен

Едва скауты заняли позицию, на них обрушилась лавина атакующих шайенов и сиу. Индейцы надеялись смять защиту бледнолицых и быстро перебить их. Шквальный огонь оказался для воинов полной неожиданностью, они впервые попали под обстрел многозарядных ружей. Атака захлебнулась, всадники обогнули остров с обеих сторон. Только единственный краснокожий промчался по острову через окопавшихся скаутов. На плече его красовалась шкура пумы, в одной руке он держал щит, в другой сжимал копье. Развернув коня, он снова проскакал по позициям скаутов, после чего благополучно вернулся к товарищам. Скауты поражались, как ему удалось остаться невредимым, ведь они все палили по нему почти в упор. Долгие годы впоследствии они пребывали в убеждении, что бесстрашным всадником являлся Римский Нос, но это ошибка. Храбрецом был человек по имени Волчий Живот. Именно он вел воинов в первую атаку. Римский Нос не сражался в то утро. Великий воин находился в лагере шайенов милях в двадцати от места столкновения. Он проводил церемонию очищения, надеясь, что духи вернут ему былое покровительство. Случайно нарушив табу, связанное с его священным головным убором, Римский Нос лишился магической защиты от вражеских пуль. Наказание за нарушение ожидалось суровое – смерть в первом же бою. Римский Нос не был виноват. Женщина сиу, готовившая еду для пировавших воинов, перевернула хлеб на огне металлической вилкой. Она не знала о запрете Римского Носа, а шайен забыл предупредить ее.

Римский Нос всегда сражался на самых опасных участках битвы, всегда мчался в атаку впереди воинов, и лишь однажды был ранен стрелой пауни. С той поры, как Белый Бык сделал для него священный убор, великий воин не получил даже ссадины – ни пуля, ни стрела не могли поразить его. Теперь, после нарушения одного из запретов, магия больше не защищала его. Чтобы вернуть прежнюю силу дарованному шаманом убору следовало пройти церемонию очищения. Занимала она несколько дней. Римский Нос начал ее, но закончить не успел. К концу дня люди попросили его помочь одолеть белых скаутов. Он знал, что эта битва станет для него последней, и все же не отказал им. Вечером Римский Нос повел воинов в атаку…

Несколько дней отбивались от наседавших индейцев перепуганные скауты. Четверым из них удалось ускользнуть ночью за помощью. Оставшиеся с каждым днем все больше теряли надежду вернуться домой живыми. Майор Форсайт был дважды ранен при первой атаке. Командование принял на себя лейтенант Фредерик Бичер, но вскоре получил смертельное ранение, вымолвил «Моя бедная мамочка» и испустил дух. Особо в битве он не отличился, однако пополнил ряды национальных героев Соединенных Штатов, а остров Арикари даже переименовали в Бичер-Айленд (остров Бичера).

Битва на Вашите. Худ. Ч. Шрейвогель

Повоевав немного, индейцы ушли. Скауты продолжали оставаться на острове, питаясь гнилым мясом раздувшихся на солнце лошадиных трупов. «О Господи! – записал в дневнике один из них. – Неужто ты покинул нас?» Двадцать пятого сентября «бизоньи солдаты»[17] капитана Карпентера наконец освободили отчаявшихся скаутов. Шестеро из них были мертвы, восемнадцать ранены. Пройдет время, и некоторые из них напишут воспоминания о тех страшных днях, что провели на острове. Читатели узнают, как многие тысячи злобных дикарей волна за волной атаковали горстку храбрых бледнолицых, как яростно они отбивались, как уложили в итоге около трех тысяч краснокожих дьяволов… На самом деле силы индейцев не превышали пяти сотен, да и потеряли они всего девять воинов убитыми. Одним из них оказался Римский Нос. Его гибель каждый шайен воспринял, как личную трагедию – все в племени любили этого необычайного человека. Но шайены всегда считали, что мужчине лучше умереть в бою, чем дожить до дряхлой старости, когда он не способен уже заботиться о себе. Люди не могли представить Римского Носа таковым. Он жил, как боец, и умер, как боец. «Сегодня хороший день, чтобы умереть!» – восклицали храбрецы перед кровавой битвой. Семнадцатое сентября 1868 г. стало хорошим днем для величайшего воина племени шайенов Римского Носа…