Ползли недолго. Постепенно Велик передвигался все медленнее и медленнее – мы приближались к домику. Сквозь шум от своего дыхания я слышал переговаривающиеся голоса, изумленные возгласы и ругательства.

Удивляясь самому себе – страшно, а ползу, – постепенно подполз ближе и уже смутно видел фигуры впереди в светлом камуфляже. Трое всего.

Вот ведь игра в прятки прямо, только тут цена участия гораздо выше, чем эфемерная радость от мимолетной победы.

– Не убивайте меня, прошу вас! Пожалуйста, не надо, я никому ничего не скажу…

Задержав дыхание, я приблизился еще на полметра, аккуратно раздвигая стебли травы. Голос я узнал – это лепетал Гашников, только вот его сейчас мне видно не было.

– Я ничего не видел, ничего не помню, поверьте, я не собираюсь никому ничего рассказывать…

– Хей, гайс, вот хи сэй?

Вопрос был задан звонким голосом, и, видимо, тем бойцом, что стоял ко мне спиной. Как раз после этого я заметил белые пятна лиц, развернувшихся к молодому парню. Сразу же я вжался в землю, кляня себя за излишнее любопытство, – на фиг вообще так приближаться было. Как страус, голову в землю вжал, чувствуя щекой колкую траву. Лёха неподалеку чуть шевелился – присмотревшись, я увидел, что он оружие на изготовку взял.

В этот момент один из патрульных направил автомат на верещащего Гашникова, явно собираясь стрелять. Епть, да что здесь происходит-то?!

– Нет!.. Не надо, прошу… Я… я могу рассказать, где еще есть… еще есть люди, они рядом! – истошно уже, с надрывом взмолился руководитель нашей группы.

– Льюди? – поинтересовался кто-то у него с акцентом.

– Да, люди! Две де… две девушки, они тут, неподалеку!

– Гдье?

– Вы меня не убьете? Пожалуйста, мне ведь не будет смысла рассказывать о том, что произошло это недоразумение! Поймите, я очень хочу жить, не хочу…

– Гдье?

– Пообещайте, что вы меня не убьете! Пожалуйста!

– Хорошо, – произнес один из военных. Он говорил что-то еще, но я уже не слушал – почувствовав на себе взгляд, повернул голову и переглянулся с Лехой. Он в этот момент направил указательный палец в сторону одного из бойцов, самого крайнего, и сделал недвусмысленное движение, сымитировав выстрел. Я кивнул и потянул к себе ружье, изготавливаясь к стрельбе. Когда приклад уперся в плечо, вопросительно глянул на Велика. Тот кивнул и сам приник к прицелу.

Почти сразу тишину разорвал треск автоматной очереди, и я тут же нажал на спуск. Приклад сильно боднул меня в плечо, и вдруг неожиданно левую щеку обожгло.

Дернувшись, я перекатился в сторону, приминая траву, и заозирался по сторонам. Лёха между тем, выпустив несколько коротких очередей, прыжком переместился вперед и на полусогнутых двигался к дому, водя по сторонам стволом оружия. Я же тронул рукой щеку и удивленно посмотрел на чистую ладонь. Это чем меня так обожгло тогда?

Не заморачиваясь больше, перезарядил ружье и поднялся, холодея при этом от страха. Сделал аккуратно несколько шагов вперед, осматриваясь. Живых рядом, кроме стоящего на коленях Гашникова, видно не было. Руководитель группы взирал на нас, беззвучно хлопая ртом как рыба. Рядом лежало несколько тел, сильно изуродованных, будто их клещами рвали. Красные клочья кожи и плоти мешались с обрывками одежды, под трупами уже натекли большие лужи крови.

Кровь была почти везде, укрывая единым сгустком вытоптанную поляну. Не в силах оторваться от зрелища, я все обходил и обходил место бойни, осматривая погибших.

Паша лежал по частям, причем целыми были только ноги и бледное лицо, все остальное представляло собой месиво. Мимо скользнул Лёха, продолжая осматриваться по сторонам, держа оружие на изготовку.

Я с трудом сглотнул, чувствуя во рту медный привкус и стараясь дышать пореже, чтобы не чувствовать тяжелый запах крови. Развернулся, глядя на выжившего Гашникова. Лицо его было красное, алое даже, щеки, будто под тяжестью, опустились еще ниже, делая лицо совсем бульдожьим. Жалостливо.

«Он же сказал, что рядом две девушки!» – мелькнула у меня мысль. За несколько быстрых шагов миновав разделявшее нас расстояние, я подошел к нему, обходя тела и стараясь не наступать в лужи крови.

– Где? – негромко спросил я.

– Вадим! – вдруг раздался негромкий крик из домика.

Я мгновенно сорвался с места и оказался на пороге дома, едва Лёху плечом не толкнув, вовремя затормозил. И сразу облегченно выдохнул – девушки были живы, просто прятались в левом углу. Забросив ружье на спину, я протянул руку в сторону поднявшейся Вики. Двигаясь мелкими приставными шагами, она прошла пару метров, схватилась за мою ладонь и, оказавшись на улице, едва не сползла на землю – вовремя ее поддержал. Послышалось сдавленное рыдание, и я усадил Вику на землю, оборачиваясь ко входу – там же еще Алла оставалась. Но ее уже поддерживал Лёха, выводя на улицу.

Бледная, даже губы побелели. Глаза запавшие, щеки тоже ввалились, но вроде без истерик – осмотрел я Аллу. Хотя шла она не совсем ровно.

– Тихо, тихо, все хорошо, – прошептал я на ухо Вике, поглаживая ее по волосам.

– С-сука, – вдруг выдохнула она, глядя на Гашникова.

– Эй, хмырь, – чуть наклонив голову, спросила Алла, – ты как, нормально себя чувствуешь? – После девушка подошла к нему, бросив ему в лицо еще несколько уничижительных ругательств. Откуда слова такие только знает? – Скотина, – бросила напоследок Алла, сплюнув от омерзения. Ее покачивало от слабости, но глаза горели при взгляде на Гашникова.

Руководитель группы не ответил – лишь плечи его поникли, и он сжался, будто в ожидании удара.

– Давайте пойдем отсюда, – глянул на меня Лёха, подходя к Алле и аккуратно взяв ее за плечо, – уходить надо.

– Почему? – машинально спросил я, тоже потянув Вику, помогая ей подняться.

– Нельзя в Зоне находиться там, где много крови, – пояснил Велик, быстро кинув пару взглядов по сторонам.

– Почему? – не блеснул я оригинальностью в вопросах.

– Не знаю, – пожал плечами Лёха, – просто нельзя, говорят. До хорошего не доводит.

– И куда мы?

– Попробуем к аэродрому, а там посмотрим.

На удивление, Алла шла самостоятельно. Немного будто не в себе была, но передвигалась. Пока.

А мне, кстати, уже очень хотелось есть. Хорошо хоть вода была, правда, всего полторы бутылки осталось.

19 июня, день

Заброшенный кирпичный завод

Засаду Безумный нутром почувствовал. Стоило только вдали показаться длинному, вытянутому будто рыба поселку, он понял – идти туда нельзя. И сразу же, абсолютно доверяя своим ощущениям, повел группу прочь. Отойдя на несколько километров, бандиты остановились неподалеку от старого кирпичного завода.