Удивленный Грач проводил Макса взглядом, даже выпрямившись чуть-чуть, но тут, опережая звук выстрела, в шею ему вошла острая пуля, ломая позвонки и разрывая жгуты мышц. Из выходного отверстия на траву хлынула кровь, а упавший Грач еще несколько мгновений пытался непослушными руками зажать рану, не понимая, что уже умирает.

Петюня тоже почувствовал опасность, но все же позже Макса. Он рухнул как подкошенный на землю, услышав над собой свист пуль, и столкнулся с мутнеющим взглядом Грача. С одним, второго видно не было – примятая трава скрывала. Истошно закричав, Петюня рванул из-за плеча дробовик и, подняв его, почти не глядя, высадил все шесть патронов в сторону низких зарослей кустов неподалеку. Тут же руку его рвануло болью, а ружье отлетело в сторону.

Выматерившись и завыв от невыносимой боли, Петюня попытался отползти в сторону, отталкиваясь каблуками тяжелых ботинок. Полз он в сторону Грача, где валялся выроненный тем обрез. Вдруг Петюню рвануло пулями – один раз ногу, чуть повыше колена, да так, что все тело прочувствовало треск сломавшейся от попадания кости, а второй тупой удар почти сразу же ожег плечо.

Взвыв, Петюня извернулся и левой, здоровой рукой полез в карман куртки. Нащупав там ребристую чушку гранаты, он достал ее и снова взвыл от понимания того, что правая рука совсем не хочет слушаться.

– Суки! Суки! Суки! – шепотом повторял Петюня, обращаясь к неизвестным и, ерзая, будто жук на спине, пытаясь перевернуться. Наконец у него получилось, да так удачно, что правая рука оказалась под ним. И почти сразу в бок ударила еще одна пуля. Едва не теряя сознание от боли, уже чувствуя смертельный холод, Петюня впихнул ребристую чушку в окровавленную ладонь, чуть двинулся, прижимая раненую руку с гранатой к земле, и, застонав, в последнем усилии рванул чеку. В этот момент в него ударила еще одна пуля – прямо в голову.

Когда нападавшие, настороженно осматриваясь, подошли к убитым, Грач лежал лицом в луже собственной крови, скрюченными в последнем усилии руками пытаясь зажать страшную рану на шее. Изорванный выстрелами Петюня лежал мешком, ноги его были переплетены, одна рука прижата телом к земле.

– Шахид, по ногам! Только по ногам! – в который раз уже произнес старший группы, глядя вслед пытающемуся убежать Безумному.

Шахид даже не кивнул – и так все ясно: в рюкзак ни в коем случае попасть нельзя. Сталкер присел на одно колено и раз за разом начал одиночными выстрелами стрелять в сторону петляющей в поле фигуры.

Заполошные выстрелы Петюни дали Безумному несколько секунд форы, и он успел этим воспользоваться – скатившись по склону, бандит пересек небольшой луг и уже был на приличном удалении.

– Попал, – произнес вдруг Шахид, закидывая винтовку на плечо и поднимаясь. Он был уверен в том, что ранил беглеца, – после выстрелов Безумный два раза характерно дернулся и едва не падал.

– Вперед, только без героизма, – произнес старший, и Дядя Федор с Шахид ом быстрым шагом двинулись по траве, прямо по примятым следам. Сам же старший задержался – достав фотоаппарат, он сфотографировал сначала общий план с двумя телами, потом крупным планом лицо Грача. Подойдя к Петюне, он, закинув карабин за спину, аккуратно, чтобы не измазаться, взял труп за плечо и потянул, переворачивая на бок.

Пальцы мертвеца разжались, и рычаг запала отлетел. Гранату старший увидел на экране своего фотоаппарата.

– …ть, – выдохнул он за миг до того, как его нашпиговало осколками в облаке раскаленных взрывом газов.

Дядя Федор и Шахид одновременно присели, услышав хлопок взрыва. Синхронно обернувшись, они успели увидеть, как тело старшего, на миг взмывшее в воздух, изломанно покатилось по земле.

Дядя Федор не сдержал ругательства, а у невозмутимого всегда Шахида побелела закушенная губа. Он развернулся и подбежал к командиру, но, бросив быстрый взгляд, задерживаться на месте не стал.

– Вперед, – коротко сказал он вопросительно смотрящему на него Дяде Федору, и они пошагали вслед беглецу.

Через некоторое время Шахид показал на обильные кровавые следы на траве – он действительно попал. После этого преследователи шаг замедлили – желания нарваться на засаду никакого не было. Но, поднявшись на вершину холма, сталкеры вновь ускорили шаг – вдалеке мелькнула ковыляющая из последних сил фигура. Когда она скрылась за очередной складкой местности, преследователи даже побежали.

Безумный – откуда только силы брались? – останавливаться не собирался. Несколько раз Шахид пытался вновь подстрелить беглеца, но безуспешно.

Через некоторое время вдалеке показалась стена леса. Впереди было кладбище – и хотя на его территории практически не встречалось никаких аномалий, все сталкеры старались его избегать. Кому охота с муляжами встречаться, пусть они и безвредны и неагрессивны? Хотя в последние годы в Зоне муляжей почти не встречалось – почти все уже были переловлены учеными МИВК, – кладбище все равно обходили стороной.

– Да когда ж он свалится-то? – тяжело дыша после быстрой ходьбы, проговорил Дядя Федор.

Шахид не ответил, лишь пожал плечами неопределенно. Судя по тому, что расстояние между ними и бандитом понемногу сокращалось, тот, наконец, начал выдыхаться.

Сталкеры ускорили шаг – нужды разведывать дорогу не было – следы Безумного по примятой высокой траве были хорошо заметны. Держа оружие наготове, они подошли к кладбищу.

Покосившиеся ограды, черные от времени кресты с белесыми пятнами фотографий – одна из странностей этого места, ни одного изображения не сохранилось. Кое-где земля была взрыта – ожившие, вернее каким-то образом оживленные муляжи изредка выбирались из могил.

– Вон он! – вдруг произнес Дядя Федор, показывая на Безумного, который неподалеку наконец-то упал, обессиленный, и сейчас пытался ползти.

Взмахом руки Шахид остановил напарника и, тщательно прицелившись, для верности всадил еще две пули в бандита. Тот дернулся от попаданий, затихнув.

Осторожно, нарезая углы, сталкеры начали приближаться к беглецу. Когда оставалось шагов тридцать, взгляд Дяди Федора, скользнув, вдруг зацепился за что-то инородное среди могил.

– Муляж, – негромко произнес он, обращая внимание Шахида. А после, удивившись мимолетно – откуда здесь муляжи сейчас? – перевел взгляд на Безумного. И замер.

Это был не Безумный! Это был еще один муляж – в черной куртке беглеца и надетым сверху старым рюкзаком!

Позади громом грянул выстрел. Увидев покатившегося Шахида, Дядя Федор отпрянул в сторону, но вдруг понял, что ноги его не слушаются. И вдруг откуда-то снизу, из поясницы, вверх рванулся абсолютный холод, темнотой окутывая сознание.

Прихрамывая, Безумный, в одной пропитанной потом футболке, подошел к мертвым сталкерам, добивая их. После этого он улыбнулся муляжу, отстраненно взирающему на него своими черными глазами, снял с него рюкзак и куртку.

Перезарядив пистолет, Безумный собрал трофеи с убитых и похромал в сторону откуда пришел. В сторону аэродрома. Проходя между оградками могил, он не обращал внимания на бродивших муляжей – прыжок Зоны вдохнул новые силы в мертвецов.