Встретившись взглядом с черным зрачком дула, я сглотнул.

– Умрем в самое ближайшее время, – эхом раздалось в моей голове, и я не понял, снова ли бандит это повторил либо это у меня отголоски его недавних слов в памяти остались.

Вздохнув, я задержал дыхание. Умом понимая, что что-то нужно делать – ведь он меня сейчас убьет, – я все равно не мог сдвинуться с места. Раньше, когда смотрел на фотографии расстрелов, особенно массовых, недоумевал – как можно идти подобно скоту на убой, зная, что тебя сейчас будут лишать жизни? Но сейчас не мог двинуться, хотя и понимал, что каждая секунда может быть последней.

Вдруг Безумный опустил пистолет.

– Сначала умрешь ты, – посмотрел он на меня. – Потом ты, – короткий взгляд на Аллу. – А потом я, – с этими словами Безумный неожиданно широко открыл рот и глубоко, едва не в глотку себе запихнул ствол. Подумав немного, он немного вынул и перевернул пистолет, уперев его так, что теперь рукоятка вверх смотрела. – Ам-мвамавв, – пробурчал он, будто прислушиваясь к ощущениям, а после вынул дуло изо рта. – Вставлю себе в глотку, разверну и нажму на спуск. Пуф!!! Так что мозги в небо взлетят, – ощерился он.

– Сам-то зачем? – спросил я его, пытаясь хоть немного время потянуть.

– Нет повести печальнее на свете… – вдруг продекламировал Безумный и неожиданно крутанулся на одной ноге, разворачиваясь.

Я было дернулся, но руку к карману не протянул – в последний момент не смог, побоялся, что заметит. А Безумный еще раз крутанулся, на меня даже не глянув, и я даже зубами скрипнул от малодушия. Мог бы успеть, точно мог бы…

– Печально все, – покачал головой бандит, глянув на меня, – очень печально… слышь… калека, может, тебе счастья дать? Напоследок, так сказать? – Будто бы удивляясь неожиданному решению, Безумный полез в карман и достал оттуда небольшой пакетик. – Будешь? – показал он его Алле. – Белый, почти без примесей.

Девушка неожиданно для меня кивнула.

– Bay. – покачал головой Безумный, – а ты точно тащишь… Давай, детка, полетаем! Тебе как, по вене или…

Алла отрицательно покачала головой и, с усилием подняв руку, похлопала указательным пальцем себя по носу.

– Хм-хм-хм, – протянул Безумный и, набрав немного белого порошка на мизинец, поднес его к ноздре девушки. После того как она втянула воздух, бандит быстро набрал еще одну щепотку, для второй ноздри.

– Но, может быть, у нас с вами и получится выбраться из этой жопы, – негромко произнес бандит, сидя на коленях и наблюдая за лицом девушки, которая прикрыла глаза и откинулась назад.

– Так-так-так, на чем мы… эй, друг? – Поднявшись, неожиданно для себя он встретился взглядом с направленным на него пистолетом. – Эгей, дру-уг, – протянул Безумный расстроенно и огорченно. – Ты меня этой пукалкой решил напугать? – В голосе его страха вовсе не ощущалось. – Мушку спилил уже?

Нажал на спуск я в тот момент, когда бандит потянулся за своим пистолетом. Хлопок выстрела показался вовсе несерьезным, но плечо Безумного рвануло, заставив бандита отшатнуться назад. Рука его повисла плетью, а сам он с удивлением перевел взгляд на меня.

– Эй, эй… все-все-все, давай прекращай по друзьям стрелять? – В его голосе скользнула самая настоящая обида.

– Да не вопрос, – кивнул я, – назад отойди. Когда Безумный медленно отходил, я весь напрягся, готовясь при малейшем резком движении стрелять, но бандит решил судьбу не испытывать.

– Рассказывай, – сделав несколько быстрых шагов вперед и подобрав его оружие, посмотрел я на Безумного.

Тот опустил взгляд, изогнул голову и шумно вздохнул. Потом отнял окровавленную ладонь от плеча, на которой поверх застарелой крови уже новая была, посмотрел и снова зажал рану. Еще раз вздохнул и посмотрел на меня.

– Ты скучаешь по своей подруге, друг?

– Слушай… – Я замялся, с трудом удержавшись от ругательства. – Давай заключаем сделку. Или ты сейчас начинаешь говорить по существу, или я тебя убиваю. Идет?

– Ладно, ладно, – отнял от раны руку Безумный, раскрытой красной ладонью направив ее на меня, – давай по существу. Так ты скучаешь по своей подруге?

Я вздохнул и немного наклонил голову, так что щека легла на плечо вытянутой с пистолетом руки.

– Скучаешь, вижу-вижу, – сверкнул глазами Безумный, – скажи, ты же хочешь все вернуть как было?

Я не ответил, невозмутимо продолжая смотреть на собеседника. А тот, не опуская руки, раскрытой ладонью направленной в мою сторону, немного поморщился и потряс головой, слабость прогоняя.

– Подумай, какое твое самое сокровенное желание?

– Так тебе есть что сказать или… – устало проговорил я. Все эти вопросы издалека уже начали меня порядком доставать, и я даже быстро обернулся – мало ли, может, сзади кто подкрадывается?

– Я знаю, как добраться до Золотого Шара, – выпрямившись, совершенно другим тоном – спокойным, собранным, произнес Безумный.

– И че? – пожал я плечами.

– И че? – удивился собеседник. – Друг, ты про Золотой Шар-то слышал?

– При чем здесь эти сказки? – скептически спросил я, сам прикидывая, что же делать с пленным. Убивать его рука не поднимется, связать бы надо.

– Сказки? – покачал головой Безумный и вдруг развернулся. – Сказки?! Мы уже в сказке, друг! «Воронка», в которой разбарабанило твою девку, «жарка», которая прошла по холму, «ведьмин студень», из-за которого калеке вон руку оттяпали…

– Откуда ты знаешь? – перебил я его.

– Что? – не понял сбитый с мысли бандит.

– Что мы ей из-за «ведьминого студня» руку… ампутировали, – чуть повел я плечами от холодка, скользнувшему между лопаток при воспоминаниях.

– Хм, – посмотрел на лежащую с закрытыми глазами девушку мой пленный, – а откуда я знаю? Не знаю. Просто знаю. Это тоже сказка, кстати, что я знаю то, чего я не знаю, – наконец он опустил руку и выпрямился, еще раз поморщившись, – так вот, Золотой Шар – это не сказки.

– О'кей, не сказки, – кивнул я, – дальше что?

– Дальше все просто. Мы доходим до Золотого Шара, загадываем сокровенные желания, и они исполняются.

Повисло долгое и тягостное молчание.

– Как-то… – скривился я и выпятил губу в гримасе, – не возбуждает.

– То есть ты не хочешь даже попытаться вернуть к жизни свою подругу? Посмотреть в ее красивые глаза, зарыться лицом в ее густые волосы, – Безумный вдруг закрыл глаза и шумно втянул носом воздух, – как вкусно она пахла…

Не могу сказать, что при этом у меня внутри ничего не екнуло. Екнуло, да еще как, но я постарался сохранить невозмутимость.

– А сейчас она ошметками раскиданная лежит… ах, какие у нее были красивые… глаза…

– Вот скажи мне, дружище, – последнее слово я произнес будто плюнул, – вот на фиг ты сюда пришел? Объясни мне высший смысл того, что ты мне сейчас вешаешь про свой Золотой Шар здесь?