Я надел Линзы Переводчика и подошел к сброшенной крышке саркофага. На ней декоративным шрифтом было выведено имя:

Аллекатрас линз-мастер, первый Носитель Темного Таланта.

Линзы Переводчика непроизвольно сообщили мне, что на древненальхаллском слово «линз-мастер» должно было звучать иначе. На языке древних обитателей Нальхаллы «линза» произносилось как «смаед», а для обозначения «человека, пользующегося каким-либо инструментом» использовалось слово «дэри».

Аллекатрас линз-мастер. Аллекатрас Смаед-дэри.

Алькатрас Смедри Первый.

Вокруг продолжала падать пыль, осыпая мои волосы золотом.

— Ты сломал время, не так ли? — спросил я. — Каз упоминал, что об этом говорится в легендах. Ты создал себе гробницу, где время прекращало ход — где ты мог упокоиться, не боясь тлена.

Это был идеальный метод бальзамирования. Есть у меня подозрение, что обычай мумифицировать своих царей египтяне позаимствовали из предания об Алькатрасе Смедри Первом.

— У меня твой Талант, — сказал я, поднимаясь к саркофагу и глядя на лежащего в нем человека. — Как мне с ним поступить? Смогу ли я им управлять? Или он будет вечно контролировать меня?

Тело продолжало молчать. Все они такие, эти трупы. Никакого понятия об этикете.

— Это он вас погубил? — спросил я. — Об этом говорится в предупреждении?

Тело выглядело таким безмятежным. На его лице начала собираться золотая пыль. Наконец, я вздохнул и опустился на колени, чтобы поближе взглянуть на Линзу в крышке саркофага. Она была идеально прозрачной, без какого-либо оттенка, который мог бы указать на ее предназначение. И все же я знал, что в ней скрывается огромная сила, ведь именно она указала мне путь к гробнице.

Я протянул руку и попытался поддеть Линзу. Та крепко засела внутри крышки, но я вовсе не собирался бросать настолько мощное Стекло в забытом склепе.

Я коснулся крышки и высвободил в нее свой Талант. Линза тут же выскочила наружу и взлетела в воздух. Меня это настолько застало врасплох, что я едва успел схватить ее прежде, чем она разбилась об пол.

Стоило мне прикоснуться к Линзе, как она сразу же прекратила испускать силу. Однако странный пузырь временно́го сдвига никуда не делся, а значит, его источником была не она.

Я уже собрался встать, как вдруг кое-что заметил. В углублении, куда до этого была вставлена Линза, оказалась надпись. Все это время она пряталась за ее стеклом, с задней стороны которого имелась небольшая подложка из черной бумаги, благодаря которой текст можно было прочитать, только вынув саму Линзу.

Текст был на древненальхаллском. Но я с легкостью прочел его, благодаря Линзам Переводчика.

Моему потомку, — гласила крошечная надпись.

Если ты смог освободить эту Линзу, у тебя наверняка есть Темный Талант. Отчасти я рад, ведь это означает, что его носителями и стражами — как и полагается нашему проклятию — до сих пор выступает наша семья.

В то же самое время я обеспокоен, потому что вам так и не удалось его изгнать. Пока оскверняющий Талант существует, опасности не избежать.

Эта Линза самая ценная в моей коллекции. Остальные я отдал своему сыну. Его Талант слабее и, даже будучи оскверненным, не представляет особой угрозы. Опасен лишь Талант, способный Ломать. Все прочие могут лишь опорочить то, что нам принадлежит.

Используй Линзу. Если это знание утрачено, передай его другим.

И как следует позаботься о том бремени, благословении и проклятье, которым тебя наградила судьба.

Я снова сел, пытаясь решить, как относиться к этим словам. Мне хотелось их чем-то записать, но потом я понял, что копировать текст, пожалуй, не стоило. Хранители бы его обязательно забрали, и если они до сих пор не знали об этом послании, мне точно не хотелось отдавать его им на блюдечке.

Я поднялся на ноги. С некоторым усилием мне удалось снова водрузить крышку на саркофаг. Затем я положил руку на надпись и каким-то неведомым образом ее Сломал. Текст превратился в бессмысленную чепуху, непонятную даже для моих Линз Переводчика.

Я с удивлением убрал руку. Раньше я ничего подобного не делал. Постояв в молчании, я торжественно склонил голову перед саркофагом, который был вырезан на манер маски для покоившегося в нем человека.

— Сделаю все, что смогу, — пообещал я. А потом вышел из круга.

Свет померк. Комната вновь обрела старый и затхлый вид, а Бастилия с Казом опять пришли в движение.

— … не думаю, что это хорошая идея, — договорила Бастилия.

— Это возражение тоже принято к сведению, — сказал я, отряхивая с плеч золотую пыль, где она собралась на манер перхоти царя Мидаса.

— Алькатрас? — спросил Каз. — Что сейчас произошло?

— Внутри время течет иначе, — объяснил я, оглянувшись на саркофаг. С зависшей в воздухе пылью и погасшими лампами, он казался неизменным. Но Линза на крышке исчезла. Я по-прежнему держал ее в руке.

— Думаю, те, кто заходят внутрь круга, переносятся назад во времени, к моменту его смерти, — добавил я. — Как-то так. Но точно сказать не могу.

— Это… крайне необычно, — заметил Каз. — Ты выяснил, кто он такой?

Я кивнул, опустив взгляд на Линзу в руке. — Алькатрас Первый.

Каз с Бастилией молчали.

— Эл, это невозможно, — наконец, возразил Каз. — Я своими глазами видел гробницу Алькатраса Первого. Она находится в королевских катакомбах Нальхаллы. Это одна из главных туристических достопримечательностей во всем городе.

— Она ненастоящая, — отрезала Бастилия.

Мы оба сосредоточенно взглянули на нее.

— Королевская семья построила ее около тысячи лет тому назад, — объяснила она, отводя взгляд. — Как символ основания Нальхаллы. Они были обеспокоены тем, что не знали, где именно погребен Алькатрас Первый, и в итоге решили соорудить поддельный исторический памятник, чтобы увековечить его имя.

Каз тихо присвистнул.

— Что ж, тебе ли не знать. Вот это подлог так подлог. Но почему он оказался именно здесь, в Александрийской библиотеке?

— Эта комната старше окружающих ее залов, — ответил я. — Думаю, Хранители намеренно перенесли библиотеку именно сюда. Разве не ты говорил мне, что они выбрали новое место там, где больше свободного пространства?

— Так и есть, — ответил Каз. — Что это за Линза?

Я выставил ее напоказ.

— Точно не знаю; нашел на саркофаге. Бастилия, она тебе знакома?

Она покачала головой.

— Линза бесцветная. Так что ее сила может оказаться какой угодно.

— Может, мне надо просто ее активировать.

У Каза возражений не было, а Бастилия просто пожала плечами. И тогда я с опаской попробовал применить Линзу. Но ничего не произошло. Я смотрел сквозь нее, но не видел