– Чего ты там возишься? Ты же сам ее вчера до двери провожал, ничего она не украла.

Федор так быстро, как только мог, доковылял до прихожей и подергал ручку входной двери – она действительно оказалась закрыта, ключ торчал в замочной скважине. Это его немного успокоило.

– Фу-уф… Что вчера в итоге было?

– Было все! – усмехнулся Петр. – Тебе в подробностях рассказать?

– Нет, избавь меня от них, пожалуйста. И ради бога, оденься! У нас осталось времени ровно на то, чтобы умыться и вызвать такси.

* * *

Похороны назначили на полдень. В 11:50 друзья подъехали к ограде кладбища, находившегося за МКАДом на окраине Новой Москвы. Под предлогом, что он забудет ее вернуть, Петр отказался взять у Федора даже рубашку и надел вчерашнюю мятую одежду. Побриться они тоже не успели. Коллеги и родственники Пустохвалова смерили их осуждающими взглядами. Лера ехидно улыбнулась. Подойдя к Федору, она кивнула в сторону Петра.

– Я смотрю, Пете вчера повезло? – тихо сказала она.

– Мм, ну, можно и так сказать…

Федор осмотрел собравшихся. Внешники действительно пришли все, казалось даже, что их было больше, чем родственников. Женя стоял почти полностью заслоненный огромным венком «под хвою», по обе стороны которого стелились черные ленты с надписью «От коллег». Вместе с остальными стояла несколько поправившаяся Наташа Каляева, Федор помахал ей рукой. Сорокина и Хомяковой не было.

– Так, ну что, все в сборе? – громко спросил какой-то не слишком скорбный на вид шкафообразный родственник. – Тогда проходим в церковь, не толпимся!

Группа прощающихся пришла в движение. Женя с трудом тащился сзади с венком, черные ленты волочились по пыльной кладбищенской земле. Наконец Петр догадался помочь, и они понесли его вдвоем. У паперти они замешкались и, не найдя более удачного места, прислонили венок к церковной стене.

Внутри храма было многолюдно, со всех сторон раздавался женский и детский плач. Отпеваемые урны, одна из них с прахом Пустохвалова, стояли на специальном столике.

– Никогда не был на таких похоронах, – удивился Федор. – А Пустохвалов разве был верующим?

– Тихо ты! Так надо, родственники захотели, – раздраженным шепотом ответила Лера.

– Ладно, ладно, молчу…

Шкафообразный попытался развести мужчин и женщин по разным половинам храма, однако от этого все только больше запутались и перемешались. Федор оказался рядом с Каляевой.

– Наташа, привет, – сказал он. – Рад тебя видеть! Надя сказала, что ты планируешь скоро выйти.

– Привет, Федь, взаимно, – шепотом ответила Каляева. – Может, потом поговорим, а то в храме как-то неудобно?..

Стоявшая рядом пожилая родственница в леопардовом платке шикнула на них. Федор заговорил потише. Вошел священник, многие перекрестились.

– Я просто хочу сказать, что мы очень тебя ждем. Задачи, которые стоят перед отделом… – Родственница вновь громко шикнула и с ненавистью посмотрела на Федора. – Одним словом, нам очень не хватает рук.

Лера тихо подошла сзади и больно пнула его по ноге.

– Федя, замолчи, – процедила она сквозь зубы. – Дай человека отпеть нормально!

Федор нехотя замолчал. Он не находил себе места; казалось, служба будет длиться бесконечно. Меж тем ему срочно нужно было поговорить с Каляевой. «Она, похоже, колеблется, необходимо убедить ее, что все в порядке! – думал он. – Если она не выйдет, других людей нам не дадут вплоть до окончания моратория… Зачем вообще так долго возиться с покойником? Давно бы его похоронили! Пустохвалову уже в любом случае все равно!»

Федор хотел перехватить Наташу на выходе, но родственник-бугай ловко ухватил его под локоть и подтащил к урне.

– Важно, чтобы прах несли и близкие, и друзья, и коллеги, – пояснил он. – Пусть Виталик чувствует на небесах нашу поддержку!

Родственник поставил урну на жостовский поднос и определил в пару к Федору какого-то потрепанного жизнью одноклассника Пустохвалова. Порыскав взглядом, шкафообразный затем выцепил из группы скорбящих Петра и поставил рядом с собой. Жене опять пришлось взвалить на себя венок в одиночку.

Нести урну на подносе оказалось очень неудобно, она так и норовила соскользнуть, поэтому процессия двигалась очень медленно. Сильно пекло солнце. Замучившийся тащить венок Женя в итоге повесил его себе на шею, и со стороны казалось, что хоронят не Пустохвалова, а его, причем будущий покойник сам покорно идет к месту своего погребения.

– Так-так, левее… теперь правее… осторожно, тут оградка… не кренись, уронишь сейчас! – с упоением командовал родственник.

Наконец дошли до нужного участка. Шумно выдохнув, Женя снял с шеи похоронный венок. В кроне стоящего неподалеку высокого липкого тополя громко каркали вороны. Пустохвалова хоронили в могиле кого-то из родни, вроде бабушки или дедушки – Федор до конца не разобрался. Родственник и одноклассник аккуратно спустили урну в заранее вырытую яму. Певчих на кладбище не было, поэтому священник прочитал молитву, произнес: «Господня земля и исполнение ея, вселенныя и вси живущий на ней» – и первый бросил горсть земли. Следом бросали землю старенькие родители Пустохвалова. Мать, разрыдавшись, рассыпала горсть. Отец обнял ее и отвел в сторону. Федор заметил, что Лера, Надя и Наташа тоже плачут. Тихо всхлипывал носом Женя. Даже Петр как-то весь ссутулился и обмяк, казалось, что и он вот-вот расклеится.

Федор же был одержим идеей вновь подобраться к Каляевой. Воспользовавшись тем, что Лера с Надей ушли утешать мать Пустохвалова, он обошел собравшихся и встал в очередь за Наташей, чтобы бросить землю. Вскоре ритуал был совершен, и могильщики принялись засыпать яму. Федор тронул Наташу за плечо. Она вздрогнула от неожиданности.

– Наташ, тебе, скорее всего, кто-то из коллег уже рассказал, как у нас обстоят дела, – затараторил Федор, оглядываясь на Леру. – Это все правда, но лишь отчасти. На самом деле сейчас для нашего отдела момент истины: если все наши планы осуществятся, мы будем не то что на коне – на слоне! Нам будут доступны любые вершины в рамках структуры Министерства. И я как врио сделаю все возможное, чтобы никто из сотрудников отдела не был обделен.

– Ну хорошо, но ведь сейчас этот, как его, «Менеджер»?..

– «Управленец».

– Да, «Управленец». Он же перевел все под свой личный контроль. И наш отдел в том числе. Как тут можно что-то изменить? Хорошо, если он и нас всех не поувольняет вслед за руководством. Просто без обид, в такой ситуации мне, наверное, лучше пока не выходить. У меня есть еще в запасе пара-тройка месяцев, может быть, за это время все устаканится…

– Как ты не понимаешь, ничего само по себе не устаканится!

От волнения Федор повысил голос, Наташа невольно отступила на шаг назад и едва не врезалась в ограду чьей-то могилы. Остальные участники похоронной процессии с удивлением на них обернулись. Лера наконец заметила, что Федор наседает на Каляеву, и, обняв на прощание мать Пустохвалова, спешно направилась к ним.