У Дронго была мощная фигура, широкий разворот плеч, высокийрост, и он больше походил на профессионального спортсмена, чем на аналитика.Лишь высокий выпуклый лоб свидетельствовал о том, что он занимаетсяинтеллектуальным трудом.

— Спасибо. Вы давно в Центре?

— Нет. Несколько дней.

— Тихо тут, — кивнул за окно Дронго.

— Да, — согласился Машков, — хотя, несмотряна ночь, сейчас вовсю идет работа.

— А как сотрудники добираются до поселка?

— Туда ходят автобусы каждые два часа. Хотя с двух ночидо шести утра перерыв, — пояснил Машков.

— Ясно. Это вы первым обнаружили пропажу?

— Верно. Откуда вы знаете?

Подошедшая официантка спросила, будет ли Машков ужинать, и,записав заказ, удалилась на кухню.

— Читал досье. Мне его дали только в вертолете, которыйлетел в Центр, хотя обещали дать еще в самолете. Но самолет был рейсовый, и они,наверно, просто опасались за свои секреты, хотя двое офицеров с документамилетели со мной. Впрочем, их можно понять. Этот маразм излишней секретности такдо сих пор и не изжит.

— Вы всегда настроены так агрессивно? — улыбнулсяМашков. Улыбка у него вышла усталой.

— Нет, хотя у меня есть для этого основания. Я срочновылетел, добирался сюда почти сутки, а ваши начальники даже не хотят меняпринимать.

— Их тоже можно понять. Утром, пока вы летели, сюдазвонило все руководство. Они настаивают, чтобы мы активизировали поискиисчезнувшего водителя. Впрочем, вы о нем, наверно, еще не знаете.

— Немного знаю. Он исчез.

— Да. Сразу, как только мы обнаружили пропажу. Илипочти сразу. Пока мы разбирались с тем, как могло быть совершено хищение, онисчез. В общем, все непонятно.

— У него было высшее образование?

— Нет. Обычный прапорщик. Остался на сверхсрочную.

— Странно. И такой человек был организатором стольизощренного преступления?

— Может, организаторами были другие, а он толькопомогал им, — резонно предположил Машков. — Во всяком случае, теперьобъявлен настоящий розыск. И его ищут повсюду.

— Понятно, — Дронго закончил есть и отодвинултарелку. — Вы новый куратор Центра?

— Если ничего не выясним, то боюсь, что куратором япробуду совсем недолго, — признался полковник.

— Понятно. Простите, у вас не было старшегобрата? — вдруг спросил Дронго.

— Был. А почему вы спрашиваете?

— Я так и думал. Вы немного похожи. А я, кажется, зналвашего старшего брата, — пробормотал Дронго, — майор Машков. Он ведьпогиб в Афганистане? Верно?

— Да, это мой брат. Так вы с ним были знакомы?

— Совсем немного. Мне рассказывал о нем генерал Асанов.Они шли в одной связке, и, когда сорвались со скал, ваш брат перезал веревку,чтобы спасти остальных. Но сам погиб.

— Да, именно так, — помрачнел Машков.

— Вы давно здесь?

— Уже несколько дней.

Машкову принесли первое, и он жадно начал есть.

— Значит, это вы обнаружили пропажу вконтейнерах, — задумчиво произнес Дронго.

— Да. Но основная заслуга принадлежит не мне, апрокурору, который сумел доказать, что с сотрудниками Центра произошел ненесчастный случай, а их убили. А мы уже потом раскрутили все это дело.

— Я прочел об этом, — кивнул Дронго. — Нокаким образом они сумели вывезти заряды из хранилища? Это же невозможно, почтифантастика.

— Двое тех самых сотрудников Центра вошли в лифт, рядомс которым всегда сидит охранник. У них был допуск, и их не остановили. Онивходят в лифт уже в спецодежде.

— То есть в скафандрах.

— Их не совсем так называют, но да, они были одеты втакие неповоротливые костюмы. Внизу сотрудникам службы безопасности находитьсянельзя. Там радиация не очень сильная, но при длительном воздействии начеловека может сказаться и она. Но внизу установлены камеры наблюдения,связанные с компьютерной сетью. Позже мы выяснили, что кто-то изменилпрограмму, и компьютер выдал дважды один и тот же эпизод. Теперь уже ясно, чтоони вошли в хранилище девятого июня и вынесли заряды наверх. Десятого онивывезли их из Центра вместе с радиоактивными отходами. Такова наша версия.

Машков закончил есть первое, и девушка в белом халатепринесла ему второе. Собеседники замолчали, думая каждый о своем.

— Предположим, что программа компьютера былаизменена, — прервал молчание Дронго, — но как могло получиться, чтоони пронесли заряды мимо дежурного офицера и это осталось незамеченным?

— А вы думаете, охранники спрашивают, что именно носятодетые в спецодежду сотрудники Центра? — ответил вопросом на вопросМашков. — Никому и в голову не могло прийти проверять, что они там несут.Их лаборатория расположена внизу, и сотрудники службы безопасности невмешиваются в научный процесс, таковы строгие правила.

— Черт возьми, — пробормотал Дронго, — какиедурацкие правила. Получается, что ваши офицеры охраняют Центр от внешнихврагов, а не от внутренних.

— Получается так, — согласился Машков.

— Эти ЯЗОРДы очень тяжелые?

— Одному человеку они не под силу. Но двое справятся. Идовольно легко.

— Досье на погибших у вас, конечно, есть?

— Они у Земскова, но я думаю, их можно взять, это непроблема.

— Они вывезли заряды под видом радиоактивных отходов?

— Да. Нам кажется, что именно так. И видимо, Мукашевич,тот самый исчезнувший водитель, был непосредственно замешан в этом.

— Я не думаю, — сказал Дронго.

— Что?

— Нет, ничего. У вас есть еще какие-нибудь соображения?

— Больше нет. Наши офицеры проверяют: где моглиперегрузить заряды, если их действительно вывезли на этом автомобиле. С другойстороны, эту идею подали нам ученые, работающие в составе комиссии. Иным путемвывезти что-либо из Центра шансов практически нет. Ни единого. У них былаединственная возможность воспользоваться автомобилем, который вывозил отходыименно десятого числа. Что они, очевидно, и сделали. А одиннадцатого обапогибли. И вот теперь мы нигде не можем найти Мукашевича, исчезнувшего сразупосле того, как мы обнаружили пропажу зарядов.

— Интересно, — пробормотал Дронго, — оченьинтересно. Мне нужно будет поработать с личными делами сотрудников Центра исотрудников службы безопасности. Как вы думаете, полковник, мне разрешат это?

— Нет, — ответил Машков, — точно не разрешат.У нас даже не все офицеры имеют доступ к такой информации. Вы же понимаете, чтоэто особый Центр. У него свои специфические задачи. Раньше он был полностью введении Министерства среднего машиностроения и КГБ. Потом его передалиМинистерству обороны, но степень секретности Центра осталась. Нет, я думаю вамне разрешат…