— Астрал.

— Сабрина, вперед не лезь, — скомандовал Фей, срываясь следом.

Можно подумать, собиралась! Я и из-за их могучих спин шарами-то могу кидаться. Да и в обмороке валяться там тоже очень комфортно. Главное только, чтобы не наступили, отступая. Так что вперед, друзья мои, и ни шагу назад, а то суккуба раздавите!

Подбадривать себя в таком ключе было, пожалуй, гораздо продуктивнее, чем признаваться самой себе, что добровольно кидаться в драку мне все же ужасно страшно, хоть и необходимо.

В любом случае в беге нам с оборотнем было не сравниться, поэтому, когда маг, а следом за ним и я влетели во двор, там уже кипела драка — сверкали вспышки, летели клочья шерсти… и части тела. Я пригнулась, пропуская над головой что-то, отдаленно напоминающее клешню, внутренне содрогнулась и швырнула в ответ огненным шаром. Серая волчья молния мелькала то тут, то там, и, если судить по обрывкам одежды на асфальте, Чар опять будет жаловаться на «вредность работы» и требовать с Князя денежную компенсацию за «непоправимый материальный ущерб», несмотря на то что тот сразу предлагал ему отправляться в другом обличье.

— Опять ты?! — оскорбленно взвилась горгона, приподнимаясь на хвосте.

Я тоже признала старую знакомую, улизнувшую как-то от нас с Ариэль. Живучая оказалась гадина, раз ее до сих пор не отловило Братство.

— Могу сказать то же самое, — пропыхтела я, отправляя в полет сразу два шара, один за другим. Этим добром я научилась уже кидаться только так. На нечто большее, правда к величайшему сожалению Криса, меня не хватало.

— Саби! — вскрикнул Фей, обернувшись, когда горгона всерьез воспылала жаждой мести, бросила попытки атаковать неуловимого оборотня и скользнула ко мне.

— Справлюсь, не отвлекайся, — самонадеянно заявила я, забыв про прекрасную идею заспинной диверсии.

Не знаю, как мужчинам удается в горячке боя контролировать сразу несколько противников, если они не могут одновременно работать и слушать, что я им говорю. Лично я с работой и болтовней справлялась прекрасно, зато вот с боем… все мое внимание настолько сконцентрировалась на горгоне, попытках дотянуться до нее если не шаром, так проклятием невезучести, что я совершенно не обращала внимания на происходящее вокруг. Поэтому, когда черный сгусток проклятия впечатался в чешуйчатую грудь и тварь, запутавшись в собственном хвосте, рухнула на землю, а я приготовилась добить ее огненным шаром, крик: «Саби, осторожно!» — кажется, не первый, эхом отдался в ушах, только когда уже стало слишком поздно.

Я обернулась, увидела Фея, вскинувшего руку в тщетном жесте что-то предпринять и отчаянно не успевающего… а в следующее мгновение с его пальцев сорвалась холодная голубая вспышка. Перед моим носом просвистела и рухнула на землю, разбившись на миллиарды осколков огромная ледяная глыба.

Кажется, этот факт озадачил вообще всех, потому что на несколько секунд в воздухе воцарилась абсолютная тишина, которую нарушило только оглушительное феевское «а-апчхи!».

Оно и дало отмашку. Горгона подобралась и снова утекла, сбив по дороге пару мусорных баков (ничего, ей такая доза невезения прилетела, что я не удивлюсь, если она через квартал на другой патруль напорется). Противник Чара тоже затерялся вдали, удирая со всех, кажется, восьми конечностей. За ним последовали две гарпии, громко хлопающие крыльями.

Чар дернулся было следом, но одумался и только нервно встряхнулся, распушив шерсть и став в полтора раза крупнее и в два — умильнее, как гигантский серый чау-чау. А Фей открыл рот, поднес к лицу ладонь и снова громко чихнул.

Я посмотрела себе под ноги. Стремительно тающие на горячем асфальте осколки превращались местами в лужи, а местами — в малоаппетитные ошметки чего-то, некогда однозначно бывшего единым целым и, что немаловажно, живым и жаждущим откусить мне голову, до того как Фей превратил прыгнувшую тварь в грубо обработанную ледяную статую.

Проблема в произошедшем была только одна — светлые маги не могут превращать противников и что-либо другое в ледяные статуи.

— Феюшка-а, — протянула я, осторожно переступая через осколки-ошметки неведомой твари, — а что это сейчас было?

Маг не отозвался, озадаченно изучая свои ладони, будто впервые увидел. Чар подошел к нему и ткнул лбом.

— Эй, ты там замерз?

— Замерз! — огрызнулся Фей и шмыгнул носом. — Какого?..

Я сама не поняла, то ли за голову схватилась, то ли уши зажала в каком-то детском рефлексе. Слышать от нашего светлого столь изящную речь мне еще ни разу в жизни не доводилось.

— Мира!

— Мира виновата? — озадачилась я.

— Мира об этом предупреждала! Она сказала, что я простужусь, но не могла точно назвать причину. Я не ел мороженое, я его производил!

— Астральный фруктовый лед с кусочками мякоти, — прокомментировал Чар, оскалившись.

Я, кажется, слегка позеленела и треснула его по холке. Оборотень увернулся и задумчиво произнес, почесав лапой за ухом:

— Фей, ты прости, но, по-моему, ты подхватил астральную заразу…

— А ты — блох! — Маг выглядел всерьез выбитым из колеи, и я его понимала. В свете того, откуда у людей ни с того ни с сего берутся всякие-разные способности, подобный симптом у коллеги и друга не сулил абсолютно ничего хорошего.

— Возвращаемся в «ТЧК», — решительно взяла я командование на себя. — Если это то, о чем мы все подумали, то тебе опасно отправляться на поиски астральных тварей. Еще не хватало, чтобы они тебя завербовали, как остальных.

Чар зарычал так, что стало ясно: если кто-то захочет завербовать Фея, сделать это с полным комплектом клешней у него не получится…

На двери офиса с сегодняшнего дня висела табличка: «Закрыто», которая теперь неизвестно, когда снова спрячется в ящик моего стола. Мелкими частными вопросами мы теперь не занимались, отдавая непонятно откуда взявшийся долг изнанке. Печально раскладывавшая пасьянс Мира при виде нас встрепенулась, но почти сразу удивленно округлила глаза, глядя на наши мрачные рожи.

— Фей простыл, — объявила я, опережая вопросы. — Чайник горячий?

— Я сделаю. — Предсказательница метнулась в кухонный уголок.

— А я пойду сменю шубу на что-нибудь по погоде. — Чар потрусил в сторону уборной. — Саби, принесешь мне штаны?

— А кофе в постель тебе не принести? — проворчала я по привычке, открывая дверку нашего с ним «гардероба».

За Фея я не на шутку переживала. Маг и правда мгновенно простужался от малейшего дуновения ветерка и зимой ходил закутанным в шарф по самые глаза, даже когда градусник не мог определиться с плюсом и минусом. Более того, простуда эта никаким магическим и научно-медицинским методам не поддавалась, и ему оставалось довольствоваться народными. Они тоже не особо помогали, зато пить чай с медом и лимоном было приятнее, чем глотать таблетки.