Алекс сразу разделил салон на две половины плотной панелью.

— Ты нарываешься на неприятности, детка. — Гнев просто разрывал моего мужа.

Я молча кусала губы.

— Ты хоть можешь себе представить, что значит подобное обвинение здесь, в Америке? Журналисты просто разорвут меня на части.

— Но это моя квартира. Хеллен не сказала, что там есть сигнализация.

— Твоя она или не твоя, будет видно через шесть месяцев, когда огласят завещание. А пока то, что совершили вы, является уголовно наказуемым преступлением. Но не волнуйся. Мучиться будешь недолго. Женщины на рудниках живут несколько лет.

— На каких ещё рудниках?

— И то, если мой адвокат сможет договориться о замене расстрела на пожизненное.

Алекс опять издевался.

— Шутишь, когда я на грани нервного срыва?

— Шучу? — Муж заревел и пересадил меня к себе на колени. — Теперь ты будешь сидеть дома не просто с шариками, а с шариками и прикованная к батарее.

Он впился зубами в мою многострадальную шею.

— Стоп! Я согласна на любое наказание, но только вечером. Ещё не хватало, чтобы твоя матушка обнаружила у меня засосы!

Муж отпрянул.

— Значит, на любое? Сама напросилась. Где шарики?

— Под подушкой.

— Вот и славно. Как только приедем домой, они вернутся туда, где были с утра.

Я завыла, представив, что пытка будет продолжена, а капсулы с ядом в моём воротничке нет.

Приняв вынужденное горизонтальное положение, я почувствовала себя совершенно несчастной. Муж заперся в кабинете, пообещав, что, если я вновь предприму хоть какие-то телодвижения, включит вибрацию на полную мощность. Я сунула руку в карман и вытащила конверт. Сердце билось, как сумасшедшее. Дрожащими пальцами я надорвала край и развернула лист.

«Дорогая дочь!

Мне искренне жаль, что мы так и не встретились. Я был плохим отцом. У меня не хватило духу вернуться в Россию, найти тебя, посмотреть в глаза. Да и гонка за миллионами затянула, не давая передышки. Но сейчас я не о том. Ты уже вступила в наследство или вступишь в ближайшее время. Кроме денег и этой квартиры, в твоём распоряжении будет земля. Не удивляйся. Участок в несколько километров на Южном полюсе. Нет, я не свихнулся. Я остаюсь в здравом уме и в трезвой памяти. Так вот, об этом участке никто не должен узнать. Никогда. Никто не должен знать, что там находится страшное, опасное вещество, способное погубить человечество. Члены экспедиции не поняли, что это такое. В результате погибли все. У меня тоже обнаружили необратимые быстротекущие изменения в органах. Врачи поставили диагноз „рак“. Вещество радиоактивно. Его даже нет в таблице Менделеева. Оно может стать как спасением для человечества, так и его погибелью, что наиболее вероятно. Осталось два человека, которые в курсе этой дьявольской находки. Мой близкий друг, господин Кимура, и компаньон мистер Арада. Им я доверяю, как самому себе. Это серьёзные мужики, которые сразу поняли всю опасность и все последствия. Мы решили, что эта информация никуда не просочится. Бумаги на участок составлены на тебя. Просто положи их в банковскую ячейку и забудь там навсегда. Южный полюс практически не исследован. Возможно, когда опасные рудники найдут, люди станут добрее и милосерднее.

Прощай, родная!

Твой любящий отец».

Я разрыдалась:

— Папа! Папочка! Ты хотел сделать мою жизнь легче, а сам взвалил на меня непосильную ношу.

Вера Львовна тихонько прошмыгнула в мою комнату и присела на кровать. Я протянула ей лист со следами слез.

— Да… Всё оказалось проще пареной репы. Расследование закончено. Надо звать мужчин.

Теперь военный совет собрался в нашей спальне. Письмо пошло по кругу.

— Документы на владение землей были на яхте. — Егор тряхнул головой. — Положить их в сейф?

Алекс помрачнел.

— Нет. Арендуем ячейку в банке и похороним их там. А сейчас я просто мечтаю встретиться с Димитриусом. Хочу узнать, что же произошло, как из глубоко порядочного человека он превратился в подобную мразь?

— Но, сын! Это опасно.

— Я не настолько самоуверен, чтобы отправиться на встречу в гордом одиночестве, мама. Завтра всё и выясним.

Мужчина, сидевший в «додже», набрал несколько цифр на сотовом.

— Объект встретил. Осторожная стерва. Следы путала, как профессионал. Не парься, Пантера, она сама привела меня к логову. Так что жду тебя. На связи.

Я практически весь день пролежала, боясь пошевелиться. Бока болели, ноги затекли. Даже медленно меняя положение тела, я приводила шарики в движение и к вечеру уже была готова лезть на стенку от возбуждения. Один раз мне пришлось посетить столовую и выдержать обед. Я не чувствовала вкуса блюд, зачарованно наблюдая, как Алекс вертел в руках злосчастный пульт. Пару раз дотелепалась до уборной, но вынуть шарики не решилась. Муж посещал меня с завидной периодичностью, чтобы узнать, как я себя чувствую. Гад!

От нечего делать я прочитала почти всю книгу Виктории Ждановой. Сюжет мне был знаком. Но сейчас я попыталась вникнуть в тему. Представив себя на месте героини, я ещё больше возбудилась. Да, Алекс был прав. Я была прирождённой Сабой. Что же… Я решила устроить мужу сюрприз этим вечером.

Ужин был поздним. Вера Львовна превзошла себя и накормила нас до отвала. Уставшие и измученные, все разбрелись по комнатам. Все, да не все. Алекс скрылся в кабинете, оставив меня в полном неведении, когда соизволит посетить спальню. Я умудрилась принять душ, задёрнуть шторы и зажечь крохотную свечу. Часы показывали полночь, когда я услышала шаги. Всё, что мне оставалось, так это замереть на полу в позе покорности.

Сказать, что мой муж был удивлён — значит не сказать ничего. Я сидела совершенно голая, опираясь на пятки ягодицами, сложив руки на коленях и низко опустив голову.

— Готова к сессии?

— Да, мой господин.

— На четвереньки!

Алекс довольно ухмыльнулся. Обойдя меня, он стянул майку, оставшись в одних джинсах, и, о ужас, нажал на пульт. Волны возбуждения покатились по телу с небывалой силой.

— Стой смирно, Саба, не шевелись.

Я видела краем глаза, как муж вытащил кожаный ремень и легонько провёл им по моей спине, от лопаток до ягодиц. Прикосновение мягкой кожи заставило меня прогнуться.

— Я приказал стоять спокойно.

Ремень ужалил пятую точку, вибрация усилилась.

— Ты знаешь, за что я тебя наказываю?

— Да, мой господин. Мне не стоило лезть в мужские дела и втягивать в свои игры других людей, — выпалила я на одном дыхании.

— Считай.