– Иллюзионист, готов?

– Да.

– Хорошо. Видишь вот ту деревянную преграду, что стоит у обваленного хода?

– Да.

– Пройди через неё.

– Что?

– Это твоя девятая ступень, мальчик, – фыркнула порядком раздосадованная богиня. – Ты можешь проходить сквозь материальные объекты. Но и сил на это уходит уж очень много. У тебя на выполнение несколько минут.

Томас хотел возмутиться о том, что Драдеру выделили целые полчаса, а над Мартоном измывались, пока у того ребро не треснуло, но потом прикусил язык.

Осванд вернулся на поляну в человеческом облике. Глаза были красные от полопавшихся сосудов, кожа чесалась, а голова болела.

Увидев Зверолова темноокая усмехнулась, но смотрела только на Томаса, который стоял у преграды и гипнотизировал её взглядом.

Сын алари прикоснулся рукой к сухому потрескавшемуся дереву, провел вбок, загоняя занозы под кожу. Он сам не понимал, что делает, но действовал интуитивно, будто внутренний голос подсказывал ему что именно нужно сделать для достижения результата.

Томас чувствовал взгляды, направленные ему в спину. Это раздражало. Руки подрагивали от напряжения, но охотник пытался сосредоточиться лишь на одном.

«Как сделать себя бесплотным? – думал он. – Неужели это под силу человеку?»

Щикааль нервно расхаживала из стороны в сторону, бросая взгляды на Иллюзиониста, который не мог справиться со своим заданием.

Охотник вздрогнул, будто понял почему правая рука находится именно справа. Дальнейшие его действия были быстрее и увереннее. Он знал, что нужно делать.

То, что происходило на глазах истинных напоминало собравшимся картинку из сказки про бесплотного мальчика, который пугал непослушных детишек.

Иллюзионист в очередной раз провёл рукой по дереву, а потом сделал быстрый шаг вперёд, преодолевая преграду.

– Неплохо, – скривилась темноокая, – но ты потратил намного больше времени, чем тебе было выделено. Бонусное задание получишь после того, как закончим. Перейдём к тебе, Отражательница.

– Один вопрос, – Лилиит встала с земли, отряхнула налипшие на штанины травинки. – Какая последняя ступень у Сказателя?

– А это знание будет наградой вам, если ты справишься со своей ветвью, последовательница бога. И ваш Иллюзионист не ошибётся.

Лилиит кивнула в знак согласия.

– Ты со вчерашнего дня не связана с Судьбой, а значит и защищать она тебя больше не сможет. Но для этого у тебя открыта девятая ступень. С этого мгновения ты сможешь отражать силу самого бога. Попробуем?

Не дождавшись ответа, Щикааль развела руки в стороны.

– Не вся моя сила передалась охотникам. Не всю они смогли бы выдержать.

Между расставленными тонкими пальцами заклубилась тьма, от неё повеяло холодом. Лилиит не знала, что сейчас произойдёт, но от дурного предчувствия пробило словно током. В тот момент она вспомнила об электричестве, которое изобрели в другом мире.

А богиня продолжала разводить руки, материализуя огромный чёрный клубок тьмы. Из него раздавались отчаянные крики людей и вой собак.

– Это жертвы, принесённые в моё имя людьми, – усмехнулась Щикааль.

Охотница отступила на шаг, боролась с желанием заткнуть уши.

Богиня вывернула кисти и откинула от себя то, что напугало девушку. Лилиит отшатнулась, видя, как в ней летит шар страха и злобы. Знала, что, если ничего не сделает оно её поглотит.

Глаза охотницы затянула тьма, а руки инстинктивно вытянулись вперёд.

Она поймала.

Отбила.

Накопленная за века сила богини отрикошетила в небо и затянула его тьмой, через которую не пробивались звёзды.

Щикааль вздохнула:

– Ты хоть поняла, как ты это сделала?

– Нет.

Богиня провела рукой по лицу, стараясь вернуть себе самообладание, и уже обращалась к Иллюзионисту, который сидел у костра:

– Проверка будет прямо сейчас. Ты должен пройти вон ту стену наполовину. Сделать вид, что застрял в ней. Если застрянешь взаправду, я тебя вытаскивать не буду. Понял?

Томас молча встал с травы, подошёл к стене, на которую указала Щикааль и провёл по ней рукой.

Иллюзионист повернулся к каменной кладке спиной и сделал шаг назад.

Гилиаму показалось, что он видит, как медленно тает стена. А Томас остановился на половине, замер и вопросительно посмотрел на покровительницу.

– Выходи теперь.

Сын алари сделал глубокий вдох, как перед нырянием в воду и вернулся на тренировочную площадку.

– И как ты это сделал так быстро? – своеобразно похвалила его темноокая.

– Главное убедить себя, что та стена иллюзия. Этого становится достаточно.

– И сколько сил это требует? – Мартон сидел у берёзки, которая после всего произошедшего стала ему как родная.

Томас вместо ответа рухнул на землю и дрыгнул ногой, обутой в высокий ботинок.

Щикааль была довольна результатами, хоть и не сказала этого вслух. Женщина обвела охотников взглядом:

– Я обещала вам ответ на вопрос, если вы не подведёте меня. Истинные справились, смогли принять дар покровителя. Несмотря на то, что ваш Отражатель пользуется силой на уровне интуиции, я сдержу своё слово. Ветвь Сказателя завершалась умением, выигранным в бою с покровителем бардов. Сказатель, достигший девятой ступени, может внушать толпе людей абсолютно любые мысли и эмоции. Влияние держится до тех пор, пока Сказатель не передумает или не умрёт.

– Это умение определённо лучше моего, – подал голос Мартон от берёзки.

В помещении было жарко до той степени, когда от температуры начинали слезиться глаза. Окно, расположенное за спиной мужчины, было распахнуто, но движение воздуха отсутствовало.

Кузнец вытер пот с лица и вновь взялся за тяжёлый молот. Ударил по наковальне, звон полился из окна на улицу. Гуляющие по площади люди поморщились и постарались поскорее миновать кузницу.

Мастер выглянул в окно, усмехнулся, почесал щетину на подбородке, за которой скрывался совсем ещё свежий шрам и вернулся к своему прерванному занятию.

Рэйнер поднял только что выкованный меч, удовлетворённо кивнул и опустил ещё горячий клинок в корыто с водой. Меч зашипел, как ядовита змея, испустил клубы пара и затих.

По коридору, соединяющему несколько мастерских прошло пятеро закованных в латы людей. Рожи у них были до того зверские, что Рэйнер не решился их окликнуть и узнать кого они ищут. Но через минуту люди вернулись. Один из них снял шлем, поправил усы и обратился к кузнецу: