– А тебя сжуёт.

– Сам? – тут же спросил дрессировщик.

– Ты назвала хозяина людоедом? – угрожающе поинтересовался главный силач.

– В переносном смысле, – опомнилась Бетти. – Я имела в виду, что хозяин вас накажет.

– За что?

– За то, что вы не помогли мне поймать Непревзойдённую.

Цирк наконец-то догнал умчавшихся далеко вперёд Ядоша, Кияшко и Ушастую и встал лагерем в километре от Френцы. И пока обычные циркачи занимались повседневными делами, ближайшие помощники Удомо вновь собрались в фургоне на совещание и вновь устроили скандал.

– Мы помогали! Но ты разбила «указатель» и упустила девчонку.

– Сначала упустила девчонку, а потом разбила «указатель», – поправил дрессировщика силач.

– Не важно, – хмыкнул Тубрич. – Главное, что нашу Бетти сожрут тигры!

– Размечтался! – огрызнулась Ушастая.

– А мы посмотрим.

– Не посмотрите!

– Посмотрим.

– Не посмотрите!

Бетти снова тряхнула прибор, однако стрелка как до этого указывала налево, так и продолжала указывать, не испытывая никакого желания открывать Ушастой местонахождение феи.

– Посмотрим, посмотрим! – захохотал Кияшко, но был остановлен недовольным клоуном.

– Заткнитесь все, а? – попросил Нелепый Марчелло.

После чего поправил лацкан клоунского пиджака и улыбнулся во весь свой красный клоунский рот.

Нелепому очень нравилась и ругань соратников, и их страх перед хозяином, который заставлял Кияшку, Ушастую и Ядоша ругаться всё сильнее. Но клоун понимал, что за нападение на Щебетание и вторую провалившуюся попытку схватить Непревзойдённую Захариус накажет всех, и решил помочь глупым единомышленникам.

Но сначала его неправильно поняли.

– Сам заткнись, – посоветовала Марчелло Бетти.

– Умный какой! – бросил Кияшко, которому эта фраза казалась сильнейшим оскорблением.

– Хочешь посмеяться? – зло поинтересовался Тубрич.

– Хочу помочь! – объяснил клоун.

– Как?

– Помогу вам поймать Непревзойдённую.

– Как?

– Схватить, связать и привести к хозяину, – высокомерно обрисовал свои желания Марчелло.

– Мысль интересная, но где её теперь искать? – вздохнула Ушастая.

– Во Френце.

– Ха-ха-ха!

– После того что случилось в Щебетании, она побежит отсюда быстрее Дикого Страуса, – сообщил Нелепому усатый дрессировщик.

– Да! – подтвердил Кияшко, который только сейчас понял, почему Бетти засмеялась. – Фея давно сбежала!

– Как раз наоборот: ей нужно попасть во Френцу и сесть на Трамвай. – Марчелло поправил ярко-красный в зелёный горох галстук и приятно улыбнулся: – Фея совсем рядом. И мы её поймаем.

– Во Френце есть Улётная площадь, – припомнил Ядош.

– Когда поедет Трамвай? – тут же поинтересовалась Ушастая.

– В обед, – уточнил Нелепый.

– Устроим засаду!

– У нас мало времени.

– Успеем!

– А кто сделает засаду?

– Я и Кияшка, – не терпящим возражений тоном произнёс Марчелло.

– Кияшко!

– Я так и сказал.

Силач хотел обругать наглого клоуна, но, вспомнив, что Нелепый берёт его на охоту, передумал.

А вот Ядош и Ушастая приуныли. Они сообразили, что хитрый Марчелло собирается присвоить всю славу себе, но не представляли, как этому помешать: после событий в Щебетании городской голова Френцы запретил пропускать в город бедозавров и уж тем более – огромных долбоцефалов, что исключало участие Ядоша; а Бетти не могла отправить ночных гадов под яркое дневное солнце.

– Все согласны? – хихикнул клоун.

– Все. – Обрадованный Кияшко хлопнул себя по толстым ляжкам. – Мы сделаем!

– Непревзойдённая хоть и маленькая, но не глупая, – протянул усатый Тубрич. – Увидев вас, она догадается о засаде и не пойдёт на площадь.

После двух подряд неудач дрессировщик впал в тяжёлое уныние и попытался поделиться им с хитроумным клоуном. Однако Нелепый сразу же отбрил Ядоша:

– Мы не только окружим Улётную площадь, но выставим посты на всех городских воротах и отправим шпионов на все улицы. Если фея придёт к Трамваю – поймаем её там. Если не придёт – обыщем город и всё равно поймаем. – Клоун плотоядно ощерился и закончил: – Я чую, что Непревзойдённая во Френце. И я до неё доберусь.

* * *

– Прелесть огромна и чарующе хороша, – улыбнулся Джузеппе Кавальери, отвечая на вопрос Полики. – Прелесть настолько велика, что даже я не сумел побывать во всех её уголках. Но везде, абсолютно везде наш мир изумительно красив, потому что он – Прелесть.

Когда владелец «Четырёх Обезьян» говорил о путешествиях, на его лице появлялось мечтательное и удивительно доброе выражение. Он как будто возвращался в те земли, о которых рассказывал, как будто вставали они перед его внутренним взором, и Джузеппе не вспоминал, а описывал девочке то, что видел прямо сейчас.

– На севере есть огромные ледяные острова, на которых даже летом нужно носить тёплую шубу. На островах построены блестящие города из белого, похожего на лёд камня, а между островами плавают огромные корабли. Однажды мы построили на айсберге посёлок из снега и льда, в центре соорудили арену и поплыли по Хладному морю, останавливаясь и давая представления во всех портах побережья. То «Ледяное турне» длилось восемь месяцев. Представляешь? Восемь! Тысячи людей приходили на нашу арену и уходили радостные… Мы дарили им веселье и тепло.

– Ты был счастлив тогда? – спросила девочка.

– Безумно! – с жаром воскликнул Кавальери. – Мне нравится дарить людям радость. Собственно, для этого я живу: чтобы дарить окружающим тепло, улыбки и замечательные воспоминания, которые остаются на всю жизнь. Вот почему мне противно думать о том, что Захариус сотворил с моим цирком.

– Не расстраивайся.

– Как не расстраиваться? Я потерял всё, что у меня было!

– Расскажи ещё что-нибудь.

Когда Джузеппе говорил, он превращался в весёлого болтуна, который видел в своей жизни столько, что одно лишь перечисление путешествий заняло бы добрую половину дня. Когда Джузеппе говорил, он забывал, что находится в тюрьме, и поэтому Полика постоянно отвлекала его от грустных мыслей милой болтовнёй.

– Прелесть похожа на мир людей?

– Почему спрашиваешь?

– Ты говорил, что существуют легенды, согласно которым Прелесть создали феи. Если это так, то Прелесть должна походить на наш мир.