По большому счету, Натальиной вины в этом не было. В подвальном помещении находился не только морг. В противоположном конце коридора располагалась гардеробная, где в отдельных полиэтиленовых пакетах хранилась одежда пациентов, поступивших в больницу. Заведовала этим процессом пожилая тетя Зина, отчество которой никто из персонала не помнил. У тети Зины были больные, измученные артрозом ноги, ворчливый характер и способность подмечать все непорядки на пути следования. Впрочем, выходила она из своего помещения редко. Так получилось, что перестал работать старый телефонный аппарат, и она намеревалась доложить об этом старшей сестре-хозяйке. По дороге к лифту, зорко вглядываясь вдаль, заметила каталку, брошенную абы как. Шаркая больными ногами и ругая в целом весь средний и младший персонал больницы, она добрела до каталки, еще на подходе заметив на ней неподвижное тело, лежавшее под одеялом. Решив, что халатные санитары или медсестры бросили умершего прямо в коридоре в расчете на сотрудников морга, которые все равно его подберут, она с ворчанием накрыла Сергея одеяльцем с головой, посетовав на то, что он слишком рано ушел из жизни. Но даже это обстоятельство не могло снять вины с медработников за использование в качестве покрывала одеяла, а не простыни. Под ее усилием каталка отъехала к стене, освободив проход.

К чести Натальиного сокурсника следует отметить, что у него хватило сил не погрузиться в пучину обморока в третий раз. Замер же он при приближении тети Зины только от великого стыда. Не хотелось, чтобы слава о его не достойном мужчины поведении достигла ушей всего коллектива больницы и родного училища. Мелькнула, правда, мысль в случае чего сослаться на то, что плохо спал ночью, но была тут же отвергнута. Бессонница – не повод для того, чтобы отсыпаться на работе.

Он уже думал, что благополучно выкрутился из скользкого положения, тем более что каблучки Наташки еще не цокали по полу, возвещая о ее возвращении. Но тут, как назло, запершило в горле – возможно, от этого проклятого одеяла, жутко вонявшего антисептиками. Богатое воображение услужливо нарисовало картину, в которой эта старая тряпка выполняла ту же самую роль, что и в настоящий момент, но только на голом теле мертвого бомжа, больного проказой…

Вскочил он легко и быстро, не сумев удержать подступившую к горлу тошноту…

Наташку до конца недели освободили от практики. Тетя Зина месяц лежала в кардиологическом отделении по месту работы. Сережка вошел в анналы истории больницы и медучилища. Сейчас он крупный специалист в области судебной медицины.

Оглянувшись на еле видимый сквозь ливень особняк, я отметила направление, в котором нахожусь, и сорвала футболку, загадочным цветком болтавшуюся на ветке. Обратно неслась во весь опор. На крыльце, подбадривая меня криками «Давай-давай! Быстрее!» и ежась от холода и дождевых брызг, приплясывала Наташка. Размахивая моими мокрыми и опять грязными джинсами.

– Слушай! Не может так получиться, что этот остров сорвется с места и отправится в свободное плавание по всему озеру? Ты что-нибудь слышала про блуждающие острова?

Я приостановилась на первой ступеньке, пытаясь отмахнуться от ливня и медленно соображая, что будет, если мы отчалим на острове в туманную даль? Хорошая порция воды с крыши сразу же привела меня в чувство, и я, повизгивая, взлетела наверх, сердито вереща, что блуждающие острова, не что иное, как миф.

– Во всяком случае, мы никуда не сорвемся отсюда без лодки и весел, – весомо заявила я и с ужасом увидела, что дочь и не думала прятаться с ежедневниками. Не задерживаясь, я пролетела мимо, на ходу вырвав их из рук дочери. Наталья, охая, ахая и лязгая зубами, неслась за мной.

Через полчаса, высушенные и переодетые, мы могли без боязни предаваться воспоминаниям о холодном ливне. Дождь поменял характер. Утратив силу, стал нудной, ленивой изморосью. Не помню, в какой раз, приняв поздравление с днем рождения, я потягивала мартини с соком в компании с Наташкой и радовалась, что в доме не протекает крыша. Хорошо, что он такой добротный. Алена, полностью игнорировавшая любые спиртные напитки, как и кофе, нехотя потягивала апельсиновый сок. Юля ушла к Наине Андреевне. Не могу сказать, что чувствовала себя очень уютно – не давали покоя мысли о свежем захоронении. Но главное – было тепло.

Потянуло на общение, и я возобновила прерванный разговор о блуждающих островах. Где-то читала, что в зоне Бермудского треугольника есть как раз такие, из песчаника. В свое время была выдвинута версия, по которой бригантина «Мэри Селест» наткнулась на один из песчаных островов подобного рода. Экипаж – капитан, его жена, дочь и восемь человек команды, – сев на мель, решил, что ждать помощи не приходится, и спешно покинул судно. Все погрузились в шлюпку и отчалили на верную гибель в морской пучине. Бригантина же после очередной смены стоянки островом вновь обрела способность к самостоятельному плаванию, чем немедленно и воспользовалась. Нашли ее примерно в пятистах милях от места прежней парковки. Естественно, без команды, но со всеми признаками того, что члены экипажа вышли на пять минут подышать свежим морским воздухом и испарились. Даже стол был гостеприимно накрыт к обеду.

Попутно Алена вспомнила что-то о блуждающих островах, образованных из скоплений растительных остатков и водорослей. От них перешли к болотам, и там разговор увяз окончательно. Наташка попыталась перевести его на сведения, полученные от Юли, но кухонная дверь скрипнула, и я вовремя пнула подругу под столом ногой. Согласна – действие совершенно излишнее, если учесть, что дверь скрипнула случайно, а подруга тоже не глухая, о чем Наташка и не преминула заявить на повышенных тонах. Решив извиниться, я нечаянно подлила масла в огонь, промямлив, что абсолютно уверена в совершенстве ее слуха. Просто думала, что не сообразит заткнуться…

Минут пять мы с Аленой молчали – разве Наташку перебьешь, когда та упивается своим выступлением. А она упивалась. Даже бокал с мартини отставила в сторону. В конце концов, учитывая, что из этого обстоятельства тоже можно извлечь пользу, я тихонько спросила у дочери, интересовалась ли Юля происхождением ежедневников, которые дочь демонстративно держала под мышкой.

– Интересовалась, – пояснила Алена. – Я сказала, что это два детектива. Один ты дочитываешь – остановилась на предпоследней странице. Второй – собираешься начать читать. Учитывая постоянный дух соперничества с Натальей Николаевной в плане «А ну-ка, отними!», обе книги таскаешь с собой.

Наташка, поняв, что ее звездный час кончился, неожиданно легко с этим смирилась. Мое нежелание платить ей той же монетой позволяет подруге благополучно отораться и успокоиться из-за непоступления новых поводов к перепалке.

– Ленусик, ты бы поработала подслушивающим устройством у двери, – предложила она без всякого перехода от обвинений моей персоны в тупости, позволяющей мне делать выводы о ее собственной тупости, в результате которой все окружающие могут подумать, что она тупая, тогда как это всего лишь плод моих дурацких рассуждений. – Можешь слегка приоткрыть дверь, – милостиво разрешила она. – Главное, чтобы нас не услышали…

Едва Алена встала с места, как через порог кухни перешагнула Наина. Наталья едва сумела подавить волну недовольства, заставившую вспыхнуть маковым цветом щеки.