– Кое в чем ты права, – кивнула я. – Мне еще утром пришла в голову мысль, что Валерий брал с собой ключи от дома. Дверь-то ночью действительно была открыта. А зачем человеку, который отправляется на рыбалку, брать с собой связку ключей от дома, в котором ждет его возвращения родная жена. Это же лишний, абсолютно ненужный груз, требующий заботы, дабы не потерялся. Значит, Валерий был уверен, что приедет к закрытым дверям…

– Вот-вот! До тебя тоже дошло! Единственное сомнение – вместо Валерия здесь мог быть твой спасатель. Но тогда получается, что именно Юлька открыла ему дверь либо дала ключи. То-то она такая с утра спокойная. Потеряв любимого, так себя не ведут. Ей следовало для приличия некоторое время рвать на голове волосы. Скорее всего, они помирились, только Юлька почему-то не захотела уплыть с Дэном по новой. Наше появление в этом доме спутало ему все планы, этим и объясняется его дикая злость. В первую очередь – к тебе. – Я недоуменно посмотрела на Наташку и поерзала на лавочке. – Ты первая из нас попалась ему на глаза, – пояснила подруга. – Да еще, ко всему прочему, тебя пришлось спасать. Представляю, как он об этом пожалел.

– Между прочим, он меня и второй раз спас из воды, – запальчиво заявила я.

– Ну не топить же тебя при свидетелях! – возмутилась Наташка. – Кстати, об утоплении… На фига ему было топить Юльку?.. Не на фига! Значит, лодку продырявил Валерий! Нет бы встретиться с конкурентом по-джентльменски: надавать веслом по шее, ну настучать по макушке чем-нибудь еще… А то сводить счеты со слабой женщиной, которая и сопротивляться-то не состоянии… Мерзость какая.

– Я не думаю, что у Юльки вообще был любовник, – возразила я. – И…

– …разложить фарш на раскатанный пласт теста, свернуть рулетиком, а потом ножичком аккуратно разрезать на отдельные кусочки. Вот тебе и все ленивые пельмени… – затараторила Наташка, хватая ракетку и обмахиваясь ею, как веером, не забыв при этом задеть меня все той же ракеткой по плечу. Я едва успела отвести лицо в сторону.

Обижаться не стоило. Позади меня стояла Юля под руку с Наиной. Очевидно, старушка устала. Ей очень хотелось присесть рядом, но Юля потянула ее к дому, попросив Наталью оказать посильное содействие.

– Наина Андреевна приляжет отдохнуть, мы с тобой стащим вниз телевизор. Аленке обещала.

– Может быть, мне помочь? – с готовностью поднялась я с места.

– Нет-нет! – почему-то испугалась Юля. – Я уж лучше сама.

– У тебя, Ирка, сегодня привилегированное положение, – хохотнула подруга. – Да и телевизор жалко.

– Ну, как хотите, – постаралась не выдать радости.

Едва они исчезли с крыльца, я быстро пошла по знакомой тропинке к озеру. Замечательно! Никто не мешал рассуждать, кроме себя самой. Ну почему я всегда забываю смотреть себе под ноги! Как правило, без конца спотыкаюсь. Может, это от близорукости? Следует постоянно носить очки, а то даже Наташку в последнее время сбиваю с пути истинного. Хотя спотыкач – скорее всего от моей безалаберности и рассеянности. Не было еще на моем пути ни одной металлической крышки от колодца, которую бы я обошла стороной. Непременно по ней пройдусь. И если на дороге имеется хоть одна лужа, с искренним желанием ее обойти, обязательно влезу в самое глубокое место. А кочки, сучки, коряги и разные другие незначительные препятствия? Ну, все мои! Зимой неведомая сила так и тянет прогуляться под свешивающимися сосульками. Димка звереет от этой моей способности искать приключений на собственную голову. Раньше меня это сердило. Сейчас уже пообвыкла.

Сбросив шлепанцы, я босиком спустилась с откоса и внимательно осмотрелась. Ощущения тревоги не наблюдалось. Я отправилась по берегу в сторону, противоположную стоянке Дэна, и вскоре была вынуждена опять влезть в шлепки. Не очень-то приятно тащиться босиком по гальке. Над водой с криками носились чайки. Ветерок усилился, стало прохладнее, и я пожалела, что не взяла джемпер или ветровку. Отойдя на порядочное расстояние от причала, решила подобрать место, пригодное для соединения кусочков фотографии в единое целое. Этому как нельзя лучше отвечал огромный валун, барином расположившийся на берегу. Вот только не учла одного обстоятельства – как я ни загораживалась, ветер постоянно сдувал клочки фотографии с камня. Три составные части вообще улетели в воду, и во время операции по их выуживанию, я намочила джинсы. Хорошо еще, что клочки не отнесло от берега… Пришлось карабкаться наверх и располагаться на старом, местами поросшем мхом пне, по которому время от времени деловито сновали муравьи. Муравьиная куча некстати размещалась рядом. Неприятное соседство тут же дало о себе знать. До чего же неприятная штука – муравьиные укусы! Пришлось опять сворачиваться…

В ближайшие минут пятнадцать, если не больше, я носилась по лесу, выискивая подходящее место для парковки. В очередной раз продравшись через какие-то кусты, обнаружила себя в болоте. Увязнув по щиколотку, поняла, что здесь мне тоже не очень нравится, но вот выбраться было проблематично. Одну ногу я кое-как вытащила, правда, без шлепанца, зато другая увязла глубже. Решив, что обувь дороже, спасла шлепанец, затем принялась вытаскивать другую ногу. Попытка увенчалась удачей, если не считать того, что я увязла задом. Тут уж было не до второго шлепанца. В голову опять пришла мысль о хорошо сохранившихся татарах, лежащих где-нибудь подо мной в этом болоте. Легкий ужас молниеносно заставил выкарабкаться на сухое место. Но присоединять оставшийся шлепанец к обмундированию давно погибших татар мне не хотелось. Непатриотично как-то. Наломав сухостоя, упрямо пролезла к месту залегания шлепанца и, окончательно вывозившись в темно-коричневой густой жиже, выползла назад.

Оценив обстановку, решила взять правее – где-то там должен был располагаться особняк. О том, чтобы продолжить поиски подходящего места для сбора головоломки, уже не думалось. Думалось о том, что я дура редкостная – лучшего места для уединения, чем туалет в самом доме, не найти. Жаль, что это поздно пришло в дурную голову, которая, как известно, никогда не дает покоя ногам. Уверенно чавкая по грязи и разбрызгивая ее в разные стороны, я двигалась в выбранном направлении и вскоре вышла к… серебряному озеру.

От растерянности даже сбилось дыхание. Я оторопела, напряженно в него вглядываясь. Черная вода непреодолимо тянула к себе. Обычно такое ощущение возникает, когда стоишь на большой высоте, панически боишься свалиться вниз и одновременно чувствуешь, что тебя так и тянет сигануть туда по собственному, не поддающемуся логике, желанию. Может, здесь притягивала к себе не вода, а серебро? Срабатывал помимо воли тайный инстинкт стремления к обогащению? Я сделала пару шагов к озеру, уговаривая себя опомниться, и опомнилась. Этому во многом способствовало то, что я непостижимым образом ухитрилась взглянуть себе под ноги. А под ногами лежала маленькая кучка тоненьких косточек. Воображение мигом сослужило недобрую службу и облекло эти косточки в заячью плоть. Хотя для зайца их было явно маловато. Да и размер не тот. Но с моим воображением не поспоришь. Я увидела то, чего не было в действительности: вытянутое серенькое тельце зайца. Глаза бедняги, открытые навстречу вечности, смотрели на меня и сквозь меня. Он был мертв. Я заголосила от жалости к воображаемому животному. От моего истошного крика в прибрежных кустах что-то затрещало и ломанулось в сторону. «Кабан!» – мелькнуло в голове, и я застыла от страха. Потом пришла злость, заставившая выплеснуть на убийцу зайчика все знакомые печатные и непечатные выражения из своего и Наташкиного лексикона. Потом развернулась и, не оглядываясь, пошла наверх, куда глаза глядят. Направление оказалось правильным. Вскоре показался особняк, и я поняла, что ненавижу это здание.