– Нет, к сожалению, мы не смогли до них дотянуться, – с раскаянием в голосе ответила за всех Сесилия.

– Во флигеле есть приставная лестница.

– Неужели? Но даже вспомни мы об этом – разве туда попадёшь? Всё закрыто! Вы же нас заперли.

– Мы оставили проход между магазином и флигелем открытым. – Мариса покачала головой.

– Правда? А мы даже не проверили ту дверь.

Враньё. Два раза подряд. Они не раз карабкались по лестнице во флигеле, чтобы добраться до склянок с травами на верхних полках. А через дверь между магазином и флигелем выбрались на пляж.

– Не страшно. Вытрем полки завтра, – миролюбиво сказала Мариса.

– Тогда все ужинать! – скомандовал Хьюго и уже почти развернулся, чтобы уйти, как вдруг Генри затрясся с ног до головы.

Он тянул себя за свитер, вытащил из штанов рубашку и едва не выскакивал из шорт.

– Песок, везде песок, – пожаловался он. – Даже в…

– Он хочет сказать – пыль! – пояснила Винни, перебивая брата. – Грязь.

– Мы собирались принять душ, – сказала Сесилия, торопливо выводя Генри за руку в открытую дверь магазина.

После еды – им перепало несколько ломтиков белого хлеба с маслом, таких сухих, что края крошились, – дети бросились в свою комнату и вытащили спрятанные в кипе грязного белья пакетики леденцов. Поскольку запереть дверь они не могли, Сесилия сложила конфеты на кровать Винни так, чтобы быстро накрыть их одеялом, если появятся незваные гости. Достав блокнот, Сесилия приготовилась пробовать леденцы и записывать результаты наблюдений.

– Итак, номер один. «Серебристо-стальные конфеты мы сделали одними из первых. В лакричную массу добавили цветы горечавки. Название: «Отвага», – записала она.

Винни кивнула. Сесилия взяла из пакета серебристый кругляшок и подняла его повыше, к проникающим в окна последним лучам заходящего солнца:

– Генри, чего ты больше всего боишься?

– Не знаю. Наверное, что никогда не научусь читать и писать.

– Это слишком сложно. А ещё чего-нибудь боишься?

– Я не люблю… стоять у открытого окна на третьем этаже!

– Верно, – кивнула Винни. – Ты боишься высоты.

– Хорошо, – кивнула Сесилия. – Слушай меня внимательно, Генри! Сейчас мы все втроём выберемся в окно на крышу, дойдём до оранжевой лестницы, а потом…

– Нет! Ни за что! – Генри бросился к своей кровати и заполз под нижнюю полку, на которой лежали его рюкзак и чемодан.

– Ты что?! Так нельзя! – возмущённо воскликнула Винни.

– Я понарошку, – прошептала Сесилия. – Генри, вот тебе очень вкусная серебристая конфета. – Сесилия опустилась на колени у кровати брата и погладила Генри по торчащему из-под полки плечу. – Мы никуда не полезем. Я пошутила.

Генри забрал с ладони сестры заманчиво мерцающий кругляшок и забился ещё дальше.

– Ну как? Вкусно? – спросила Сесилия.

– Ммм, – промычал малыш, выбираясь из-под полки. – Пахнет свежим ветром и белой жвачкой, – заявил он, глядя Сесилии прямо в глаза.

– То есть мятной жвачкой?

– Ага. – Генри кивнул и, громко чмокая от удовольствия, пошёл к окну.

– Не волнуйся, это проверка, – тихо сказала Сесилия сестре и, повернувшись к брату, сообщила: – Ну, я пошла по крыше к оранжевой лестнице! Спущусь в зимний сад. – Подойдя к окну, она открыла его и выглянула наружу. – Жаль, что вы не хотите прогуляться!

– Я хочу! – тут же вызвался Генри и уцепился за подол короткого платья Сесилии.

– Ты же боишься!

– А вот и нет! Я ничего не боюсь!

Сесилия закрыла окно и обернулась к брату.

– Эксперимент увенчался успехом! – объявила она, принимаясь строчить в блокнот. – С этим ясно! – Она вернулась к кровати Винни. – Что у нас дальше? «Разговорчивые»! Отлично! – Сесилия выкатила на ладонь бирюзовый кругляшок. – На следующие несколько минут я умолкаю. Вы не услышите от меня ни слова. Молчу как рыба!

– Подожди! – Как ни хотелось Винни попробовать новые конфеты, она понимала, что на неё они не подействуют. Однако и план Сесилии ей не понравился. – Так нечестно. Если знаешь, что должно произойти, то и ждать будешь именно этого. У мамы и папы в лаборатории подопытные не знают, каких результатов ждать. Иначе эксперименты считаются недействительными.

– Ты права, – признала Сесилия. – Устроим дегустацию вслепую!

– Закройте глаза! – тут же скомандовала Винни – её всё больше увлекала эта игра. Она дала Генри конфету из упаковки с этикеткой «Разговорчивые», а Сесилии протянула другую, из серии «Лишь бы никто не заболел». – Как тебе на вкус, Генри?

– Похоже на апельсиновый сок с перцем!

– Отлично, спасибо. – Винни записала ответ в блокнот. – А ты что скажешь, Сеси?

– У меня как печенье с молоком. Очень вкусно! Мммм!

– Если мы попробуем все конфеты, то в нас будет много-много лакрицы, и мы всю ночь не будем спать, а будем прыгать и бегать. А утром, когда встанет солнце, всё равно будем бегать и даже побежим на пляж, где много песка, и я пойду купаться…

Сесилия перевела взгляд с без умолку тараторящего Генри на сестру:

– Ты что, дала ему конфету, которая развязывает язык?

– Угадала! – Винни с улыбкой написала в блокноте «Генри» и заключила имя брата в сердечко.

– А ему точно можно столько сладкого? Я не говорю, что детям вредно лакрицу, но, может, сначала проверить, как она действует на таких маленьких мальчиков, прежде чем давать Генри ещё конфет… Вдруг окажется, что у детей возникают побочные эффекты, а мы не… – Сесилия замолчала, не договорив. – Почему ты так на меня смотришь? У тебя что-то болит? Тебе нехорошо?

– Мне очень хорошо! Я просто счастлива!

– Почему?

– Потому что конфеты «Лишь бы никто не заболел» действуют! – Винни поставила ещё одну галочку в блокнот рядом с третьим названием.

Сесилия покачала головой, но потом улыбнулась:

– Ну разве это не прекрасно! Как хорошо, что родители привезли нас сюда. А то мы бы никогда не узнали, что ты способна творить такие чудеса, Винни!

– Да, хорошо, что мы живём в этом странном доме, спим на странных кроватях, видим странных людей и голубей, которые тоже спят, и никогда не видим… – Генри изливал свои мысли ещё несколько минут, прежде чем действие конфеты закончилось.

– На сегодня этот леденец последний! Вряд ли стоит давать пятилетнему мальчику столько разных конфет подряд, – сказала Винни и взяла оранжевый кругляшок, сделанный с настроением «Я лучше всех, и мне это известно». – Генри, как у тебя в последнее время с чтением?