– Как срочно? – зевая, спросил Брамс.

– Да, как сможешь, так и приезжай, – уклончиво ответил Дед Акын.

– Я могу хоть сейчас, если это важно! – недовольно буркнул Осип Емельянович.

– Да, это важно, – сказал Дед.

– Хорошо, в течение часа буду, – пообещал Брамс и, мельком взглянув на часы, отправился в ванную комнату.

Дарьи ещё не было. Осип Емельянович оставил ей записку на столе, что уехал по срочным делам, надеется скоро вернуться.

* * *

Встретили Брамса Дед и его друг Трисон. Пёс, как обычно, для порядка пару раз тявкнул и, обнюхав гостя, успокоился.

– Что опять? – прямо с порога спросил Ёся.

– Ты хоть присядь, – усмехнулся дед, – так на пороге и будем общаться?

Брамс прошёл на кухню и сел за стол.

– Понимаешь, Ёся, – осторожно начал Дед, – тут такое дело необычное, что я даже не знаю, как поступить. Акробат просил пока тебе ничего не говорить, но… я так не могу. Для меня всё равно, что соврать, что промолчать. Понимаешь? Тем более, мы тут с ним на птичьих правах. Надеюсь, ты не будешь считать, что я стуканул на своего товарища…

Осип Емельянович пристально посмотрел на Деда и, покачав головой, тихо сказал:

– Об одном прошу, Андрей Михалыч, давай без заездов. Говори прямо, что тут у вас опять стряслось?

– Ну, прямо так прямо, – вздохнул Дед и выпалил: – с нами теперь ещё один человек живёт.

– Кто? – остолбенел Брамс. – Что за человек? Давно?

– С неделю уже, – Дед опустил глаза.

– А почему ты раньше не сказал? – нахмурился Осип Емельянович.

– Ты понимаешь, Ёся, я не думал и не гадал, что она здесь задержится…

– Она? – Брамс совсем растерялся. – В смысле, женщина?

– Думаю, что да! – усмехнулся Дед.

– Что значит, думаешь? Баба?

– Ну, вроде, да…

– Дед, не зли меня, – Брамс вскочил со стула и стал нервно прохаживаться по кухне. – Ты, что, не отличаешь уже мужика от бабы?

– Отличаю-отличаю, не горячись Ёся, – Дед подошёл к Брамсу и тронул его за плечо. – Я к тому, что сейчас всё что угодно можно ожидать. Смотришь – баба, рыло помыл – мужик. Как их там, эти трансы-шмансы и всякая дребедень. Ты чего телевизор не смотришь? Вроде баба, но голос прокуренный, пропитый, под глазом фингал, волос на голове… наверное, у меня больше.

– Так, ясно с вами, – Осип снова присел на стул. – А теперь по порядку. Как она…или оно сюда попало?

– Любовь! – цокнув языком, объявил Дед Акын.

– У кого? – Брамс разинул рот.

– У Мити и Оли. Да, забыл сказать, Олей её кличут. Оля-Одесситка. Но она к Одессе имеет такое же отношение, как мы с тобой к Рио-де-Жанейро. Просто погремуха такая. В общем, наш Акробат влюбился, жениться собирается…

– Так у него же паспорта нет, – выпятил губу Брамс, – как он жениться собирается?

– Говорит, скоро будет, – заверил Дед, – он к ментам ходил, заяву написал, дескать, документы у него стырили, ну, ему там и сказали, что паспорт можно и здесь получить или что-то вроде того, я подробностей не знаю.

– А откуда она взялась эта… как её…

– Оля, – напомнил Дед. – Митя говорит, что знает её с детства, что судьба у неё трудная. Они когда-то в школе с ней дружили. Встретились случайно. Судьба!

– Судьба-то судьба, – уныло произнёс Осип Емельянович, – но Клавдия Порфирьевна пронюхает, примчится за добавкой, как пить дать.

– Так поэтому я и решил с тобой это обсудить. Может, запустить легенду, что к нам гостья приехала, ну, допустим, скажу, моя дочь. Нет-нет, дочь не прокатит, – поправил себя Дед Акын, – но вот, например, племянница – это можно. Приехала, мол, погостить, столицу посмотреть и так далее. Ну, что она, эта Клавдия, не человек, что ли? Должна же понимать, что мы люди, и у нас есть…

– Да ей наплевать, что и кто у нас есть. Ей лишь бы с нас лишний рубль содрать. Слушай, ну, а у них это серьёзно? Может, побалуются, да разбегутся? – предположил Брамс.

– Серьёзно, Ёся, насколько я понимаю, – закивал Дед Акын, – ты знаешь, Митю, словно подменили. Он другим человеком стал. Вот тут, – он кивнул на стол, – сядут и воркуют до полуночи. Я как-то ночью запёрся на кухню, воды попить, а они целуются, и даже меня не заметили, или сделали вид, что не заметили…

– А как с этим? – Брамс щёлкнул указательным пальцем по горлу.

– В полнейшей завязке, – сказал Дед и добавил: – и Митя, и его невеста. Ни грамма.

– Ну, хоть это радует, – довольно улыбнулся Осип Емельянович. – Ну, так что? Что будем делать? Твои предложения?

– Моё предложение в силе. Объявим пока Олю моей племянницей. Ну, а там посмотрим, куда кривая выведет.

– Тогда давай так: я не стану смущать Митю, ты тут сам ситуацию разруливай. Скажи ему, что мы откровенно поговорили, я против их любви не возражаю, а желаю им только счастья. Договорились?

– Эх, Ёся, ты настоящий друг! А он дурак боялся, что ты их выгонишь.

– Неужели так плохо думает обо мне? – рассмеялся Брамс.

– Вот и я ему говорю: с головой не дружишь, что ли? Ёся даже собаку не выгнал, а тут целая невеста. Спасибо тебе, Осип, большое спасибо. Чайку? – предложил Дед.

– А давай! – махнул рукой Осип.

«Осталось ещё Деду влюбиться, – мысленно рассуждал Брамс, – и вся наша компания начнёт новую жизнь. Вот тебе и Митя. Что любовь с людьми делает. Дед говорит, преобразился наш хулиган. Вдруг это и правда – судьба. А копни глубже, что выходит, за всеми этими случайностями, встречами, влюблённостями кто стоит? Известно, кто – Константин Евсеевич Фарберг. И как ни крути, а обо всём этом нужно будет в романе написать. Вот скажи, Ёся, какая книга интересная? Не любая ведь. А только та, в которой есть судьба и любовь. Ну, а у нас так получается, чуть ли не на каждой странице будет и судьба, и любовь, и… что ещё? Вот – счастье! Точно, как же без счастья-то? Без счастья нельзя…».

Мысли Осипа прервал дверной звонок.

– А вот и наши влюблённые! – улыбнулся Дед.

Увидев на кухне Брамса, Акробат нахмурился и обратился к сожителю:

– Всё разболтал?

Дед молча развёл руками. Осип Емельянович встал из-за стола и протянул поочерёдно руку Мите и Оле, последней представившись Осипом.

– Это что за выражения такие? – повернувшись к Акробату, недовольно произнёс Брамс. – Что значит «разболтал»? У тебя тайны от меня стали появляться?

– Да нет, Ёся, я… понимаешь… ну это… в общем, извини, опять что-то не то ляпнул.

– Дед, к твоему сведению, не разболтал, а поделился с товарищем радостной новостью. Поздравляю вас, тебя и твою невесту. И желаю вам счастья. Как там говорят в таких случаях? Совет да любовь!