– И слава богу, – Осип Емельянович обнял женщину и прижал к себе, – что ни делается, всё к лучшему. Я думаю, судьба твоя неглупая тётка. Сначала с Фарбергом свела, теперь вот со мной…

– Это вы сейчас сами себе комплимент отпустили? – весело рассмеялась Дарья.

– Сам себя не похвалишь.., – улыбнулся Брамс и спросил: – Не боишься выходить за меня замуж?

– А чего уж теперь бояться, уже дала согласие, – Дарья взъерошила мужчине волосы. – Поздно уже бояться. Да и возраст у меня замечательный. А знаете почему?

– В смысле… там это… «баба ягодка опять»? – смутился Осип Емельянович.

– Это банально, – махнула рукой Дарья, – во-первых, мне ещё до «ягодки» нужно дожить, а во-вторых, я по другому отношусь к своему возрасту: когда женщине за сорок, ей можно всё, но уже ничего не страшно.

– И то верно! – согласился Брамс и продолжил: – А ты шалунья, Даша, – он шутливо погрозил ей пальцем.

– Точно-точно, – закивала женщина, – погодите, Осип Емельянович, вот выйду замуж, тогда увидите эту шалунью.

– Ой-ой-ой! – Брамс схватился за голову. – Уже боюсь, поджилки трясутся.

Влюблённые крепко обнялись и застыли в продолжительном поцелуе.

Глава 21. Смерть не спросит, придет да скосит.

На следующий день рано утром Брамса разбудили мурманчане, соседи дочери, организовавшие люксовские роды своей собаке.

– Принимай поздравления, Осип Емельянович!

Сердце Брамса ёкнуло и сжалось.

– Ну, говорите! – едва не выкрикнул он.

– С внуком вас, уважаемый. Четыре килограмма – богатырь! Мы уже отмечаем! Так что приступайте.

– Спасибо, ребята! – Брамс почувствовал как по щеке скатилась слеза.

Та самая – сладкая. Такая радость охватила всё сознание новоиспечённого деда, что хотелось выйти на балкон и объявить о своём счастье всему свету. Люди по разному воспринимают такие новости: одни не сразу осознают, что произошло, других охватывает странное чувство неизвестности, третьи готовы прыгать от радости и весело кричать. Осип Емельянович относился к третьему типу. Однако из этого состояния скоро пришлось выходить. Через несколько минут после первого звонка раздался второй, номер неизвестный, Брамс даже сначала не хотел поднимать трубку, но что-то ему подсказало: «Нужно поднять».

– Алё, Ёся, это ты? – раздался в трубке встревоженный голос Акробата.

– Да я, конечно, если мне звонишь, – буркнул Осип Емельянович и удивлённо спросил: – А что это у тебя за телефон, себе отдельный купил?

– Нет, я взял у приятеля, телефон у деда сел, а я не могу на него зарядку найти. Ну, вот пришлось по памяти набирать, уже два раза нарвался на незнакомых людей – послали сам знаешь куда. Ну, хорошо хоть дозвонился. Тут это… в общем… беда у нас…

– Что там опять такое? – вздрогнул Брамс.

– Дед боты надул…

– Чего? – вскрикнул Осип Емельянович.

– Умер Дед, – печально произнёс Митя.

– Как? – растерялся Брамс и переспросил: – Как умер?

– Ну, как умирают, – ответил Акробат, – вчера всё было нормально, мы с ним вечером в картишки перебросились, ни на что не жаловался, а утром бужу на завтрак, а он холодный.

– Где он сейчас? – спросил Брамс.

– Да у себя в кровати лежит, рядом Трисон скулит, мы тут вызвали, кого надо, сказали, что сейчас приедут. Знакомый говорит, нужно ехать договариваться насчёт похорон, у него же прописки здесь нет. Ёсь, копия паспорта его нужна, сделаешь?

– Конечно, сделаю. Ладно, жди, – Осип тяжело вздохнул, – сейчас заеду.

В этот момент щёлкнул замок на входной двери, и в квартиру вошла Дарья.

– Как спалось, Осип Емельянович?

– Спалось хорошо, – вяло улыбнулся Брамс, – да вот просыпается как-то не очень. Хотя есть и приятные новости, и плохие.

– Начните с приятных, может, о плохих и забудете, – подмигнула Дарья.

– Такое не забывается, мне нужно срочно ехать. Но всё же начну с хорошей: внук у меня родился.

– Боже мой! – всплеснула руками Дарья. – Поздравляю! – она подошла к Осипу и, звонко поцеловав его в щёку, спросила: – С мамой всё хорошо?

– Да, там, на Севере, всё отлично, звонили соседи, сказали, что никаких проблем не было. Зато здесь, в столице, проблема нарисовалась совсем внезапно и некстати. Товарищ мой умер.

– Надо же, в один день! – ахнула Дарья. – И сколько же ему лет?

– Под семьдесят.

– А отчего?

– Не знаю, – пожал плечами, – сожитель его сказал, что с вечера всё было хорошо, а утром обнаружил его в постели мёртвым.

– Хоть и нельзя так говорить, – вздохнула Дарья, – но это хорошая смерть. Господи, прости мою душу грешную, – перекрестилась она.

– Даша, я сейчас поеду к ним, нужно будет в морг ехать, договариваться о похоронах, у него вдобавок ко всему ещё и прописки нет. Поможешь мне?

– Конечно, – закивала Дарья, – говорите, что нужно делать.

– Ты сканером, принтером умеешь пользоваться? – спросил Брамс и заметил на лице Дарьи недоумение.

– Осип Емельянович, – покачала она головой, – ну, конечно, могу. Работать у Константина Евсеевича и не уметь всем этим пользоваться, это всё равно, если повар не умеет картошку в мундире сварить.

– Ну, и прекрасно, – потёр руками Брамс, – я сейчас пришлю Колю, распечатаешь копию паспорта, и пусть мухой везёт обратно, я на связи. А лучше сделай на всякий случай три-четыре копии. Бюрократия она такая непредсказуемая. Ты тут не суетись сегодня, отдыхай. Копии сделаешь, и иди домой.

– Нет-нет, Осип Емельянович, я дождусь вас. Всё-таки у вас, несмотря на трагическое происшествие, ещё одно событие сегодня произошло.

– Да, – уныло произнёс Брамс, – прямо классика: жизнь и смерть ходят всегда рядом. В одном месте человек родился, в другом – умер.

– Зато никогда не забудете дату смерти своего товарища.

– Верно, – согласился Осип Емельянович и набрал номер телефон водителя.

* * *

Агент бюро ритуальных услуг опередил Брамса на целых полчаса.

– Вот его родственник, – Акробат кивнул в сторону вошедшего Осипа Емельяновича, – договаривайся с ним.

– Добрый день, – поприветствовал агент Брамса.

– Да уж, – ядовито усмехнулся Осип. – Ты точно в ритуальных услугах работаешь? Или новичок?

– Точно, – виновато произнёс агент, – но вы правы, недавно.

– Заметно, – буркнул Брамс. – У людей близкий человек умер, а ты ляпаешь «добрый день». Может, ещё и в могилу провожаешь покойника с пожеланием тому счастливого пути? Не?