В середине августа «У-507» вторглась в бразильские территориальные воды и потопила шесть кораблей. В ответ правительство Бразилии после долгих колебаний все-таки объявило войну Германии и Италии.

С помощью регулярных публикаций об успешных действиях подводников и растущих потерях союзников в военном и торговом тоннаже пропагандисты Геббельса пытались скрыть от населения подлинное положение дел. Экстренные сообщения о победах в «битве за Атлантику» должны были вызвать у народа эйфорию со всеми вытекающими из нее последствиями.

Тем временем в штабе Деница уже успели основательно подготовиться к использованию подводных лодок на морских коммуникациях в Южной Атлантике. Десять субмарин были переоборудованы и превращены в «дойных коров». С них сняли торпедные аппараты, оставив для отражения воздушных атак два легких зенитных орудия калибром 3,7 и 2 сантиметра. Запас горючего на каждой из лодок составлял 700 тонн. Из него, в зависимости от расстояния до базы, на другие субмарины могло быть перекачано от 400 до 600 тонн. Так, например, каждая из пяти подлодок, направляющихся к Капштадту, могла получить с подводного танкера 90 тонн солярки.

Если на подводной лодке погибал или был ранен радист, машинист или торпедист, на борту «дойной коровы» всегда можно было найти подходящую замену. Кроме того, в состав ее экипажа непременно входил хирург.

Вот уже несколько дней мелкая водная пыль не закрывала больше горизонт и громадные волны не гонялись друг за другом, опрокидывая пенистые гребни. На голубом небе ярко сияло солнце, вода под форштевнем крейсировавшей южнее Азорских островов «У-459» казалась окрашенной в пастельные тона, и легкий ветерок приятно освежал лицо. Капитан 3-го ранга фон Вилламовиц-Мёллендорф распорядился застопорить двигатель, чтобы максимально снизить расход горючего, и теперь наслаждался на мостике тишиной и спокойствием, царившими над бескрайними просторами океана.

Вилламовиц-Мёллендорф был уже довольно пожилым человеком и выглядел гораздо старше своих лет. По возрасту он никак не мог служить на подводном флоте, но непомерное честолюбие помогло выходцу из старинного дворянского рода преодолеть все препоны. В конце концов его назначили командиром подводного танкера.

С его приходом для экипажа кончилась спокойная жизнь. В походе он дал полную волю своей буйной фантазии и занялся «укреплением боевого духа подводников», постоянно заставляя их проводить учебные стрельбы или отрабатывать навыки перекачки горючего на другие подлодки. Однажды он даже устроил соревнования по игре в скат с целью провести в дальнейшем «чемпионат по этой карточной игре среди экипажей задействованных в Атлантическом океане подводных лодок». С хирургом он любил беседовать на самые разнообразные темы, однако врач под любым предлогом старался избежать встреч с ним, ибо Вилламовиц-Мёллендорф, как правило, повторял на все лады основные постулаты нацистской пропаганды, нудно пересказывал содержание прочитанных книг или предавался воспоминаниям о своей службе на кайзеровском флоте.

«У-459» уже перекачала горючее на три субмарины, одна из которых возвращалась на базу от побережья Венесуэлы, а две другие, наоборот, направлялись в Латинскую Америку и к Капштадтиз. С подлодки, крейсировавшей в бразильских территориальных водах, был снят машинист, подцепивший триппер во время недолгого пребывания на берегу. Теперь хирург пичкал бедолагу таблетками и заставлял пить в огромном количестве жидкий солодовый кофе.

Когда ближе к вечеру командир, в очередной раз приказав сигнальщикам не сводить глаз с горизонта, спустился вниз, чтобы выкурить сигару, один из матросов зло пробормотал:

— Хорошо б на пару часиков запереть старика. Иначе мы точно рехнемся.

Вдали показалась маленькая точка, и командир на всякий случай распорядился приготовиться к погружению. Точка медленно увеличивалась в размерах, и вскоре сигнальщики и спешно выбравшийся на мостик командир увидели выпирающий из воды черный горб.

— Мы вас долго искали и, как видите, нашли! — радостно закричал Вилламовиц-Мёллендорф, прижимая к губам большой никелированный мегафон.

Из железного «вымени» «дойной коровы» через подведенные шланги быстро перекачали солярку, пресную воду и воздух высокого давления. Напоследок кок с транспортной подлодки передал «коллеге» пачку печатных изданий. Сверху лежали несколько раздобытых в Бресте порнографических журналов.

Низкий силуэт субмарины быстро пропал в надвигающихся сумерках, но Вилламовиц-Мёллендорф еще долго с нескрываемой завистью смотрел ей вслед.

Лодка шла в надводном положении. Одетые в шорты и соломенные шляпы вахтенные на мостике наслаждались прекрасной погодой. Тяжелые бинокли с двойными стеклами болтались на мокрых от пота жилистых шеях сигнальщиков.

Командир с удовольствием насвистывал «Марш американских моряков». После двух боевых рейдов у побережья США он очень полюбил эту мелодию. Офицер уже получил Рыцарский крест и не слишком радовался переброске его субмарины в южную Атлантику, считая это боевое плавание чем-то вроде «прогулки по морю».

Командир устало провел ладонью по заросшему многодневной щетиной лицу и окинул хмурым взглядом черные тела весело выпрыгивающих из воды дельфинов.

— Сколько нам еще идти до Санкт-Элены? — спросил он штурмана.

— Часа четыре, не меньше.

На следующий день утром, когда лодка находилась неподалеку от острова, сигнальщик закричал в полный голос:

— Справа по борту концы мачт!

— Дождались, — пробормотал командир, вскинув к глазам бинокль.

Лодка устремилась вперед со скоростью острого ножа, разрезающего масло. Командир придирчиво осмотрел показавшиеся из-за горизонта надстройки и тонкую струйку дыма и решил, что перед ними транспорт, направляющийся от мыса Доброй Надежды к месту сбора конвоев во Фритауне. Убедившись, что судно не идет зигзагообразным курсом, он приказал приблизиться к нему на расстояние в 7 миль и потом уйти под воду.

Чуть ли не каждую секунду из глубины шахты поднимался перископ. Штурман, выслушав сведения, переданные командиром, зашелестел страницами толстого справочника торговых судов иностранных государств и сообщил, что корабль водоизмещением 8000 тонн принадлежит английской компании «Глен Лайн Лимитед». Командир кивнул в ответ и с удовлетворением констатировал, что в этом регионе пока еще можно атаковать днем.

— Первый аппарат, пли!

Командир припал к визиру подводной стрельбы, не сводя глаз со стремительно убегавшей от носа подлодки пенистой дорожки. Через 42 секунды за высокой трубой транспорта поднялся водяной гейзер, а затем глухо пророкотал взрыв. Корабль повалился набок, и командир приказал обойти вокруг него. Когда транспорт перевернулся и, задрав корму, начал уходить под воду, командир приказал:

— Всплывать!

Море забурлило, сомкнувшись над торпедированным транспортом и выбросив на поверхность несколько воздушных пузырей.

— Что это? Вода вся красная! — наваливаясь грудью на леер, закричал один из матросов.