–  Армия может понадобиться где-то еще, – предположил Нелум, чей мозг, как всегда, работал на опережение, просчитывая все возможности.

–  Я бы об этом знал, – сказал Бринд. – Не забывай, я ведь командую всеми войсками империи.

–  Ну, значит, нам опять чесать галопом через всю империю в поисках единорога с тремя яйцами, – проворчал Апий.

–  Мы пока не знаем, что там такое, – напомнил Бринд. – Может, единороги, может, нет – поедем и узнаем.

–  Что ж, может быть, ты и прав, – сказал капитан. – А вот и наша леди Рика.

Пока солнце лениво вставало над Виллджамуром, следователь Джерид покидал свой дом в районе Кайхо. Он миновал Гата-Гуля, спустился вдоль иренов на Гата-дю-Оук, прошел отель «Виллджамур» и трактир под названием «Седло дриады». Здесь располагались экстравагантные магазины элитных поставщиков наркотиков и эротики, где можно было купить и «любовное зелье», эффект которого приводил к контролируемому изнасилованию. Ничего общего с тем, о чем поется в романтических балладах, и почему его вообще разрешают – непонятно. В этом весь Виллджамур: если вы при деньгах, покупайте что хотите, и плевать на этику. Можете бродить по улицам и предаваться страстям, сколько душа пожелает.

В тени высоких оград, где дорога делала поворот вправо, его уже поджидали детишки с Гата-Гамаль. Поверх стены торчали головы двух заводил – рыжего и белобрысого, обоим лет по десять, не больше, оба в теплой одежде в несколько слоев, в теплых рукавицах, со снежками наготове. Джерид уставился на них в упор – пусть хотя бы задумаются о том, что делают.

Они не задумались.

Снежки прорезали воздух, но упали, разбившись о мостовую у самых его ног, и он улыбнулся:

–  Не сегодня, ребятки.

Он повернулся, понюхал воздух и пошел дальше… Здоровенный ком снега врезался ему в затылок.

Ублюдки!

Возбужденно размахивая руками, белобрысый и рыжий помчались прочь, остальных нигде не было видно, а потом и те двое пропали, оставив лишь отзвуки смеха да капли от растаявшего снега, стекающие с головы Джерида.

Запахнув полы плаща и убедившись, что снежных снайперов нет нигде поблизости, Джерид продолжил свой путь через одну из наименее известных частей города, а пар от дыхания клубился вокруг его лица, точно призрак, не желающий оставлять его в покое.

Джерид то и дело прокручивал в уме известные ему детали убийства Деламонда Гхуды. Сложность случая усугублялась немалым количеством людей, которые могли желать советнику смерти. Итак, скончался высокопоставленный чиновник, причем непонятным образом.

Единственной возможной причиной такой смерти могла быть какая-нибудь реликвия, так что наиболее вероятный подозреваемый – культист. Но обычно у культистов нет нужды в советниках, ведь они проводят свои операции на уровне выше правительственного. Да и выше человеческого, если уж на то пошло. А из-за того, что теперь к услугам культистов прибегали и военные, их отношения с властями Виллджамура стали лучше некуда. Так что нет, вряд ли убийца – культист, хотя и эту возможность тоже не следует сбрасывать со счетов.

Надо бы ему попасть в Атриум, чтобы на месте выяснить, над какими проектами работал Гхуда перед смертью. Наверняка что-то важное, если не нашлось другого способа его остановить.

А что же та женщина, Туя, которая последняя видела его живым? Да и с женой Гхуды разговаривать не хотелось, ведь придется объяснять ей, как ее муж провел свою последнюю ночь на земле.

В довершение всего вечером ему еще предстояла встреча с собственной женой, Марисой. Как же убедить ее вернуться?

Ну и денек.

Трист договорился встретиться с ним позже. В настоящее время он «допрашивает» одного человека, подозреваемого в краже со взломом где-то в Кейвсайде. Джерид разрешил ему заняться этим самостоятельно, поскольку пытать Трист мастер – и не только физически. Трист обладал даром пытки психологической, подозреваемые у него то и дело разражались слезами или взрывались от ярости. Не мытьем, так катаньем он всегда получал желаемое, и Джерида это устраивало, пока все проходило в рамках закона. Надо всегда поступать так, как написано в книге, а то начальники припомнят тебе это потом, когда в один прекрасный день ты вдруг выйдешь у них из милости.

Джериду нравилась эта сторона города. Он стоял прямо у Астрономической башни, ее причудливый восьмигранник, высившийся над ним, всеми своими стеклянными боками отражал красный солнечный свет, стремившийся пробить туман и тучи. Да, в этом районе Виллджамура жить явно приятнее, чем в Кейвсайде. К несчастью, работа чаще всего приводила его именно туда. Жилищные условия там были ужасные, нищету старательно прятали с глаз. Санитарные условия тоже оставляли желать много лучшего, поэтому весь район пронизывала постоянная неистребимая вонь, и многие предпочли бы вывести все это за пределы города.

Подготовив вопросы, он приблизился к небольшому домику, который буквально спрятался между своими соседями. Несмотря на его центральное расположение, люди шли мимо, даже не поворачивая головы в его сторону, точно, сами не отдавая себе в этом отчета, старались сделать вид, будто его не существует. Невыразительная металлическая дверь терялась на фоне гладкой стены из бледного камня. Он резко постучал и приготовился ждать, но дверь распахнулась почти сразу: на пороге стояла женщина с волосами цвета воронова крыла и бледным узким угловатым лицом.

Это была банши.

–  Доброе утро. Следователь Румекс Джерид. У меня к вам несколько вопросов.

–  Да, конечно. – Голос у нее был глубокий, успокаивающий, как всегда у них, когда они не визжали. – Пожалуйста, войдите.

Джерид шагнул через порог ее ароматного жилища, поджав хвост, чтобы тяжелая дверь не прищемила его. В доме было необычайно темно и сильно пахло лавандой. Ему уже доводилось бывать здесь раньше, и каждый раз он жалел, что у них совсем нет окон и так не хватает воздуха и света. Горели цветные фонари, топился небольшой камин. Дóма было несколько женщин, молодых и старых, в черных, серых или белых платьях. Они сидели на стульях, расставленных в самых неожиданных углах помещения. У всех были похожие худые лица, одинаковые манеры. Одни читали или занимались, другие ткали какую-то материю. Клаустрофобия пропитывала воздух, точно эти женщины, сестры, или матери и дочери, или другая близкая родня, задыхались здесь вместе, удушая друг друга своей близостью и страданием. Он никогда не понимал, как они живут, и никогда не комментировал то, что видел.

–  Пожалуйста, следователь, садитесь, – предложила женщина. – Я сейчас позову Мэйтер Сидхе.

Она вышла из комнаты.

Джерид опустился на простой деревянный стул. Мебель в доме была деревенская, – можно подумать, они не могли позволить себе ничего другого. Это по соседству с Астрономической башней и богатейшими иренами города, хотя, возможно, их дом стоит тут уже не первый век. Некоторые из женщин напевали вполголоса, раскачиваясь взад и вперед, точно душевнобольные. Очень неприятный звук, похожий на жуткую жалобу. Со страху он подумал, не означает ли это его скорую смерть, как будто даже пребывание рядом с ними могло приблизить это мгновение.