– Вот как? – Радушие экономки сразу сменяется холодностью. – Барышня не желает никого слушать. У нее свои правила.

– В каком смысле?

– Мисс Аманда из достойной семьи, но любит валять дурака. Когда ее родители улетают домой, она все вечера проводит в барах. А я не могу сказать ей ни слова, хоть и была ее няней… правда, давно. Если б она была моей дочкой, я посадила бы ее под замок.

– Когда вы в последний раз видели ее?

– В четверг, в два часа дня. Она захотела на обед раков и рис с шафраном, без десерта и, слава богу, без вина, просто ледяную eau naturelle[4]. А все потому, что у нее было похмелье. Точно тебе говорю.

– С тех пор не видели?

Женщина задумывается.

– Вчера я приготовила ей завтрак, но она так и не появилась, ее постель не тронута, так что она в ней не спала. Можешь сам делать выводы.

– Ничего не случится, если я обыщу ее комнату?

– Вперед, мистер Полисмен. Комната на верхнем этаже, последняя дверь от лестницы, справа по коридору.

Найл благодарит ее, прощается и поднимается по лестнице. Что-то в атмосфере виллы тревожит его; складывается ощущение, будто везде затаились призраки, несмотря на то что помещения залиты светом. Дом кажется стерильным, каждый дюйм пола отполирован до зеркального блеска. Спальни обставлены современной мебелью, а стильность помещениям придают редкие вкрапления антиквариата. Со все возрастающим любопытством сержант входит в спальню Аманды Фортини. Кровать аккуратно заправлена и завешена москитной сеткой, ниспадающей с потолка. Он заглядывает в гардероб и видит там горы шлепанцев и эспадрилий, множество тончайших юбок и платьев с блестками. На приколотых к стенам фотографиях – молодая женщина в окружении друзей; ее светлые волосы развеваются на ветру, она сияет улыбкой. Кажется, что ей ни разу в жизни не доводилось испытывать сомнения, но Найл по опыту знает, что внешность обманчива. Он осматривает комнату в поисках личных вещей. На комоде рядом с органайзером с косметикой стоит коробка, полная украшений. Мобильного телефона не видно.

На прикроватной тумбочке детектив находит брошюру. В ней содержится информация об охватывающем весь остров проекте Лили Колдер по возрождению жизни на рифе. Хотя рыбаки всегда очень бережно относились к коралловому атоллу, все их усилия обречены на провал. Скоро здесь не останется зон для размножения морского окуня, лобстера и рака – даров моря, присутствующих практически в каждом меню на Наветренных островах. Если коралл умрет, рыбаки лишатся средств к существованию. Большинство местных благодарны этой молодой женщине, которая тратит свои силы на благое дело.

Найл снова оглядывает комнату, но никак не может определить характер Аманды Фортини. Американка оставила дома сумочку, полную кредиток, и в то же время она не боится запачкать руки, помогая проекту. Детектив отодвигает в сторону москитную сетку и только тогда замечает нечто странное. На заправленной кровати лежит кусок коралла шириной в фут, на простыне рассыпан песок. Коралл чисто-белого цвета и хрупкий на ощупь. Чуткие ноздри Найла улавливают солоноватый запах. Кто-то вырезал на нем ножом две скрещенных стрелы. И зачем Аманде Фортини понадобилось пачкать простыню кораллом, в который въелся песок? Она могла бы оставить его на туалетном столике. Продолжая держать коралл в руке, Найл осматривает примыкающую к комнате ванную. Там ничего нет, если не считать слабый аромат цитрусовых духов, уже почти выветрившийся.

Детектив покидает виллу. У него в голове роится столько вопросов, что он забывает попрощаться с уборщицей, которая продолжает мести террасу. Однако она обращает внимание на его оплошность. Ему вслед летит поток ругательств на креольском.

Я каким-то чудом успеваю на дневной рейс из Гатуика до Сент-Люсии. Точно знаю, что Джаспер расстроится, когда узнает, какой стыковочный рейс я выбрала. Он предпочел бы, чтобы я посетила его стройку, а не пересаживалась на самолет до Мюстика, но моя главная задача – поддержать Лили и позаботиться о том, чтобы моим планам на вечеринку в ее честь ничего не помешало. Я удостоверюсь, что всё в порядке, и буду вволю плавать и загорать, пока не приедет Джаспер.

Мы взлетаем; Англия внизу выглядит серой и мрачной. Я понемногу успокаиваюсь. Принцесса Маргарет воспринимала все перелеты как отдых от королевских обязанностей и от ощущения, будто ты выставочный экспонат. Я намерена поступить так же. Слушаю аудиоверсию «Разума и чувств»[5] и позволяю себе медленно плыть по течению сюжета, однако через несколько часов моя концентрация слабеет, и к моему вниманию начинает взывать прошлое.

Я так хорошо помню события, приведшие к тому, что Лили вошла в нашу жизнь, будто они случились вчера. Шестнадцать лет назад ее мать, доктор Эмили Колдер, моя близкая подруга, развелась и арендовала виллу рядом с нашей. Ей было за тридцать, она имела степень, полученную в Гарварде, и растущую известность в качестве новатора в области защиты морской природы. Каждое лето Эмили проводила на Мюстике и трудилась на рифе. Все восхищались ею, потому что она была веселой, харизматичной и умной. Я с радостью согласилась стать крестной пятилетней Лили. Проведя весь день на море, этот доброжелательный ребенок весело резвился в мелкой части бассейна, пока мы болтали с ее матерью. Эмили практически не упоминала о разводе, но я сейчас сильно сожалею о том, что тогда не заметила опасные признаки. В тот вечер она выпила вместе со мной свою последнюю рюмку, удалилась на виллу, а потом, пока Лили спала, ушла в море, не оставив ничего, что могло бы объяснить ее самоубийство. Ее саму не нашли, лишь аккуратно сложенный саронг остался лежать на Макарони-Бич. Я так и не смогла найти разумное объяснение ее поступку. Эмили была молода и красива, у нее имелось много друзей, готовых выслушивать ее жалобы, однако она бросила все это и оставила Лили на произвол судьбы. Могу допустить только то, что она сражалась с депрессией, но держала это в тайне. Если она и написала записку, ее не нашли; Эмили не оставила слов утешения для своей дочери.

Джаспер быстро согласился в том, что мы должны воспитать ребенка Эмили. Мальчишеская сторона его характера помогает ему находить общий язык с детьми, к тому же наши птенцы уже вылетели из гнезда. Они приняли появление Лили без каких-либо вопросов, однако ее детство было омрачено сначала смертью матери, а потом безразличием отца. Генри Колдер – нефтяной магнат; кажется, он свято верит в то, что основанием маленького трастового фонда выполнил свои родительские обязанности. Он редко утруждает себя контактами с дочерью. У девочки хватает денег на жизнь, однако она никогда не станет богатой, и ей не на кого опереться, кроме меня и Джаспера. И все же Лили остается оптимисткой. Она полна решимости спасти риф, и я почему-то уверена, что ничто ей в этом не помешает.

Погружаюсь в беспокойную дрему, а когда просыпаюсь, командир объявляет, что до Сент-Люсии осталось полчаса и что нас ждет болтанка из-за того, что мы проходим зону турбулентности. Самолет качается и дрожит, а время перестраивается. Сейчас уже начало шестого вечера, местное время на пять часов отстает от британского.