– Потом Керри-Луиза все же забеременела. Я слышала отврачей, что так нередко бывает.

Мисс Марпл кивнула.

– Да, по-видимому.

– Словом, это произошло, и, как ни странно,Керри-Луиза, пожалуй, даже огорчилась. Случись это раньше, она себя не помнилабы от радости. Но она уже так привязалась к Пиппе, что даже почувствовала себя виноватойперед ней, словно в чем-то ущемила ее права. А Милдред родилась оченьнепривлекательным ребенком. Она пошла в Гулбрандсенов, людей достойных, ноопределенно некрасивых. Керри-Луиза так старалась не делать разницы междуродной и приемной дочерьми, что больше баловала Пиппу и меньше внимания уделялаМилдред. Иногда мне казалось, что Милдред затаила обиду. Впрочем, я не часто ихвидела. Пиппа выросла красавицей, а Милдред дурнушкой. Эрик Гулбрандсен умер,когда Милдред было пятнадцать, а Пиппе восемнадцать.

В двадцать лет Пиппа вышла замуж за итальянца, маркиза диСан-Севериано. За настоящего маркиза, не какого-нибудь авантюриста. Она былабогатой наследницей – иначе Сан-Севериано, конечно, не женился бы на ней, тыведь знаешь итальянцев! Гулбрандсен оставил одинаковые суммы родной и приемнойдочерям. Милдред вышла за каноника[11] Стрэта – приятныйчеловек, только очень подверженный насморкам. Старше ее лет на десять-пятнадцать.Насколько я знаю, брак был вполне счастливый.

Год назад он умер, и Милдред вернулась в Стоунигейтс, кматери. Но я слишком спешу и пропустила одно-два замужества. Надо вернуться кним. Итак, Пиппа вышла за своего итальянца. Керри-Луиза была очень довольна. УГвидо были прекрасные манеры, он был красив и отличный спортсмен. Через годПиппа родила дочь и умерла в родах. Это была ужасная трагедия. ГвидоСан-Севериано очень горевал. Керри-Луиза несколько раз ездила в Италию. В Римеона и познакомилась с Джонни Рестариком и вышла за него. Маркиз снова женился иочень охотно отдал свою маленькую дочь, чтобы она воспитывалась в Англии, убогатой бабушки. Все они поселились в Стоунигейтсе: Джонни Рестарик,Керри-Луиза, двое сыновей Джонни – Алексис и Стефан (первая жена Джонни быларусская) и маленькая Джина. Милдред вскоре вышла за своего каноника. ПотомДжонни завел роман с югославкой и последовал развод. Сыновья Джонни и послеэтого приезжали в Стоунигейтс на каникулы и очень привязались к Керри-Луизе. Ав тысяча девятьсот тридцать восьмом году Керри-Луиза вышла за Льюиса. –Миссис Ван-Райдок остановилась, чтобы перевести дух. – А ты не знакома сЛьюисом?

Мисс Марпл покачала головой.

– Нет. В последний раз я виделась с Керри-Луизой вдвадцать восьмом году. Она тогда любезно пригласила меня в Ковент-Гарден[12], в оперу.

– Да-да. Что ж, Льюис в общем был для нее вполнеподходящим мужем. Он возглавлял известную фирму. Кажется, они познакомились,когда решались некие финансовые дела Фонда и Колледжа, основанныхГулбрандсеном. Состоятельный человек, примерно ее ровесник и с безупречнойрепутацией. Но тоже одержимый. Помешан на перевоспитании молодых преступников.

Рут Ван-Райдок вздохнула.

– Как я уже говорила, Джейн, в благотворительности тожесуществует мода. Во времена Гулбрандсена все кому не лень пеклись обобразовании. Еще раньше – устраивали благотворительные кухни.

Мисс Марпл кивнула.

– Да, да. Больным приносили желе из портвейна и бульониз телячьей головы. Помню, как этим занималась моя мать.

– Правильно. Сперва насыщали тело. Потом стали питатьумы. Все помешались на образовании для низших классов. Но и эта мода прошла.Скоро, по-моему, будет модным вообще не учить детей, пусть до восемнадцати летне знают грамоты. У Фонда Гулбрандсена возникли некоторые трудности, потому чтоего функции взяло на себя государство. Тут и появился Льюис, энтузиасттрудового перевоспитания молодых правонарушителей. Сперва он заинтересовалсяэтим как профессионал. Анализируя мошеннические проделки шустрых юнцов, он всеболее убеждался, что молодые правонарушители вовсе не дебилы. Напротив, у нихотличные головы и незаурядные способности. Их надо только направить в нужноерусло.

– В этом что-то есть, – сказала мисс Марпл. –Хотя я не рискнула бы утверждать это столь категорично… Помню…

Она не договорила и взглянула на часы.

– О боже! Мне нужно обязательно поспеть на поезд вшесть тридцать шесть.

Рут Ван-Райдок настойчиво повторила:

– Так ты поедешь в Стоунигейтс?

Взяв свою хозяйственную сумку и зонтик, мисс Марпл сказала:

– Если Керри-Луиза меня пригласит.

– Пригласит. Значит, поедешь? Обещаешь?

Джейн Марпл обещала.

Мисс Марпл сошла с поезда на станции Маркет-Кимбл. Любезныйпопутчик вынес за ней ее чемодан. Мисс Марпл, держа в руках сетку, выцветшуюкожаную сумочку и несколько шалей, благодарно щебетала:

– Вы очень любезны. Сейчас так трудно… не хватаетносильщиков… Для меня поездка – это столько волнений…

Щебетанье заглушил станционный радиоузел, который громко, нонеразборчиво объявлял, что поезд пятнадцать восемнадцать прибыл на первуюплатформу и вскоре последует дальше, через такие-то станции – их названияразобрать было совершенно невозможно.

На большой, продуваемой всеми ветрами станции Маркет-Кимблпочти не было ни пассажиров, ни железнодорожных служащих. Зато она моглапохвалиться шестью платформами и запасным путем, где важно пыхтел крохотныйпаровозик с одним вагоном.

Мисс Марпл, одетая несколько скромнее обычного (как хорошо,что она не успела отдать свое старое пестренькое платье), неуверенно озираласьвокруг. К ней подошел молодой человек.

– Мисс Марпл? – спросил он неожиданно театральнымтоном, как будто с ее имени начинался текст его роли в любительском спектакле. –Я из Стоунигейтса. Приехал вас встретить.

Мисс Марпл с благодарностью взглянула на него. Милейшаястарая дама, на вид очень беспомощная, но – если бы он сумел это заметить – сочень проницательными голубыми глазами. Внешность молодого человека мало соответствовалаего звучному голосу. Она была гораздо менее импозантной, можно даже сказатьнезначительной. И еще он имел привычку нервно моргать.

– О, благодарю вас, – сказала мисс Марпл. – Уменя только этот чемодан.

Она заметила, что молодой человек не взял ее чемодан. Онсделал знак носильщику, который вез на тележке несколько ящиков.

– Возьмите это, пожалуйста, – сказал он. Иприбавил с важностью: – Я из Стоунигейтса.