Сварога нагнала Пэйла, дочь жреца какой-то там Зари. Можетбыть, то обстоятельство, что рыжеволосая девушка против Свароговых ожиданий таки не присоединилась к их увлекательной беседе со жрецом, прибавляло маскапураздражения на палубе адвентистского парусника.

– Когда мужчины разговаривают, женщины не должны иммешать, – только сейчас дочь жреца объяснила капитану Сварогу, почему онапокинула их с отцом на шхуне.

– Смею вас уверить, прелестная дочь утренней зари, чтовы нисколько не помешали бы. Как черствому сухарю не мешает изысканное вино, асухой земле не мешает теплый летний ливень, – галантно, в лучших традицияхталарской великосветской куртуазности, но при этом и совершенно искренне ответствовалдевушке граф Гэйр.

Пэйла, смеясь, откинула со лба рыжую прядь. Она хорошосмеялась: белозубо, заливисто, заразительно. Смеяться так, чтобы на тебя былоприятно смотреть – это не многим дано.

– А мы с вами, мастер Сварог, позже обязательновстретимся, – вдруг сказала она, хоть и улыбаясь, но на полном серьезе.

Ну что тут ответишь? «Бросай все и айда к нам на борт, ведьпропадете – если не от гидернийского ядра, штормов или голода, то уж от жаждыточно, не доплыть вам до нового материка с вашими хитрыми убеждениями!» Такведь заведомо же ясно, что его словесный выстрел окажется холостым, их веруодной фразой не поколебать, и никуда ни дочь жреца, ни любой другой изадвентистов со шхуны не уйдет.

– Я тоже почему-то уверен, что мы с вамивстретимся, – отчеканил Сварог, внутренне скривившись от омерзения коткровенной фальши своих слов.

Пэйла, еще раз рассмеявшись, помотала головой.

– Нет, вы не верите в то, что сказали. А я знаю, что мывстретимся. Вот посмотрите, разве могут не встретиться заходящее солнце игоризонт? Разве могут не встретиться волна и берег? В мире естьпредопределенность, и кому-то дано ее видеть. Я вижу, что мы с вами встретимся.

«Беда с этими сектантами, – еще раз подумалСварог, – беда даже с самыми очаровательными из них».

– Поэтому не «прощайте», а «до свидания», мастерСварог, – быстро проговорила смешливая Пэйла, чмокнула Сварога в щеку иубежала.

Сварог проводил ее взглядом. Сердце ворохнулось в груди –хоть силком цепляй упрямый «Путь», хоть вновь арестовывай сектантов, запирай на«Ударе» и вези на Граматар. Ведь загубят же друг дружку религиозные догматики ифанатики – загубят собственным собачьим бредом насчет воды из воды, подвижностив неизменчивости и пути, который никогда не кончается…

…Шхуна «Путь» и угольная база превращались в точки. И скоросовершенно сольются с серым океаном, растворятся в нем. Сварог переводил захватподзорной трубы с базы на парусник. «Путь», выйдя в море следом за броненосцем,сразу отвернул в сторону и пошел под тупым углом к курсу «Серебряного удара».Куда-то уверенно повела за собой их причудливая вера. Куда ж она вас заведет?..

А это что у нас нарушает однообразие воздушного пространстванад океаном? Сварог навел подзорную трубу на некий объект, перемещающийся воблаках. Ба, да это же воздушный шар! Удалось разглядеть бледно-розовую сферу снарисованной на ней птицей, огонь горелки, две человеческие фигуры в гондоле,обвешанной мешками.

В общем-то, ничего удивительного. Если на Димерее додумалисьдо дирижаблей, то воздушные шары тем более должны существовать. Однакоотчаянные ребята! Вверили себя исключительно капризным ветрам. А много ли онимогли захватить с собой? Какое там… Тоже, скорее всего, во что-то верят. Или вкакую-то свою карту, или в Блуждающие Острова, или в своих богов, или в свою удачу.М-да, думается, шансы на успех у воздухоплавателей такие же, как и уадвентистов с «Пути»…

Сварог еще раз перевел окуляр на базу, уже едва различимую,и увидел за ней вдали, на самом горизонте, тонкие струйки дымов. Ага, вот ихозяева пожаловали. Броненосцы Великой Гидернии. Опоздали вы, ребята, причембезнадежно. Пока вы дочапаете до базы, пока оправитесь от происшедшего… Дажеесли броситесь потом в погоню на остатках угля, то где ж вы нас сыщете,интересно бы знать. Увидеть к тому времени вы сможете лишь девственно чистыйгоризонт…

Сварог сложил трубу, облокотился на фальшборт. Океан, во всестороны океан, лениво перекатывающий по своей спине волны. Дело клонилось квечеру. Только что пробили очередные склянки, намекающие вечерней смене, чтопора бы ей готовиться к заступлению на дежурство в режиме походного расписания.И Сварог ничего не имел бы против, если б они провели всю путь-дорогу доГраматара исключительно в режиме походного расписания. Вахта за вахтой, «вахтусдал, вахту принял, никаких происшествий за время ейного несения». Решать быодни бытовые проблемы. А со скукой мы бы управились, мы бы ее победили. Сварогзевнул. Сказывалась усталость – наследство непростого дня, сказывалось иприближение ночи. Так бы и зевать от скуки до самого Граматара, граф Гэйрвозражать бы не стал, забав хватит сполна и на новом материке. А почему,собственно говоря, не надеяться на спокойное плавание? Они строго следуют картеВаграна, огибая таящие угрозу места. Так что есть все основания рассчитывать,что вложенное в Сварога чутье на опасность ни разу не напомнит о себе до самогограматарского побережья…

Острое ощущение опасности нахлынуло, проникло сквозь сон досамых сокровенных фибр души. Не проснуться было нельзя. Сварог перво-напервопостарался сохранить ровное дыхание, чтоб не выдать раньше времени своюготовность противостоять опасности. Кто, что, почему – сейчас не имело значения.Опасность была самая что ни на есть реальная. Угроза для жизни, не меньше.Подобравшийся под одеялом, приготовившийся превратиться в бешенораспрямляющуюся пружину, Сварог приоткрыл глаза… И ничего не обнаружил, хоть ипросканировал каюту со всем положенным «кошачьим» тщанием. Вот только Кладирядом не было.

А может быть, виной тревоги пригрезившийся ночной кошмар?Сварог еще несколько секунд побалансировал на зыбкой грани между сном и явью,широко раскрытыми глазами прочесывая темноту. Пошевелился, чтобы ощутить тело,движение мышц, определить доподлинно, наконец, продолжается ли страшный сон иливокруг доподлинная явь. Шпага мирно висела на прежнем месте, обгорелый парусникв объятьях поджаренного осьминога – тоже неплохая картинка, пусть висит, хоть иогоньком подпорченная; недоставало разве что портрета обугленного мастераКсэнга, но Сварог самолично отволок его в местную разновидность чулана: извини,мол, дедуля, двум капитанам на одном корабле делать нечего… Одним словом, вобстановке каюты с виду ничего не изменилось…

Как не изменялось вот уже четвертый день плавания всостоянии полной загрузки угольных ям. Серый океан, серое, затянутое тучаминебо, бесконечная качка, несмолкаемый гул машин – выть хотелось от тоски.Вечные сумерки, опустившиеся на Димерею, уравняли в правах день и ночь, времясуток можно было определить только по хронометрам да бою склянок; подчас Сварогловил себя на мысли, что пора бы уж начаться опасностям и жутям, о которых всеуши прожужжали «бывалые» моряки…