шоферов и механиков, которая охватила всю страну и окончилась победой забастовщиков. Члены партии «Ланка сама самадж» возглавляли ряд забастовок шоферов автобусов в Коломбо и его пригородах. Ни на минуту не затихала борьба членов партии «Ланка сама самадж» с реформистским руководством Всецейлонского конгресса профсоюзов. А. И. Гунесингхе и другие лидеры этой организации требовали, чтобы рабочие отказались от стачечной борьбы. Они продолжали засылать штрейкбрехеров для срыва забастовок, раздувать ненависть между рабочими различных национальностей и даже сумели договориться с некоторыми предпринимателями, чтобы те брали на работу только членов возглавляемых А. И. Гунесингхе профсоюзов. В ответ на действия реформистов члены партии «Ланка сама самадж» продолжали расширять свои связи с различными отрядами рабочего класса, помогая рождению новых, революционных профсоюзов. Они отвергли принцип формирования профсоюзов по национально-территориальному признаку, за который цеплялись реформисты.

Члены партии «Ланка сама самадж» также попытались распространить свое влияние на плантационных рабочих и втянуть их в общее русло освободительного, антиколониального движения. Но им удалось создать лишь несколько малочисленных профсоюзов на некоторых плантациях. Большинство плантационных рабочих еще находилось под влиянием представителей индийской буржуазии, захватившей руководство Цейлонским индийским конгрессом и созданным им профсоюзом плантационных рабочих. Руководители этой организации раздували националистический угар и всячески препятствовали сближению плантационных рабочих индийского происхождения с другими группами трудящихся Цейлона.

Начало 1936 г. ознаменовалось обострением политической борьбы в связи с подготовкой выборов в Государственный совет. В этой борьбе приняла участие партия «Ланка сама самадж», выставившая своих кандидатов. Можно считать, что это была единственная политическая организация, чьи кандидаты защищали партийную программу, а не боролись на свой собственный страх и риск. Даже члены партии Цейлонский национальный конгресс не выдвигали свои кандидатуры в качестве представителей этой партии, а стремились победить в том избирательном округе, где они пользовались влиянием вне зависимости от их политических убеждений. Как писал об этом периоде один из политических деятелей Цейлона, А. Д. С. Виравардана, «в обществе, где все еще сохранились феодальные элементы, визит отпрыска влиятельной семьи в бедный дом был достаточным поводом для того, чтобы за такого кандидата отдали голоса».

Крупная сингальская буржуазия продолжала подвергать резкой критике конституцию Дономора, так как она не привела к созданию на Цейлоне ответственного правительства. Фактической властью обладал не кабинет министров, а английский губернатор и три высших чиновника. Требование создания ответственного правительства и передачи политической власти верхушке цейлонской буржуазии особенно настойчиво раздавалось в период подготовки к выборам в Государственный совет в 1936 г.

Цейлонский национальный конгресс возглавил борьбу за сплочение различных групп цейлонской буржуазии. Его позицию поддержали некоторые представители меньшинств. К сотрудничеству всей цейлонской буржуазии в борьбе с английской колониальной политикой, против растущего рабочего движения призывал лидер буржуазных элементов среди цейлонских малайцев Макан-Марикар. Он приветствовал стремление сингальской буржуазии взять бразды правления в свои руки и оттеснить английских чиновников. «Цейлон должен управляться сингалами, — отмечал Макан-Марикар. — Сигналы не настолько глупы, чтобы отказать общинам в их требованиях, если они резонны». Против сепаратистских тенденций ряда тамильских лидеров выступили некоторые представители тамильской буржуазии. Один из них, Ратнам, говорил, что «эгоизм никогда не приведет к свараджу». Дорогу к свараджу — независимости Цейлона — Ратнам видел в конституционной борьбе против английских колониальных властей. Он развивал взгляды о непримиримости интересов цейлонцев и нецейлонцев (под последними подразумевались английские колонизаторы). Успех в антиколониальной борьбе, по мнению Ратнама, мог быть достигнут лишь в результате сплочения всех цейлонцев вне зависимости от их национальной принадлежности.

Сингальская буржуазия сумела на выборах заручиться поддержкой буржуазии различных национальностей и представителей других социальных групп. Все это помогло ей одержать победу на выборах в Государственный совет. В состав нового Государственного совета было избрано 39 сингалов (в том числе 8 кандийцев), 8 цейлонских тамилов, 2 индийских тамила и 1 англичанин. Кроме того, по назначению губернатора Цейлона в число членов Государственного совета вошли по одному представителю от мавров и малайцев, 1 бюргер, 1 индийский тамил и 4 англичанина. Значительное увеличение числа цейлонских тамилов (с 3 до 8) произошло благодаря тому, что их лидеры отказались от бойкота выборов и призвали население Северной и Восточной провинций принять активное участие в голосовании. Но мавры и малайцы не сумели провести ни одного своего кандидата. Тогда губернатор выделил для них два места из числа назначаемых членов Государственного совета (прежде они располагали одним местом), и это дало им возможность иметь в Государственном совете своих представителей. В результате выборов 1936 г. крупная сингальская буржуазия укрепила свои позиции: созданный 19 марта 1936 г. так называемый Совет министров целиком состоял из представителей крупной сингальской буржуазии.

В новом Государственном совете продолжались дебаты об изменении конституции Дономора и предоставлении более широких полномочий членам Совета министров. Вновь зазвучали требования создания ответственного правительства и передачи реальной политической власти из рук губернатора и трех высших чиновников (все они были англичанами) в руки крупной цейлонской буржуазии. Так, из 99 высших административных постов цейлонцы занимали только 20, или 21 %. Английские чиновники находились на должностях правительственных агентов в самых важных провинциях Цейлона. Почти все высшие посты в полиции резервировались за английскими колонизаторами. Ни один цейлонец не был назначен на высшие должности в таможенном управлении, аналогичное положение сложилось и в других крупных департаментах. Английский губернатор продолжал назначать высших чиновников без консультаций с членами кабинета министров, что вызвало серьезный протест с их стороны.

Однако большинство попыток крупной сингальской буржуазии несколько ослабить позиции английских колонизаторов и занять важнейшие государственные посты не увенчалось (да и не могло увенчаться) успехом до тех пор, пока Цейлон продолжал оставаться английской колонией. Лишь в конкурентной борьбе с тамильской буржуазией она сумела укрепить свои позиции. Ослаблению влияния тамильской буржуазии способствовало отсутствие единства в ее рядах и то обстоятельство, что она все больше нуждалась в поддержке сингальской буржуазии. Цейлонские тамилы, являвшиеся депутатами Государственного совета, помогали осуществлению программы сингальского Совета министров. Вместе с тем тамильские члены Государственного совета продолжали выступать против такого положения, когда абсолютное большинство мест получали представители сингалов. Обе группы тамильской буржуазии (индийская и цейлонская) ратовали за принцип 50 % 50 %, или так называемую «систему не-преобладания». Особенно активным сторонником этой системы был Г. Г. Поннамбалам.

Члены Совета министров вместе с другими депутатами Государственного совета сосредоточили свои усилия на борьбе за реформу органов управления страной. Ряд депутатов требовал ликвидации системы исполнительных комитетов и замены их министерствами, ибо во многих случаях министры фактически решали отдельные вопросы без консультации с членами исполнительных комитетов. Другие депутаты продолжали настаивать на создании ответственного правительства и полной передаче цейлонцам контроля за решением важнейших государственных